Шерлоки Холмсы в кроссовках

– Боезапас пополним, – напоминает Босой.
– ...и в Синеречье, полным ходом, – продолжает Арнольд. – Там возьмем этого Чижика и... – Опять зачастил: – Я его... я его...
Выбрались из машины, развалились на траве, закурили. Прислушались к стрельбе. Она вскоре затихла.
Вертолет кружит над лесом, потом уходит вперед.
– Макс! – приказал Босой. – На шоссе! На разведку.
Один из охранников молча поднялся и, прихватив автомат, исчез в лесу.
Вернулся он довольно скоро.
– Назад дорога чистая, – доложил. – Наших парней нет, одни гильзы остались.
– Ушли, значит, – говорит Босой с надеждой.
– Или взяли их, – шепчет Макс.
Арнольд смотрит на часы:
– Подождем еще полчаса. Для верности.
Никто ему не возражает...
Через полчаса фургон выезжает из укрытия, возвращается на шоссе и ходко движется в обратном направлении. Потом сворачивает на проселок, и след его теряется среди полей и лесов.
Аленкина пойма. Зеленый лужок. Дымит костерок. Возле него собралась вся команда. Миха что-то помешивает в котелке, Колька листает «Дело». Он вынимает отдельные листы и откладывает их в сторону. Сортирует.
Все, что связано с преступной деятельностью «Черных орлов», остается в папке. А то, что связано с именем партизана Чижика, займет место в школьном музее.
Невдалеке мирно стрижет стертыми зубами нежную травку Воронок, помахивает хвостом.
После передачи оружия Андрей отловил всю компанию и заставил ее укрыться в пойме.
– На время, – объяснил он. – Пока всех бандитов не схватим...
– Все, – сказал Колька, закрывая папку и переваливаясь с живота на спину.
– Не все, – Миха осторожно отхлебнул с ложки, пробуя. – Надо еще этим дедом Ерохиным заняться. Гад какой! Мало того, что партизан предал, так еще всю жизнь за ветерана себя выдавал.
– А что ты предлагаешь? – спросил Костик. – Отловить – и в погреб?
– Нагрянем к нему как лесные призраки и объявим приговор от имени тех, кого он предал и погубил.
– А если у него от страха инфаркт случится? – спросил Колька. – Тебе понравится?
– Ну... – уклончиво ответил Миха, – понравится не понравится, какие тонкости.
– Да он же пьяница и не соображает уже ничего.
– Не соображает... Арнольду про склад сообщить сообразил.
– Не наше это дело, – сказал Костик. – Пусть милиция решает. Только я думаю, этот дед себя и так на всю жизнь наказал.
– Это как? – не понял Миха.
– По себе теперь знаю, как нелегко выдавать себя за другого человека. А он это делал почти всю жизнь. И почти всю жизнь боялся, что правда о нем все-таки станет известна людям.
– Вот пусть этот И. Мешков и скажет эту правду. Со страниц газеты. Или в своей книге.
– Прошу откушать, – сказал Миха, обрывая тем самым спор. – Пожалуйте к столу. – И снял с огня котелок.
Не успели разобрать ложки и хлеб, который нарезала Галка, как появились Вовчик и Кролик. Кролик – сразу к Воронку, Вовчик – к котелку.
– А ты чего без очереди лезешь, малец? – приструнил его Колька, когда Вовчик запустил ложку в котелок. – Забываешься, сэр. Тут тебе не овсянка.
– Имею право, – Вовчик дул на горячую ложку так, что во все стороны летели брызги. – Я такую штуку сотворил...
– Опять?
– Опять, – Вовчик притворно вздохнул. – Но всем на пользу. Дядя Андрей сказал, что теперь мы можем спокойно вернуться в село.
– Почему?
– Я последнюю вражескую группировку уничтожил.
Колька выхватил у него ложку:
– За вранье – марш из-за стола.
– В угол, – добавил Миха.
– А дядя Андрей, – заявил Вовчик скромненько потупившись, – обещал, что мне будет правительственная награда. – И так он это сказал, что все ему поверили.
– Рассказывай.
– Дело было так, – Вовчик снова завладел ложкой и окунул ее в котелок...
 
Глава XXIV
ВОЗМЕЗДИЕ
Остатки банды Арнольда, благополучно обойдя все посты и заслоны, добрались до базы. Сменили машину на такой же фургон, только другого цвета, пополнили запасы патронов и вновь вышли на тропу войны.
Через соседнюю область они добрались до Синеречья. Тут им и попался на глаза белоголовый конопатый деревенский мальчик девяти лет от роду.
У него и решили расспросить дорогу: как быстрее и незаметнее добраться до села. И как разыскать Чижика-младшего.
– Эй, шкет, – высунулся в окошко водитель, – как покороче в Синеречье проехать?
– Покороче? – Вовчик не торопился с ответом. – А зачем?
Пришлось объяснить.
– Приятель наш там застрял. Витек. По фамилии Круглов. По кличке Чижик. Вот папаша за ним приехал.
– Покороче? – Вовчик хмурил брови, покусывал губы, делал вид, что соображает изо всех сил.
Он и в самом деле соображал. Как отвести эту напасть от села.
– Покороче, конечно, на лодке будет.
– Да нет у нас лодки! – теряя терпение, завопил водитель.
– Тогда вон, через поле. – И он, не колеблясь, показал на поле Славы – ровное, поросшее густой, невысокой травкой. – Напрямки ехайте. А за полем дорога будет. По ней вправо, и как раз она к селу приведет.
– Пошел! – скомандовал Арнольд водителю.
Тот вывернул руль, газанул, выбираясь на поле, и погнал фургон по зеленой красивой траве, под которой густо прятались старые, затаившиеся мины.
Вовчик с интересом ждал, надеясь на эффектное зрелище.
И не ошибся. Машина благополучно пересекла поле почти до его середины. И тут под ее передними колесами что-то сверкнуло, грохнуло. Машину резко подбросило – дверцы распахнулись, осыпались от удара стекла. И машина, как бы не торопясь задымила.
– Овсянка, сэр! – брезгливо произнес Вовчик. И тут же машинально присел, ожидая подзатыльника.
А на дороге, окаймляющей заминированное поле, тем временем появился дядя Бычков, по прозвищу «вздыхает на ходу». Он был нетрадиционно трезв и потому зол.
Увидев на поле чадящую машину и выбирающихся из нее пассажиров, он заорал во всю глотку:
– Какого хрена вы туда забрались? – И популярно, в резких выражениях, предупредил, что выходить из машины нельзя, кругом мины.
Бандиты замерли. В тех позах, в каких застала их информация Бычка. Начальник охраны Босой – согнувшись в проеме дверцы, одна нога еще в машине, другая зависла над землей; Арнольд, как аист – на одной ноге, другая занесена для шага, который он так и не решился сделать. Двое боевиков, выскочившие первыми, замерли столбами – руки по швам. Водитель же, не покинувший машину, часто, с повизгиванием чихал, задыхаясь от едкого дыма, обволакивающего его закопченное лицо. И при каждом его чихе все вздрагивали. Арнольд тихонько подвывал...
Вовчик закончил свой рассказ. И содержимое котелка тоже.
– Ну и... – Колька даже поперхнулся. – И что дальше?
Вовчик облизал ложку и бросил ее на дно пустого котелка.
– А чай будет? – спросил он. – Что дальше? Ничего. Так и стоят. Я дяде Андрею сообщил. Он саперов вызвал. Обещали – к вечеру приедем.
– Так и стоят? – восхитился Миха.
Вовчик важно кивнул.
– Побежали. – Миха вскочил. – Посмотрим. Ни разу не видел бандитов на минном поле. Достойное, наверное, зрелище. Поучительное.
Ребята помчались к лодкам. Боялись опоздать и гребли так, что весла свистели в воде и гнулись, как камыш под ветром.
Причалили к родному берегу, взбежали на откос, вихрем промчались по селу.
...На краю поля стояли две милицейские машины, сидели по обочинам скучающие милиционеры. Все село, разбившись на группки, судачило, спорило, прикидывало: и что же теперь будет?
– Выстоят, – говорил дядя Серега Бычков. – И не хрена их оттель вызволять. Пущай стоят. Чтоб другим не повадно было. Развелось их...
– А энтот-то, – говорила Митревна, указывая на Арнольда, – сухощавый-то, глядь, ноги меняет. То на одной постоит, то на другой. Совсем сомлеет вскорости.
– Расходитесь, расходитесь, граждане, – в который, видно, раз повторял начальник милиции. – Что вы, бандитов, что ли, не видели!