Школьный год Марины Петровой

Среди доставшихся ей нот Марина с удивлением увидела одну очень лёгкую пьеску — её ещё в прошлом году играла одна маленькая ученица их класса.
— Алексей Степаныч, — жалобно протянула она, — а зачем вы мне эту пьесу дали?
— Видишь, Марина, — сказал Алексей Степаныч, — я хочу, чтоб вы научились играть не только трудные, но и лёгкие вещи…
Что, непонятно? Ты думаешь: «Что же тут учиться лёгкому, когда я уже трудное играю?»
Так вот, лёгкие вещи нужно вам учиться играть АРТИСТИЧЕСКИ, при исполнении лёгких вещей вы должны быть уже не учениками, а настоящими музыкантами. Понятно? В этой маленькой арии ты должна дать и красивый, полный звук и тонкость оттенков. Тут уже должна быть музыка, а не ученическое исполнение трудных пассажей. Но не горюй о трудном. Другие две пьесы достаточно трудны — тебе придётся над ними немало потрудиться…
Ну, а ты, Галя, что молчишь?
Галя молча разглядывала свои вариации. Ей давно хотелось их сыграть, но всё же было немного обидно — ей казалось, что концерт у неё почти готов.
— А Лёня будет играть наш концерт? — спросила она, опустив глаза.
— Будет. И на первом же школьном вечере, — ответил Алексей Степаныч.
— Ну да, ведь он уже в шестом классе, — примирительно сказала Марина. — Только, Алексей Степаныч, знаете, нам ведь ещё надо к шефскому концерту готовиться! Как вы думаете, успеем?
— Видите, как хорошо, что я переменил программу! — сказал, улыбаясь, Алексей Степаныч. — Ведь концерт этот для праздничного вечера не годится. И уж там вы обе не могли бы играть одно и то же. А пьесы ваши, наоборот, очень подходят.
— Можно я к ним прибавлю ещё одну русскую песню? — спросила Марина.
— Конечно. Очень хорошо будет. Когда разберёшь — принеси.
  
27. Марина готовится к концерту
 
Новые пьесы, полученные от Алексея Степаныча, Марина принялась учить сначала с некоторым недоверием, но очень скоро увлеклась ими. Правда, её всё время тянуло к оставленному концерту, и она проигрывала из него на память то один отрывок, то другой и удивлялась: ведь очень неплохо получается! Почему же Алексей Степаныч отобрал его?
Но так как концерт не играла и Галя, большой обиды не было. Плохо было только то, что времени на подготовку новых вещей было, по мнению Марины, очень мало. А приготовить их надо было очень хорошо, так как вскоре после школьного концерта должен был состояться праздничный вечер в фабричном клубе.
Для этого вечера надо было ещё выучить русскую песню из подаренного мамой сборника.
— Мама, да не хватит же у меня времени, чтобы выучить всё это! — пожаловалась она матери.
— Времени у тебя на подготовку этих пьес теперь больше, чем всегда, — ответила мама, в чём-то, как показалось Марине, подражая Алексею Степанычу.
— Как так больше? — удивилась Марина.
— Ну конечно, больше. Ведь дай их тебе Алексей Степаныч месяц назад — ты бы стала их учить понемножку, вразвалочку, а сейчас ты своё время уплотнишь.
— Мама, ты всё шутишь, — сказала Марина смеясь, — а я тебе серьёзно говорю: не успею выучить!
— Обязательно успеешь, — ласково сказала Елена Ивановна. — Память у тебя хорошая, выучишь ты свои пьесы очень быстро. Значит, всё это время надо будет потратить на тщательную разработку пьес. Правда?
— Правда, мамочка, — сказала Марина. — И откуда ты это всё знаешь? Тебе Алексей Степаныч сказал?
— Может быть, — улыбнулась мама.
Действительно, наизусть Марина выучивала свои этюды и пьесы очень легко.
Она, собственно, никогда и не учила их. Стоило ей проиграть три-четыре раза по нотам пьесу, как она уже знала её на память.
Но тогда начиналось вживание в пьесу, в её музыку, — то, о чём в последнее время так часто говорил своим подросшим ученикам Алексей Степаныч.
  
28. Звезда путешествий
 
Маринин отряд решил путешествовать. Кто первый это придумал, неизвестно. В этот раз собрались в пионерской комнате без Оксаны. Надо было поговорить, подумать. Но никто сначала не предлагал ничего интересного.
Был уже вечер, в школе было тихо. За окнами в синей вечерней мгле вспыхивали огни фонарей, приглушённо шумела московская улица.
— А знаете что, — сказала Светлана, глядя в окно, — пусть каждый скажет, что ему хотелось бы больше всего. Очень хотелось бы!
Сначала засмеялись, стали шутить. А потом вдруг оказалось, что всем хочется одного и того же — путешествовать. Ехать куда-то далеко-далеко, выходить на далёких станциях, видеть новых людей, новые города.
— Да когда это ещё будет! — вздохнула Марина.
Кто первый сказал — неизвестно, кажется Лёва, а может быть, Каневский, но вдруг все решили это далёкое путешествие начать сейчас.
— Мы ведь действительно можем ездить, — говорила Светлана. — Понимаете, ребята, ездить в разные интересные места: в Берёзовую, в лагерь, а кто ещё дальше — на каникулах…
— В Мураново ездили, — сказала Галя.
— Ну да, мы ездим, а у нас это так проходит, — подхватила Марина. — А мы давайте путешествовать!
— От дома до школы, — засмеялся Митя.
Мая, как всегда, на него шикнула, но игра уже захватила всех.
И тот же Каневский начал придумывать условия этой игры, а Лёва продолжал.
Значит, теперь они не просто ездят. Все, все поездки — это начало их большого путешествия. Они будут привозить из своих поездок фотографии, разные находки, записи. И тот, кто это сделает хорошо (или в самом путешествии себя хорошо проявит), получит звёздочку.
А у кого звёздочка — тот сможет поехать ещё в одну поездку и пригласить с собой кого-нибудь. Кого хочешь! И даже может сам придумать маршрут следующей поездки.
Можно ехать на поезде, на метро, троллейбусе, трамвае. Можно идти пешком. И даже можно идти по карте.
И за год они соберут много звёздочек — ведь путешествие, будет продолжаться и летом, в лагере.
Потом, когда они вырастут, эти звёздочки напомнят им о том, где они побывали в детстве и что видели и узнали.
А для памяти можно рисовать в середине звёздочки что-нибудь напоминающее каждую поездку.
— Вот, например, — фантазировала Марина, — если у нас будет хорошая поездка в Берёзовую, мы сможем нарисовать в середине звёздочки клубок пёстрой шерсти…
— Ну нет, — сказала Галя, — скрипку! Мы ведь туда играть едем.
— А что мы там увидим, на фабрике? — заспорила Марина.
— Людей и машины, — сказал, улыбаясь, Лёва.
— Просто напишем: «Берёзовая», — задумчиво сказала Светлана.
И ребята перестали спорить. Да, раньше всего — поездка в Берёзовую. Но теперь они не просто туда поедут. Теперь они посмотрят там всё самое интересное; это будет первое путешествие их отряда.
А дальше?
— Дальше — увидим, — сказала Светлана.
Вот как получилось, что в обычном школьном году, когда школьникам вовсе не полагается куда-то ехать, а нужно сидеть за партами и учиться, началось путешествие небольшого пионерского отряда одной школы.
— Без отрыва от учёбы, — сострил Каневский, когда ребята, шумно переговариваясь и смеясь, выходили из школы.
И, как всегда, Мая грозно на него посмотрела, а он, сдвинув на затылок меховую шапку-ушанку, лихо прошёл мимо неё.
И все разошлись по вечерним улицам домой.
Куда же они поедут? Может быть, и никуда. А может быть, путешествие всё-таки состоится. Кто знает…
Во всяком случае, ложась в этот вечер спать, Марина думала о далёких городах, о длинных поездках, а когда она заснула, ей приснилась сверкающая огнями станция. Она была вся в ослепительно белом снегу, и далеко вокруг, куда ни взглянешь, сверкали огни. Море огней.
— Что это за станция? — спросила она во сне.
— Это, девочка, Новый Город, — ответил ей высокий человек Жениным голосом. — Ты ещё никогда не видела такого.
— И вы тут живёте? — спросила Марина.
— Да. Я строил этот город и теперь тут живу.
— А я? — спросила Марина.
Но высокого человека уже не было, а рядом с ней шёл мальчик, — как странно! — похожий на Колю, Лёниного друга.