Ты еще вернешся, Тришка

Подстреленную птицу вчера вечером обнаружил в орешнике Гектор. Дедушка прогуливался с ним перед заходом солнца и вдруг услышал отчаянный лай. У ствола орешника дедушка и увидел раненую птицу. Это была обыкновенная пустельга. Она прижалась к дереву и, подняв когтистую лапу, воинственно щелкала острым кривым клювом. Гектор, припав перед ней на передние лапы, лаял на весь лес. Фокстерьер птиц не трогал.
Дедушка принес пустельгу домой и стал лечить ее. Потом сколотил клетку и посадил туда раненую птицу. Ночью пустельга иногда принималась жалобно кричать: «Кли-кли-кли!», а под утро успокоилась и взобралась на жердочку. Теперь Майя пыталась ее накормить. Она предлагала птице кусочки куриного мяса, хлебный мякиш и больших зеленых кузнечиков. Однако пленница наотрез отказывалась есть. Воды из консервной банки немного попила.
Дедушка Майи — Святослав Иванович Храмовников был ученым-орнитологом, написавшим несколько книг, по которым учились студенты. Два года назад ушел из института на пенсию, но, разумеется, свою научную работу и не подумал забросить. По-прежнему ходил с силками и сачками по лугам-лесам, изучая повадки птиц, писал статьи в журналы, работал над большой книгой, посвященной охране пернатых нашей страны. Дедушка переписывался с учеными многих стран.
И сюда, в далекий поселок лесорубов Погарино, дедушка поехал лишь потому, что ему рассказали о редком богатстве пернатых в этом глухом краю — дедушкин студент когда-то был здесь на практике.
Майя с удовольствием поехала сюда с дедушкой. Летом она не любила жить в городе, к тому же папа с мамой на год уехали в Египет. Они врачи, и их направили туда работать в больницу, которую в дар арабам построило Советское правительство. Родители присылали красивые открытки с видами Каира, иногда посылки. Мама подарила Майе красивый национальный браслет из черненого серебра, девочка почему-то стеснялась его носить, но никогда не расставалась с ним, в школу носила в портфеле и даже захватила с собой в Погарино. Здесь она его впервые и надела.
Наведя в доме порядок, Майя взяла со стола маленький транзисторный приемник и вышла за калитку. Присела на скамью у забора и стала ловить Ленинград.
Откуда-то примчался возбужденный, взъерошенный Гектор и с налета прыгнул к ней на колени. От неожиданности девочка выронила приемник. Он ударился о скамью, подпрыгнул, упал на землю… и замолчал. Майя подняла его, покрутила рукоятки, постучала по крышке, потрясла и приложила к уху — приемник молчал. Ни шороха, ни писка. Тогда она сняла крышку, вытащила и снова поставила на место батарейки. Приемник ни гу-гу.
Взяв черный умолкнувший ящичек под мышку, Майя отправилась на улицу: может, кто-нибудь починит? Тяжелый серебряный браслет приятно холодил запястье. Гектор дурашливо вертелся под ногами, пугал кур и уток, без страха бросался к каждой собаке.
Увидев круглолицую глазастую девочку в коротком ситцевом платье, кормившую кур, Майя остановилась, поздоровалась и спросила:
— Где здесь мастерская по ремонту радиоаппаратуры?
Девочка высыпала из деревянной чашки на землю толченую картошку и крупу, выпрямилась и с откровенным любопытством уставилась на Майю.
— Совсем рядом… — улыбнулась девочка. — Всего в каких-то шестидесяти километрах отсюда.
— У меня приемник сломался, — растерянно сказала Майя. — Что же делать?
— Ты у бабки Пивоварихи живешь? — спросила девочка. — А этот… что сачками бабочек и жуков ловит… твой дедушка?
«Все знает, а спрашивает…» — с досадой подумала Майя, а вслух произнесла:
— Я без транзистора, как без рук.
— Есть у нас тут один мастер… — сказала девочка. — Чего хочешь починит и даже денег не возьмет… Подожди, я сейчас!
И кинулась в дом, напугав столпившихся у ее ног кур. Через несколько минут вышла причесанная и в другом платье. На толстых исцарапанных ногах — красные босоножки.
— Откуда у тебя такой красивый браслет? — заинтересовалась новая знакомая.
— Мама из Египта прислала.
— Из самого Египта! — изумилась девчонка. — Такие, наверное, египетские царевны носили… Забыла, как одну из них звали… Ну, еще в учебнике портрет ее без половины головы…
— Нефертити, — улыбнулась Майя.
Пока они шли по широкой улице, новая знакомая успела рассказать все поселковые новости, которые совсем не интересовали Майю. Девочку звали Тоней Яшиной, в этом году она перешла, как и Майя, в шестой класс.
Чтобы остановить этот поток слов, Майя сказала:
— В вашем поселке живут жестокие люди. Вчера подстрелили пустельгу.
— Пустельгу? — удивилась Тоня. — Что это за зверь?
— Это птица. Из семейства соколов.
Они подошли к крепкому высокому дому с резными наличниками, и Тоня замолчала. Во дворе на испятнанном маслом фанерном листе были разложены хорошо отполированные детали. К забору прислонена помятая рама мопеда. Двое перепачканных мальчишек промывали в керосине, налитом в ржавый противень, части разобранного мотора. Майя узнала обоих: один — его, кажется, звать Романом — увел медведя в лес, а второй — Гришка, он еще помог донести вещи до дома.
После того как Майя поздоровалась, мальчишки вытерли тряпками руки и уставились на девочек.
— Рома, у Майи сломался приемник, — затараторила Тоня…
— Почини, пожалуйста, — попросила Майя.
— Рома, у Майи сломался приемник, — затараторила Тоня. — Упал на землю и вот теперь молчит.
— Почини, пожалуйста, — попросила Майя.
Роман покрутил приемник в руках, пощелкал выключателем, потрогал рукоятки, поднес к уху. Лицо его стало сосредоточенным, черный вихор свесился на глаз. Он взял с фанеры отвертку и стал вывинчивать шурупы.
Разглядывая разноцветные проводки, сопротивления, конденсаторы, он бормотал себе под нос:
— Четыре транзистора, три диода… Тут все в порядке. Ага… Обрыв! Куда же этот оборванный проводок ведет? Так я и знал, к динамику… — Он повернул улыбающееся лицо к Майе. — Сейчас заговорит!
Ромка ушел в дом. Гришка за ним.
— У Ромки талант к технике! — сказала Тоня. — Это наш учитель физики Василь Васильевич говорит, а Гришка его лучший друг. Симпатичный, правда?
— Кто?
— Они оба симпатичные, — тараторила Тоня. — А кто тебе больше понравился, Гришка или Роман?
— Нравится — не нравится, — раздраженно пожала плечами Майя. — Обыкновенные мальчишки.
— Мне нравятся оба, — вздохнула Тоня. И тут же поправилась: — Роман, конечно, больше, но он…
— Что он?
— Ему нравится с разными железяками возиться, а на девочек он внимания не обращает!
— Меня тоже мальчишки совершенно не интересуют, — улыбнулась Майя.
— И тебе никто в классе записок не писал?
— Я их не читая рвала, — усмехнулась Майя.
Она такими пустяками заниматься никогда бы не стала. Что это за глупость, учиться в одном классе и писать друг другу какие-то дурацкие записки? Чего проще подойти к человеку и прямо в глаза сказать то, что тебе хочется. Она так бы и поступила. А прятаться за бумажку — это трусость! Трусов Майя презирала.
Дверь распахнулась, и на крыльце показались мальчики. Еще раньше, прежде чем они появились, девочки услышали бодрые звуки утренней зарядки. И эта музыка вместе со знакомым голосом диктора исходили из отремонтированного приемника.
Отдавая девочке приемник, Роман не удержался и язвительно заметил:
— Если не бросать его на землю, еще сто лет будет служить.
— Я постараюсь, — в тон ему ответила Майя. — Спасибо, — ледяным тоном поблагодарила она. — Василь Васильевич прав, ты действительно мастер на все руки.
Роман в упор посмотрел на нее своими узкими карими глазами. Девочка твердо выдержала его взгляд. Вдруг нахмурившись, он отвернулся и резко сказал: