И они построили волшебный дом. Повести, рассказы, сказки

— Теперь, сын, — сказал папа, — не мешай! Походи, оглядись, осмотрись, а когда мы устроимся, походим вместе.
Мама, папа и бабушка да ещё водитель такси давай таскать вещи в дом, а Саша с Кузькой принялись ходить вокруг да около — оглядываться и осматриваться.
Удивительное дело: Саша тут ничего, ровным счётом ничего не узнавал, будто и не жил здесь всё прошлое лето.
Где то деревце с вкусными красными вишнями? Только веточки качаются на ветру!
А где гнездо с птенцами синички? Где оно? И сами птенчики куда девались?
А рябина с алыми ягодами? И белка с рыжим хвостом? Где всё это?
А крыльцо с тремя ступеньками, разве оно то самое? Тогда оно было такое высокое, надо было за перила держаться, чтобы не скатиться вниз. И ступеньки были очень высокие. А теперь раз-два — вот он и наверху. Открыл дверь в сени, потом в кухню, а там бабушка. Хлопочет, что-то стряпает.
— Проголодался, Сашурик? Потерпи, скоро будем ужинать, чай пить. А пока иди гуляй, дыши. Какой здесь воздух!
И Саша с Кузькой снова пошли в сад дышать здешним воздухом. Ничего особенного — воздух как воздух! Пахнет соснами да ёлками. А как ему не пахнуть?! Ведь кругом сколько угодно и сосен и ёлок…
Походили они с Кузькой, потом пошли через терраску к маме и к папе.
А мама моет полы.
— Отойди в сторонку, милый, — сказала Сашеньке. — Как бы мне тебя не толкнуть…
У самой волосы на лоб свесились, не до Саши ей.
А папа мебель устанавливает: одно туда, другое сюда.
— Не мешай, мальчик! Видишь, я сейчас занят…
Саша вздохнул, пошёл опять в сад. Только гулять ему больше не хотелось. Сел на террасную ступеньку и пригорюнился. Хорошо хоть, Кузька рядом, хорошо хоть, Кузька полы не моет, ужин не готовит, мебель не двигает. Сидит рядом и ему в глаза смотрит.
— Тебе скучно, Кузька? — спросил Саша и вздохнул. Кузька тихонько заскулил. Значит, понял, каково у Саши на душе.
— И мне очень скучно, — сказал Сашенька. — Очень, очень… Может, в Москву обратно поедем? — спросил Саша. — Хочешь?
«Гав!» — вдруг развеселился Кузька. Он кинулся от Саши — навстречу папе, потому что папа уже был здесь и шагал прямо к ним.
— Ты, кажется, приуныл? — спросил он и сел рядом с Сашей на ступеньку.
— Нет, не очень, — ответил Саша. Не мог же он огорчить папу, не мог сказать, что ему хочется обратно в Москву. — Только почему-то ступеньки стали очень низенькими…
Папа чуть усмехнулся:
— Это ты вырос, Сашурик. Это ты подрос за зиму. Понял?
— Гм… — сказал Саша. По правде говоря, этого он не понял. Почему же ступеньки стали низкими, если он подрос?
— Ну, пошли, — вдруг сказал папа и поднялся. — Пошли искать подходящее место для нашего строительства…
Ну что за папа!
Всё сразу стало таким, что лучше не надо. Как же раньше не заметил он этого большого куста бузины? Хоть и ягод на нём ещё нет. И листья чуточные. Но вот тут, да, да, тут сидел огромный мухомор-великан. А вот малиновые кусты. Тоже ещё голенькие. Тоже без листьев, а ягод и подавно нет.
— Гнёздышко! — закричал Саша.
— Оно самое, — сказал папа.
— А птенчики где?
— Выросли, улетели, что им тут делать?
А потом они подошли к сосенкам, которые гурьбой росли недалеко от забора.
— Как тебе кажется, — спросил папа, — хорошее место? По душе тебе?
— По душе! По душе! Вон и Кузьке оно по душе…
А Кузька и правда словно ошалел от радости, так ему понравилось место под сосенками. Он всё прыгал, всё прыгал, всё норовил лизнуть Сашин нос или хотя бы папину руку.
— Ну вот, полдела сделано. Значит, тут и будем строить наш дом.
— Не очень скоро?
— Не очень. Когда у меня отпуск начнётся. Но ты не горюй, будем с тобой разные строительные материалы готовить. Тоже ведь работа…
— Значит, на чердак полезем?
— Обязательно! Главное — у нас на чердаке. Помнишь?
Ещё бы не помнить! О том, что лежит на чердаке, они с папой говорили всю зиму…
 
История четвёртая
Про зеленое поле, на котором вырастут белые рогалики
— Пошли прогуляемся, — сказал однажды папа, когда после работы не очень поздно вернулся из Москвы.
— А ужинать? — спросил Саша.
— Мы ненадолго. Просто поглядим с тобой на поле и на небо… В саду-то у нас поля нет, а небо чуть виднеется над соснами и ёлками.
— Пошли, — согласился Сашенька. И они вышли за калитку.
Сразу за калиткой стлалось поле. Огромное, зелёное и такое свежее, будто каждую травинку и былинку на нём умыл дождик. Так оно и было: и ночью и поутру без передышки сыпал мелкий, частый летний дождик. Он и постарался вымыть всё это зелёное поле.
— Здесь работал трактор, — сказал Саша.
— Вспомнил?
— А теперь тут выросла трава.
— Нет, это не трава, — папа нагнулся. У края поля он выдернул вместе с корешком зелёный кустик. — Это — озимая пшеница.
— Чего? — не понял Саша.
— Осенью, под зиму, на этом поле посеяли зёрнышки пшеницы. Видишь, как выросла. Любишь белый хлеб?
— Люблю. Больше всего рогалики, они вкусные.
— Значит, не зря прошлой осенью трудился день и ночь наш знакомый трактор. На этом поле и вырастут твои любимые рогалики.
Саша посмотрел на папу: шутит, наверное?
— Папа, да как же так? Рогалики ведь белые, а поле всё зелёное… Разве ты не видишь, какое оно зелёное?
Папа улыбнулся:
— Сейчас тебе всё объясню, Шушарик! К концу лета из каждого такого зелёного кустика вырастут высокие колосья, полные зёрен. А когда зёрна в колосьях созреют и поле станет не зелёным, а жёлтым, сюда приедут комбайны — огромные машины, которые умеют делать много разных работ. Они скосят все колосья на этом поле, обмолотят зерно и перегрузят это зерно на машины, которые увезут зерно с поля.
— А рогалики когда же?
— Не торопись, дойдёт дело и до твоих рогаликов. Потом всю пшеницу увезут туда, где из зёрен сделают белую пшеничную муку.
— Знаю, — сказал Саша, — наша бабушка из белой муки жарит оладушки и печёт пироги.
— Правильно! Вот из такой же муки на хлебозаводах сделают батоны, булки и твои любимые рогалики. Всё понял?
Саша взял из папиных рук зелёный пшеничный кустик. Вот, оказывается, сколько приходится трудиться, пока вкусный белый рогалик принесут из булочной.
— Очень много с ними дел, — сказал Саша, — с этими самыми пшеничными колосками.
— Вот потому я и сержусь, когда ты бросаешь хлеб на пол. С хлебом надо обращаться бережно.
— А воробьям его давать можно?
— Можно.
— А Кузьке?
— Тоже можно.
— Только бросать на пол нельзя?
— Строго-настрого — нельзя! А вон наша мама стоит у калитки, поджидает нас. Наверно, пора ужинать…
— Мама, мамочка! — закричал Саша и припустил к калитке, где их ждала мама. — Видишь эту травку? Это вовсе не травка. Из неё потом вырастет белый рогалик. И на всём вот этом зелёном поле будут белые рогалики. Ты рада?
— Ну вот, — сказала мама, когда и папа подошёл к калитке. — В голове у мальчика настоящая каша…
Но папа покачал головой:
— Нет, всё в порядке. Он понял главное.
По розовому закатному небу плыли розовые облака. Они плыли медленно, не торопясь, всё розовея и розовея.
Если бы Сашенька знал, что бывают корабли с белыми парусами и на закате эти паруса становятся розовыми, он бы подумал, что эти розовые облака похожи на парусные корабли…
Но ни о каких кораблях, ни о каких парусах он не знал, он даже не глянул на небо, а скорее побежал от калитки к террасе, чтобы показать бабушке пшеничный кустик, из которого в конце концов получится белый сдобный рогалик…
Зато папа, сняв очки и слегка запрокинув голову, глядел на небо. Он думал именно о парусах, о том, что эти розовые облака похожи на огромную парусную флотилию, которая медленно и торжественно сейчас проплывает над зелёным пшеничным полем…