Профессор без штанов

 
Глава III. КАК УКРАСТЬ ПОПУГАЯ?
Вообще-то мне эта затея не понравилась. Во– первых, не совсем честно. Во-вторых, опасно. В-третьих, трудно.
Алешка отмел все мои возражения одним махом:
– Во-первых, Дим, я и слушать тебя не хочу. Во-вторых, я все придумал. В-третьих, и без тебя обойдусь!
Ну уж нет! Я его одного на это дело не пущу. Без меня он не обойдется. Хотя я и сам не представляю, как украсть попугая. Никогда попугаев не крал. Воздушный шар мы с Алешкой угоняли, экскаватор тоже, поезд однажды украли – целый состав. Но вот попугаи... Как их крадут? Впрочем, не буду я этой проблемой загружаться – все равно Лешка что-нибудь придумает. Если уже не придумал. Сам же сказал: «Я все придумал. И без тебя обойдусь!»
– Дим, – спросил Алешка, – ты со своими девочками в классе дружишь? Они тебя уважают?
– Не знаю, – огрызнулся я, – не спрашивал. А тебе-то что?
На этот вопрос Алешка не ответил. А задумчиво продолжил, будто меня в комнате не было:
– Наверное, все-таки они его уважают... Серьезный человек. Добрый, отзывчивый... Не вредный... Кружком звериным командует... Значит, животных любит. И девочек не обижает. Так! – он шлепнул себя по коленкам и встал. – Идем в гости. На разведку.
– В гости или на разведку? – уточнил я.
– Как будто в гости. А на самом деле – на разведку. Будем игрушки собирать.
– Ка... какие игрушки? Зачем?
– Так надо. Для детского сада. Понял?
– По... понял.
– Так я тебе и поверил! – хмыкнул Лешка. Но объяснять ничего не стал. Достал из-за шкафа нашего семейного Мишку плюшевого и засунул его в пакет. – Это приманка, Дим. Жалобная такая.
У нашего семейного Мишки вид был действительно жалобный. Он нам достался от бабушки. Постепенно. Когда бабушка была маленькая, она клала его с собой в постель. Потом это делала наша мама, в своем детстве. Потом Мишка перешел ко мне. А несколько лет назад он спал с Алешкой. Алешка очень серьезно к нему относился. Бережно укрывал краем одеяла, желал ему спокойной ночи и здоровался с ним по утрам.
За все эти годы Мишка порядком поистрепался, его несколько раз стирали, и выглядел он очень грустно.
Я покорно поплелся за Алешкой. Сначала мы зашли к Ольге Малютиной, она жила в нашем подъезде. И встретила нас очень вежливо.
– Чего приперлись? – спросила, что-то дожевывая. – Мне некогда, мне под душ пора.
Ольга в раннем детстве немного заикалась, и врач посоветовал ей для излечения почаще что-нибудь есть и почаще принимать душ. Поэтому как ни придешь к ней, она либо на кухне, либо в ванной. Либо ест, либо моется.
– Мы по делу, – сказал Алешка. – У нас эта... как ее... акция.
– Какая еще акция? – Ольга проглотила кусок и пошла за другим на кухню.
Мы за ней.
– Мы собираем мягкие игрушки для детского сада, – сказал ей в спину Алешка. – Птичек всяких, собак, вроде попугаев.
– Нет у меня собак вроде попугаев, – сказала Ольга. – Чай будете?
– Будем.
Она налила нам чая и полезла на антресоли. Повозилась там, что-то подвигала и бухнула на пол здоровенную сумку.
– Выбирайте, – сказала она.
Мы распахнули «молнию» и стали копаться в сумке.
– А получше у тебя нет? – недовольно спросил Алешка. – Они у тебя драные все. И никого не узнать. Вот это, по-твоему, кто?
Ольга прожевала, проглотила.
– Заяц, кажется. Или козел.
– У зайца, – со знанием дела сказал юный биолог, – должны быть уши. А у козла еще и рога. А у этого даже хвоста нет.
– А зачем ему хвост?
– Вот вы все так, – пожурил ее Алешка. – Все стараются отдать, что похуже. Жадные все. Вот смотри, что нам дали во втором подъезде, – и он вытащил из пакета нашего жалкого Мишку.
– Какой хороший поросеночек, – проворковала Ольга. И растрогалась: – Ладно, отдам вам свою любимую Леночку. – И она принесла из комнаты красивую большую куклу. – Она глазки закрывает, «мама» пищит. – И отхватила кусок колбасы.
– Жует? – спросил Алешка машинально.
– Кого? – удивилась Ольга. – Это ведь не крокодил.
– А петуха у тебя нет? – спросил Алешка. – Как у нашей бабушки. Она его на чайник надевает. Или попугая, нет?
– Сами не знают, чего хотят, – обиделась Ольга. – Все, мне пора на водные процедуры.
Мы вышли на лестничную площадку. Алешка поскреб затылок, задумчиво так. Потом встрепенулся.
– Пошли дальше.
– Зачем? – завопил я. – На фиг нам эти игрушки?
– Я думал, ты все понял. – Алешка невинно захлопал глазами. Как кукла Леночка. – Объясняю. Помнишь, как Прошкина подманили? Ему показали красивую попугаиху. И он полетел к ней знакомиться.
– Ну а причем здесь куклы, мишки, зайчики?
– Будем ходить по домам. Ко всем твоим девчонкам. Пока не найдем игрушку, похожую на попугая. И подманим Прошкина. Живой-то попугаихи у нас все равно нет.
Ах, вот оно что! Славно придумано, малыш!
– Только давай лучше по твоим одноклассницам ходить, – сказал я.
– Вот еще, – фыркнул Алешка. – Они, во-первых, еще сами в эти игрушки играют – ни за что не отдадут. А во-вторых, больно надо, чтобы меня в классе дураком задразнили.
– А меня, значит, можно?
– Тебя не станут дразнить. Вы уже взрослые.
Объяснил.
В общем, ругайся – не ругайся, а идти пришлось. В каждой квартире мы нахально врали про детский сад, высматривали среди игрушек что-нибудь похожее на попугая марки «какаду», и, наконец, нам повезло: у Зойки Петровой нашлась большая курочка Ряба. Очень похожая на попугая. Только без хохолка. Но с одним хорошим качеством: когда эту несушку дернешь за лапку, она взмахивает крыльями и кудахчет. Но это качество было единственным. Курица была страшна как... черно-бурый орел (это Алешка потом про нее так сказал). Взлохмаченная, ободранная, с какими-то злобными глазами...
– Здорово, – тем не менее сказал Алешка. – В самый раз. Зой, ты пришей ей на голову хохолок.
– Это еще зачем? – удивилась Зоя. – У нее гребешок есть.
– Невидный какой-то, – поморщился Алешка. – Не попугайный.
– Так это же курица!
– Ладно, сойдет, – сказал Алешка. – Мама пришьет. Давай свою несушку.
Мы засунули курицу в пакет и пошли домой.
– Чего добыли? – спросила мама от телевизора.
– Попугая, – сказал Алешка.
Мама вздрогнула. Обернулась.
– Это курица, – сказала она, успокоившись. – Игрушечная.
– Мам, – попросил Алешка, – пришей ей хохолок.
– Зачем?
– Хохлатка будет. Мы ее тебе на день рождения подарим. Или на Восьмое марта.
– Больно надо, – сказала мама. – Некогда мне.
Тогда Алешка взялся мастерить хохолок сам. Что он там такое сделал, я не понял. Но, по-моему, когда Прошкин увидит это хохлатое чудище, он к нему не полетит. Он просто в обморок хлопнется.
– Все! – сказал Алешка, очень довольный своим творением. Полюбовался, поставил на подоконник. – Пусть сохнет. А мы пойдем Прошкина проведаем.
Прошкин был на месте. Никто его еще не купил. Мы присмотрелись к его клетке, прикинули, как поудобнее его подманить нашим хохлатым чудовищем, и помчались домой...
...А дома нас ждал небольшой сюрприз. Мы не зря пошлялись с нашим жалобным Мишкой – слух о сборе игрушек разлетелся по всему нашему микрорайону. И, наверное, многие родители обрадовались такому удобному случаю избавиться от старых игрушек.
Когда мы вошли в свой родной дом, наша мама стояла в прихожей по колено во всяких зайчиках, крокодильчиках, обезьянках... А на руках она держала громадного мишку. Ростом примерно с меня. Да он еще и ворчал как голодный.
А вот попугая среди этого добра так и не нашлось. Ну, ничего – сойдет и курица с хохолком.
В тот же вечер мы пять или десять раз сходили в свой бывший детский сад, перетаскивая туда гору игрушек. И нарушили там весь режим.
Детвора, которой давно уже надоели ее привычные игрушки, так налетела на новые, что мы даже подумали – уж лучше бы эти семейные зайчики и рыбки мирно доживали свой век на своих антресолях в родных домах. А здесь они недолго проживут...