Мир перевернутый (СИ)

Мама умерла, когда я была маленькая, отец сразу после похорон куда-то исчез, оставив меня у тетки, родной сестры моей мамы. О родителях, которых я никогда не знала, мы особо не говорили. Тетя Валя заменила мне и отца, и мать, окружив заботой и любовью. Заморочками по поводу своей осиротелости я не мучаюсь и комплексом «бедняжки без родителей» тоже не страдаю. В общем, было у меня счастливое детство и веселая юность. Теперь вот учусь в Институте на историка архитектуры по общей направленности: учим все и понемногу.
Старостой группы меня назначили еще на первом курсе. Должность необременительная, обязанностей, естественно, было полно, но их обычно никто не исполнял. Ректорат уже замучался с нами. Но что можно сделать с толпой девчонок, которые слезы проливают по любому поводу и при желании могут рыдать навзрыд, да так, что весь институт будет слышать жалобные стенания. Легче было закрывать глаза на наши прогулы, на одежду и манеру поведения, чем связываться с потоком девичьих слез и крутыми папашками. Нет, конечно, имелись у нас и заучки, и прилежные студентки, но их было очень мало. В основном это были выходцы из таких же небогатых семей.
И вот, аккурат за неделю до наступления каникул ректор собрал старост на очередное собрание. А уже на следующий день висело объявление примерно следующего содержания: в связи с отвратительным положением дел на факультетах, все старосты должны явиться на собрание в следующий понедельник, где назначат председателя старост (козла отпущения), который и будет взаимодействовать с руководством института и доносить все решения (светло-темные мысли) ректора до остальных старост и следить (батрачить, не покладая рук) за их выполнением.
Честно признаюсь, моей радости не было предела! Наконец-то мне перестанут делать выговоры. Училась я, конечно, не на отлично, но достаточно хорошо, а вот поведение хромало. Дело в том, что я, во-первых, очень ленивая, а во-вторых, постоянно сплю. Вот бывают люди «жаворонки», а бывают «совы», я же какой-то удивительный подвид: сплю и ночью, и днем. Дайте мне точку опоры, и я усну. Естественно пары, которые начинались в восемь утра, для меня проходили в сладкой стране Морфея на задних рядах аудиторий. А вечная сопровождающая меня везде и всюду лень позволяла прогуливать все собрания и игнорировать все поручения деканата и ректората. За что, собственно, и получала вечные выговоры. И вот тут такой подарок! Больше не надо ходить на скучные собрания и что-то там делать. Теперь все шишки будут лететь на одного человека, и это точно буду не я (ну в тот момент я была в этом уверена!).
— Райвайн, перестаньте спать! — раздался над моим ухом рассерженный голос декана.
— Я не сплю, я страдаю, — обиженно пробурчала я, поднимая голову.
Толок нависал надо мной, как глас божий над Содомом и Гоморрой. Вечно укоряющий взгляд строгого учителя по отношению к своей нерадивой студентке.
Юрий Анатольевич, достаточно молодой профессор для занимаемой им должности, всего сорока пяти лет, был зам. ректора по научной части, а также куратором второго и третьего курса Института. Ну и до кучи деканом моего факультета «История мировой культуры». Вот такая невезуха. Хотя надо признаться, пусть Толок был и строгим деканом, но справедливым. С ним всегда можно было договориться и, например, выговор с занесением в личное дело обменять на помощь кафедре: лекции напечатать, в библиотеке помочь, систематизировать учебные программы или провести пару факультативных занятий у девятых классов, которые проходили дополнительные курсы для поступления в наш Институт.
Юрий Анатольевич, глядя на мое страдальческое лицо, весело усмехнулся и сел напротив.
— Удивлена? — поинтересовался он.
— А то! — воскликнула я. — Ну почему именно я? Вы же сами говорили, что я самая безответственная из всех?!
— Говорил, — согласился он. — Вот и научишься ответственности. Не переживай, зам. ректора по воспитательной работе тебе поможет.
Я мысленно скривилась. Сергей Николаевич был неплохим человеком, но очень уж слабохарактерным. Наши девочки, ну и я в том числе, крутили им, как хотели. Помощи от него навряд ли дождешься.
— Может еще не поздно снять меня с должности? — умоляюще посмотрев на Толока, жалобно попросила я.
— Хватит ныть, Райвайн! — грозно проговорил мой декан. — Справишься, никуда не денешься. И в следующий раз будешь думать, где можно писать свои ехидные комментарии, а где нет.
Так вот в чем дело! Ну теперь все понятно! Прочитав неделю назад объявление, я на радостях ручкой прямо на приказе оставила парочку веселых комментариев, но похоже мой юмор ректорату не понравился…
Узнать бы еще кто меня «сдал» — да все космы повыдергивать!
— В сентябре приезжают студенты из столицы. Твоя задача стоит в том, чтобы им у нас понравилось…
— А надолго они к нам?
— На год.
— А где жить будут? Неужели в общаге? — Что-то я сильно сомневалась, что те, кто приедет, будут жить в общежитии. Ради простых смертных наш ректор бы так не напрягался.
— Мы выделим им комнаты. Но, скорее всего — нет. По крайне мере пока никто из них не выказал желания заселиться в общежитие.
— Ага! — воскликнула я, убеждаясь, что моя догадка верна. — Спонсоров мало не бывает. А если отпрыскам богатеньких папочек у нас понравится, то и институту выгода будет.
— Райвайн! — грозно воскликнул Толок. — Вот из-за своего длинного языка ты и угодила на так не любимую тобой должность.
— А почему именно к нам? — стараясь увести разговор в мирное русло, быстро спросила я.
Ой… кажется этот вопрос тоже был лишним.
— Ирина, — устало покачал головой Толок. — Если Вы не знали, то я Вам сообщу: наш Институт, а именно кафедра, является ведущей в стране по Истории архитектуры. Многие были бы рады здесь учиться, стараются перевестись из других вузов, а Вы…
Мне чет как-то стало стыдно… честно. Я, естественно, знала, что у нас вся профессура из высшей, так сказать, заумной касты ученых, но особого внимания на это никогда не обращала. Учат, да и ладно…
— АСУ — отличный университет, — дипломатично заметил декан, — но все же в плане истории они не могут дать своим студентам то, что преподаем мы.
— Ясно, — кивнула я. — Приедут, значит, самые умные. А наши к ним отправятся?
— Нет, — покачал он головой. — В инженерном ВУЗе нашим студентам делать нечего.
— Приедет второй курс?
— Нет, четвертый. Это вроде как практика и учеба одновременно.
— Вот, значит, как… — задумчиво протянула я. — Юрий Анатольевич, а как же занятия…
— Тут все проще. Учиться они буду по программе дистанционного обучения.
— Поняла, — кивнула я. — Жить здесь, а программа вся через инет.
— Тебе ли не знать, — хмыкнул мой декан.
Ну да, ну да. Именно я в основном и набирала электронные лекции для студентов-заочников. Спячка на парах аукнулась мне во многих сферах.
— Вопросы еще есть?
— Просьба…
— Ну?
— А можно меня снять с должности?
— Увидимся первого сентября, — не терпящим возражения тоном твердо проговорил Толок.
Я поднялась, сгребла с парты свою сумку и поплелась в сторону выхода.
— Удачных каникул, — долетел до меня голос декана, в котором послышались теплые нотки.
— Спасибо, — повернувшись, улыбнулась я.
Нет, хороший все-таки дядька Толок.
До дома я добралась только через час. Город у нас растянулся вдоль побережья на добрых сто километров. Так что представьте, сколько надо пережить, чтобы попасть с одного конца в другой, не говоря уже об окраинах, где, собственно, я и жила. Выйдя из автобуса, я бодренько топала по дороге в сторону дома. Нравилось мне здесь жить. В городе все-таки сильно шумно и пыльно. А тут свежий воздух, море недалеко и что важно чистое, не то что грязные городские пляжи, заполненные туристами так, что и встать негде, не говоря уж о том, чтобы лечь. Да и люди у нас приветливые. Деревенька маленькая, почти все друг друга знают.
Стоило мне только подойти к калитке, как Тобик весело залаял. Охранные функции маленькая дворняжка, конечно, нести не могла. Но в случае прихода «чужих» гавкала так, что слышно было на другом конце деревни.