Приключения богатыря Шовшура, прозванного Лотосом (с илл.)

«Видимо, это и есть начальник», — подумал Шовшур. Он не ошибся: то был Гюзан Гюмбе, славный воин Джангара.
Взглянул Гюзан Гюмбе на рыжего коня — сразу же узнал Аранзала. Взглянул на мальчика и подумал: «Что это за шулмусское семя сидит на Аранзале? Как это мальчик завла­дел коном повелителя Бумбы?» Спросил Гюзан Гюмбе маль­чика:
— Чей ты сын? Житель какой державы?
Отвечал Шовшур:
Право, сказать не  могу  я,  мой   господин,
И  ни того, каких  я  родителей сын,
И  ни  того,  как зовётся мой  край  родной.
В дикой пустыне живу, и  вместе со мной —
Мать  и  отец.   Живём,  выходит,  втроем...
А теперь об отряде скажите своем:
Что вы за люди? Кто вам приятель, кто враг?
И почему ваши кони заезжены так?
Подумал Гюзан Гюмбе: «Речь его звонкая, мерная! Нет, это не шулмусское семя!» — и сказал, скрыв истину:
— Мы воины Зандан-хана, едем обратно к себе с доброю данью, взятой у владыки одного дальнего ханства... Ах, малень­кий ты мой охотник, вот возьми, отвези отцу наш подарок!
И подарил он Шовшуру одного жеребёнка. Поздно вечером возвратился  Шовшур домой.   Вышел отец на порог, увидел сына и сказал:
— Поглядите, люди, как дурной сын позорит честное имя своего отца! Для того ли породил я тебя, чтобы ты у бедных людей воровал жеребят?
Схватил Джангар мальчика за железный подол кольчуги и завертел его, держа вверх ногами. Стукнулся мальчик тридцать раз головою о землю, но слова не молвил юный охотник; на­дел свалившийся медный шлем, напоил Аранзала, поставил его на приколе и лег спать.
На другое утро Шовшур снова выехал на охоту. Опять за­метил он издали полосу пыли, упиравшуюся в небо, опять, подъехав к ней, он увидел на поляне семнадцать седельных лук и крепко привязанных к ним семнадцать коней.
Всех превосходил своей красотой могучий буланый конь с мягкой, как у зайца, спиною. В тени буланого скакуна дремало семнадцать бойцов. Был между ними величавый, седобородый старик. Мальчик решил, что он возглавляет дружину. Это был ясновидец Алтан Цеджи, мудрейший из людей Бумбы.
Взглянул Алтан Цеджи на коня — сразу же признал Аран­зала. Взглянул на трехгодовалого всадника и подумал: «Что это за шулмусское семя? Как завладел этот мальчик Аранза­лом?»
Спросил богатырь:
—  Чей ты сын, мальчик? Из какой ты державы?
Так отвечал Шовшур:
Право, сказать не могу я, мой господин, 
И ни того, каких я родителей сын, 
И ни того, в какой живу я стране... 
Бедно живу я, а лгать и отец — при мне.
Рассмеялся Алтан Цеджи. «Не сын ли это нашего пропав­шего без вести витязя Джангара?» — подумал он.
— Маленький ты мой охотник, — сказал ясновидец, — на
тебе, отвези отцу наш подарок.
И отдал он Шовшуру синюю стальную стрелу.
Поздно ночью возвратился Шовшур домой. Вышел отец в степную тьму встречать сына. Шовшур молча подал ему стрелу.
Взглянул Джангар на стрелу и задрожал, будто эта стрела пронзила его. Он увидел на стреле знак родимой Бумбы — цветок лотоса. Вспомнил Джангар свою милую, щедрую землю, вспомнил Джангар свой несметный, могучий народ, вспомнил Джангар своих отважных богатырей, вспомнил Джангар своего Хонгора, силу и славу Бумбы, — вспомнил и заплакал счастли­выми слезами.
— Сынок мой Шовшур, кто тебе дал вчера жеребенка? —спросил Джангар.
Мальчик рассказал отцу о своей встрече с первой дружиной.
— А каков был собою богатырь, подаривший тебе жеребен­ка? — спросил Джангар.
Мальчик ответил:
— Я бы не назвал его властелином державы. Видимо, он находился в подчинении у одного из владык земли. Но про се­бя подумал я так:
«Ежели  в спор с владыкою вступит он, — 
Даже владыке  ни в чем но уступит он!» 
—Кто же тебя, мой мальчик, наградил сегодня стрелою? — спросил Джангар.
Рассказал Шовшур о своей встрече со второй дружиной. А каков был собою богатырь, подаривший тебе стрелу? — спросил Джангар.
Мальчик ответил:
И его бы я не назвал властелином. Скорее всего, он воин одного из владык земли. Но и о нем я подумал:
«Ежели в спор с владыкою вступит он, — 
Даже владыке ни в чём не уступит он!»
Обнял Джангар Шовшура, сказал ему:
—Это моих богатырей ты встретил, мой мальчик! Я — Джангар, повелитель Бумбы, страны бессмертия. Так велика была страна моя, что быстрокрылая птица могла перелететь через нее только за сто лет. Сорок народов благоденствовало под моей властью. Шесть тысяч двенадцать богатырей подчиня­лись мне. Хонгор, великий Хонгор — сила и слава моего наро­да — был мне другом. Был я сновидением семи подземных держав, был я мечтою семи надземных держав. Но чтобы страна моя стала еще более могущественной, я покинул ее. Чтобы народ мой стал еще более счастливым, я расстался с ним. Что­бы найти тебя, драгоценный Шовшур, я оставил Хонгора, Алого Льва, и это самая горькая моя утрата.
— Кто же этот Хонгор, имя которого у вас поминается че­рез каждые два слова? — спросил Шовшур, в чьем сердце уже закипала обида.
Джангар ответил так:
О мой Шовшур, отрада моя из отрад! 
Стану считать я  семеро суток подряд — 
Не  перечислю  и  Хонгора  достоинства  все! 
Что перед ним хваленые воинства все! 
Был я бездомным — был он моим шатром, 
Был бедняком   я — был он моим добром, 
Края родного живой он крепостью был, 
Лаской моей и моей свирепостью был, 
Был он гонителем всех осужденных мной, 
Был победителем всех побежденных мной...
И половины похвал не успел досказать Джангар, как вдруг скакун Аранзал громозвучно проржал семьдесят раз:
— Ежели ты, человек, еще не соскучился по родной стране, то я, рыжий конь, уже затосковал по Бумбе!
Задрожал Джангар, услышав коня, оседлал он его быстро, надел на себя стальную броню, сел па седло и сказал Шов­шуру:
— Видишь вдали перевал, подобный радуге? За ним вла­дения Гюши-Замба-хана, отца твоей матери. Отвези ее туда, а потом скачи в страну Бумбу. Помни, мой мальчик: от отца рождается сын, чтобы стать надёжной опорой родине.
Распростился Джангар со своим сыном и помчался на Аранзале в милую Бумбу.
КАК ДЖАНГАР И ВСЛЕД 
ЕМУ ШОВШУР ПРИЕХАЛИ 
В СТРАНУ БУМБУ
Скакун Аранзал бежал, наслаждаясь бегом своим, ибо мно­го лет провел он стреноженным, на приколе, давно не топтал он землю неведомых стран.
Вскоре возрадовалась душа витязя Джангара — прибыл он к рубежам родной земли. «Сейчас, — думает, — увижу я дво­рец Хонгора». Но что это? Неужели ослепли глаза его? Там, где возвышался дворец Хонгора, выросла жесткая, редкая бе­лена. Поспешил Джангар к своему девятиярусному дворцу, но только стебли коленчатого ковыля увидел он. Поскакал он к бе­регу своего океана, — огромная впадина, безводная и бестрав­ная, разверзлась перед ним. Оглянулся всадник — ни конца, ни краю нет степи. Хотя бы суслик пробежал, хотя бы сиротка заплакал! Но нет, не слыхать ни звериной, ни человечьей молвы...
«Был же я некогда повелителем целой страны, была же эта страна немалой державой, были же люди в ней, — и ни единой от них не осталось души? Что-то не верится мне. Пойду на розыск человека, чтобы слово сказать!»
Спешился Джангар, пошел по стране, держа коня в поводу. Всё был тихо вокруг, одна только белена, одна только лебе­ди... Вдруг видит он клубится дым над крышей какой-то ла­чуги,  Подходит Джангар и спрашивает:
— Есть ли здесь живая душа, чтобы слово сказать?
Вышел из лачуги древний старик, посмотрел на пришельца и сказал:
— Видимо,   вернулся   круглый   сирота   Джангар?   Видимо, прискакал его рыжий конь Аранзал?
— Дедушка, чья это страна? — спросил Джангар.
— Давным-давно это была Бумба, страна вечной жизни. Ко­гда же ты, Джангар, покинул ее, когда разбрелись по свету ее славнейшие богатыри, напал на Бумбу с семью миллионами войска свирепый шулмусский хан Шара Гюргю. Поселили шул­мусы твой народ между двух рек, между горько-соленой рекой и ядовитой рекой, на побелевших корневищах редких сухих ковылей. Иссушили шулмусы океан Бумбы, угнали скот Бумбы, опозорили имя Бумбы. А твоего Хонгора, Алого Льва, бросили в огненное море, в седьмую преисподнюю земли. А я живу у края той самой пропасти, в которую его бросили.