Мой непутевый дедушка

Васька выскочил со станции «Сокол» и огляделся в поисках киоска, где можно было бы приобрести талоны на проезд. Начинать знакомство с принципиальным дядькой, не имея в руках пробитого по всем правилам талона, не хотелось. Выложив за талоны положенную плату, Васька в который раз тяжело вздохнул — на эти деньги можно было бы купить отпадный коврик для компьютерной «мыши»… Но ничего не поделаешь…
Прокатавшись почти полтора часа, Васька начал уставать от трамвайной суеты, бесконечных дерганых движений вагона, ругани теток-вагоновожатых, которым то и дело приходилось вскакивать со своего места и вручную, с помощью ломика направлять в нужную сторону неработающие «автоматические» стрелки.
За это время билеты проверяли два раза — какая-то девица неопределенного возраста в страшной боевой раскраске и помятый жизнью парень, от которого подозрительно пахло перегаром.
В который раз проезжая мимо «Сокола», Васька вышел из трамвая и двинулся к ближайшей палатке, чтобы перекусить. -
Расследование, как ни странно, не приносило ему того интереса, который всегда присутствовал, когда он читал о них в детективах. Поиск свидетелей и улик оказался процессом довольно занудным и денежно обременительным. Никаких погонь на «Харлеях» и блондинок в красных «Порше» в этом деле не наблюдалось.
Васька, размышляя об этом, горько усмехнулся. Ну да, он не Джеймс Бонд. И, весьма вероятно, вся эта история с дедом прояснится каким-нибудь неожиданным образом, а он, Васька, как всегда, останется в дураках, и над ним будут смеяться и маманя, и папаня, и дед. Ну, ничего. Зато, во-первых, его совесть будет чиста, потому что, видя факты так, как он видит их сейчас, ничего не предпринимать — это преступление, чтобы там ни говорила мама. А во-вторых, не случись вся эта история — еще неизвестно, подружились бы они с Ленкой.
С трудом выдирая зубы из «сэндвича порционного», Васька потянулся за остатками пепси-колы и тут приметил одного невзрачного мужичонку, что, не торопясь, шел к трамвайной остановке.
Автоматически с начала этого дня Васька отмечал вокруг себя лысых, но их, на удивление, встречалось совсем немного — по крайней мере, реклама средств от облысения попадалась ему на глаза гораздо чаще. Был ли мужичонка лыс целиком, Васька определить не мог — голову его прикрывала фетровая шляпа.
Но, как бы то ни было, незнакомец подошел к трамвайной остановке и, развернув газету, погрузился в чтение.
Васька одним глотком расправился с остатками пепси и, не отрывая глаз от заинтересовавшего его человека, двинулся к остановке.
Так и есть! Мужичонка читал газету «Известия», что явно выдавало в нем консервативные наклонности. Васька отошел чуть в сторону и стал терпеливо ждать. К его удивлению, первый трамвай Объект, как стал его мысленно величать Васька, пропустил. Зато он вошел во второй. Васька последовал за ним.
Объект, ни на кого не оглядываясь, что для Васьки явилось несомненным доказательством его коварства, скромно встал в уголке у кабины водителя и снова уткнулся в газету.
Васька отвоевал себе место рядом с компостером и стал лихорадочно соображать, что ему делать дальше. Может быть, разговор с Объектом лучше начать с честно уплаченного штрафа? Контролер, наверное, будет доволен — им же зарплата от суммы взятых штрафов идет. А потом будет легче завязать разговор — пока он будет квитанцию выписывать, сдачу отсчитывать…
С другой стороны, принципиальный Мамин дядька мог с нарушителями быть и строгим — чего ему с ними в беседы вступать?
Времени для выбора вариантов оставалось все меньше — приближалась следующая остановка. До этого момента — и Васька это знал — никто его оштрафовать не мог. Но вот после…
Наконец, Васька решился и полез в карман за талоном.
– А твой билет где? — опустилась ему на плечо чья-то тяжелая ладонь.
Васька изумленно оглянулся — неужели теперь контролеры по двое работают? — и тут сердце его упало. За ним стоял Кожаный собственной персоной!
От неожиданности Васька растерялся. Память услужливо подкинула ему один эпизод из какого-то детектива, где преступники выкрали жертву прямо из троллейбуса, представившись контролерами. При этом они лихо подменили пробитый талон и, якобы потащив жертву в милицию, запихали ее в машину и увезли в какие-то казематы.
Попасть в подобную историю Ваське совсем не хотелось.
– А я еще остановку не проехал, — заявил он, нагло глядя в глаза Кожаному.
– Да-а? — процедил тот. — А ну-ка, давай на выход, там разберемся…
Васька испугался не на шутку. Детективный сценарий развивался самым наихудшим образом. Теперь стоит ему, Ваське, выйти из вагона — и что будет дальше, страшно даже подумать.
– Никуда я не пойду, — рванул Васька свой рукав из руки Кожаного. — Я как раз собирался этот талон пробить.
– Пойдешь как миленький, — прошипел Кожаный и поволок Ваську к выходу.
– Зря вы так, — оторвался от газеты Объект. — Парень действительно зашел в трамвай со мной, на прошлой остановке.
«И когда это он успел заметить?» — пронеслось у Васьки в голове.
– А тебя не спрашивают, — грубо ответил Объекту Кожаный. — Твой билет где?
– А я пенсионер, — спокойно отреагировал Объект. — А пенсионеры в Москве ездят бесплатно. Или вы не знали?…
Кожаный еще крепче вцепился в Ваську. Трамвай стал притормаживать у остановки.
– Отпустите мальчика, — потребовал Объект, — он ни в чем не виноват.
Васька тем временем уже успел прийти в себя.
– Покажи удостоверение, — потребовал он у Кожаного. — Ну…
– Я тебе сейчас такое удостоверение покажу, — взвился Кожаный. — А ну, на выход пошел!
– Да что же это делается! — заголосила какая-то старушка. — Вы же мальчонке руку сломаете!
Трамвай тем временем остановился, и двери его, заскрежетав, отворились.
Кожаный толкнул вперед Ваську. Васька уцепился руками за поручень. Кожаный стал на него напирать, но вдруг хватка его ослабла. Васька обернулся и увидел, что Объект схватил Кожаного за большой палец руки и, легонько надавливая, отжимает того в сторону. Охнув сквозь зубы, Кожаный отпустил Ваську и развернулся к Объекту. Тот, будто переворачивая газетный лист, на секунду заслонился им от салона и молниеносно ткнул Кожаного двумя пальцами под ребра.
Кожаный, открывая рот, как живой карп, выброшенный немилосердной продавщицей на весы, застыл на месте.
Васька выпрыгнул из вагона. Двери трамвая шумно закрылись, и состав двинулся дальше по маршруту. Васька, обалдев от этих вихрем пронесшихся событий, застыл на месте, пока настойчивые гудки машин не напомнили ему, что он стоит посреди проезжей части…
Васька решил Ленке ничего не говорить. Уж больно невероятной ему самому показалась вся эта история. Еще подумает, что он рисуется перед ней, вот и выдумал весь этот эпизод, чтобы казаться покруче! Нет, этого Васька допустить не мог.
Врать оказалось не так легко, как он предполагал. Раньше почему-то ложь всякого рода и выдумки слетали с его языка свободно, как воробьи, вспархивавшие с проводов. Теперь же каждое слово в разговоре с Ленкой давалось ему с трудом.
– Целый день мотался, — говорил он ей по телефону. — Нашел. Да, такой лысый, невзрачный, все как Мама описывала. Нет, он даже со мной и разговаривать не стал — кремень-старик. Ну, спросил: вы из милиции, что ли? Нет, говорю. На этом разговор и окончился.
– Жалко, — посочувствовала ему Лена. — Только давай еще одну попытку сделаем. Попробую я этого неподкупного служаку разговорить. Есть у меня одна идея.
– Какая? — поинтересовался Васька.
– Завтра расскажу, — решила подразнить его Ленка. — Если она выгорит…
Домой Васька шел в плохом настроении.
Плохо было уже то, что ему пришлось врать Ленке. Кстати, наверное, лучше ее от этого дела отстранить. Еще случится, не дай Бог, что… Не случайно же Кожаный к нему привязался. Выходит, на что-то они с Ленкой действительно напали. На какой-то след. С которого Кожаный его всячески хочет сбить. Нет, неправильно, не только Кожаный. Он — исполнитель. Ведь кто-то давал ему по телефону указания. Интересно — они действуют вдвоем или тут целая организация?