Генерал Крузо

Генерала Бочкина на этом совещании хвалили больше всех, потому что у него на базе был порядок, самая строгая дисциплина, самые лучшие пилоты, и самые лучшие самолеты, обслуживаемые самыми лучшими техниками. И поэтому в самолет генерал вернулся в самом лучшем расположении духа.
– Молодец, Краснобаев, – похвалил он Ивана Ивановича. – Объявляю тебе благодарность от себя лично. Завтра получишь МИГ.
Краснобаев так и расцвел, как весенний букет:
– Рад стараться, товарищ генерал!
– Ну теперь полетели домой, – сказал генерал Бочкин. – В гостях, как говорится, хорошо, а дома лучше.
– Полетели, товарищ генерал! – радостно ответил Краснобаев. – На базе уже вас заждались.
– Ждут, а то как же, конечно ждут, – ответил Бочкин, ласково поглаживая портфель. – Заждались. Я ведь, как Дед Мороз, с подарками еду. Вот видишь, Ваня, тут у меня полный портфель почетных грамот и похвальных дипломов для наших орлов. Так, что ты поторопись. Горючего не жалей. Жми, что есть сил.
– Есть, жать что есть сил!
И Краснобаев начал полет.
Не знали они, Краснобаев Иван Иванович и Бочкин Василий Митрофанович, что очень не скоро они будут дома.
Но не станем забегать вперед.
 
Глава вторая
УБИЙСТВЕННЫЙ СМЕРЧ
Сначала все шло как обычно. Краснобаев поднял самолет в воздух, при этом генерал Бочкин сидел в кресле совершенно спокойно и даже не ерзал. Взлет прошел нормально. Нормальным был и полет. Самолет летел как по скатерти. Ни одной воздушной ямы. Генерал даже не чувствовал, что он в воздухе.
– Молодец, Краснобаев! – похваливал он. – Как на саночках везет. Не зря, ой не зря его ко мне направили. Выйдет из парня толк, или я не генерал Бочкин.
Иван Иванович тоже был доволен. Настроение у него было просто замечательным. Он уже видел себя за штурвалом боевого самолета на выполнении важного государственного задания, связанного с риском для жизни.
Так прошел час. Краснобаев даже песенку начел мурлыкать себе под нос:
Мы парни бравые, бравые, бравые,
Пускай же любят нас
Девчоночки кудрявые.
– Внимание, внимание! – вдруг заговорило радио. – Всем, кто сейчас в воздухе, объявляется тревога. Со стороны Северного полюса в наш район стремительно приближается смерч исключительной разрушительной силы. Буря и ураган. Всем срочно идти на посадку.
– Товарищ генерал, – позвал Краснобаев по радио Бочкина, – приказано идти на посадку.
Бочкин встал со своего места и пришел в кабину.
– В чем дело?
– Приближается тайфун исключительной разрушительной силы, – доложил Краснобаев. – Со стороны Северного полюса.
Бочкин побледнел:
– Со стороны Северного полюса? Тогда скорее вниз.
– Вниз нельзя. Там лес. Нет никакой возможности приземлиться. Даже лужайки не видно.
– Тогда возвращайся обратно.
– Но наша база будет ближе.
– Тогда летим к базе. Прибавь скорость.
– Есть, товарищ генерал.
И Краснобаев прибавил скорость и разогнал кукурузник так быстро, как только смог. Но кукурузник, он и есть кукурузник, сколько его не разгоняй, он все равно будет лететь медленно.
А небо за спиной уже почернело, и первые порывы ветра, заставили самолет слегка качнуться.
– Вот так влипли! – Бочкин даже присел от страха. – И угораздило меня в такой час оказаться в воздухе, да еще с новичком за штурвалом.
– Не переживайте, товарищ генерал, – стал успокаивать его Иван Иванович. – Нам совсем немного осталось. Скоро будем дома.
А небо тем временем стало черным уже со всех сторон. Только впереди маячиила голубая полоска чистого неба, но и она уменьшалась с каждой секундой, а затем и вовсе пропала.
Ветер тут же усилился и стал с яростью голодной сторожевой собаки набрасываться на несчастный кукурузник.
– Ну все, – прошептал Бочкин и стянул с головы фуражку. – Это конец.
И в ответ на эти его слова грянул гром и сверкнула молния, белым светом освещая все внутри самолета, и бледное и испуганное лицо генерала Бочкина, и упрямое со сжатыми губами лицо Краснобаева и штурвал, и приборную доску с десятками приборов, тумблеров, рычагов и кнопок.
Самолет вздрогнул, как будто по нему ударили кулаком. Краснобаев вцепился в штурвал и удержал его на месте. Он продолжал управлять самолетом и держал ситуацию под контролем.
Бум!!!
Но это был не гром. Это хлопнула дверь отделявшая пилотскую кабину от салона. Ее забыл за собой закрыть Бочкин.
Бу-бум!!!
А это уже ударил настоящий гром.
Яркая молния пролетела перед самым носом самолета, и Краснобаев чудом успел свернуть в сторону, и не попасть под нее.
Бум! Бум! Бум! Гром начал грохотать без перерыва, молнии так и посыпались с неба.
Самолет замотало из стороны в сторону.
– Бум! Бум! Бум! – Это незакрытая дверь то открывалась, то закрывалась и громко хлопала.
Генерал Бочкин не понял, как оказался на полу на четвереньках со своей генеральской фуражкой в зубах. Пот тек по его лицу, немногочисленные волосы стояли дыбом.
А буря с каждой секундой становилась все ожесточенней и яростней. Все вокруг бушевало. Ветер ревел с такой силой, что лес внизу буквально упал всеми своими верхушками, склонившись к самой земле.
Любой бы сдался в такой ситуации. Любой. Но только не Краснобаев Иван Иванович. У него был характер стальной. Его не то что бурей, его даже крупнокалиберным снарядом не прошибешь. Он ни на секунду не выпустил из рук штурвал самолета. Так крепко его держал, что даже руки побелели от напряжения. Но зато машина слушалась его, как умный конь слушает опытного наездника. И поэтому самолет продолжал лететь вперед, упорно приближаясь к родной базе.
– Еще немного, товарищ генерал! – закричал Краснобаев. – Осталось километров десять.
Это значило, что они почти уже дома.
Бочкин сразу приободрился, даже вынул фуражку изо рта и снова водрузил ее себе на голову, достал носовой платочек и вытер лицо. И тут ему стало стыдно за свое поведение. Он с тревогой посмотрел на Краснобаева, не видел ли тот, как он тут на четвереньках ползал. Но Краснобаев смотрел только вперед и по бокам, и ясно было, что ему не до Бочкина. Генерал все еще на четвереньках добрался до штурманского кресла и с трудом в него влез. Вздохнул и тоже посмотрел вперед. И сразу повеселел, и даже страх его куда-то подевался, словно он тоже был молодой лейтенант, а не старый генерал, который боится, но не за свою жизнь, а потому что не хочет осиротить свою семью.
Страх прошел, потому что генерал увидел прямо перед собой родную базу. Да, да, впереди как на ладони освещаемый молниями и поливаемый ливнями лежал родной аэродром, и с каждой секундой он становился все ближе и ближе.
И все смелее и смелее делался генерал.
– Молодец, Краснобаев! – хлопнул он по плечу Ивана Ивановича. – Настоящий ас. Такую бурю преодолел.
И он хлопнул Ивана Ивановича по плечу еще раз, да так сильно, что с него самого слетела фуражка и упала под ноги Краснобаеву.
Генерал сразу полез за фуражкой и прижал Краснобаева к штурвалу. И сразу самолет камнем полетел вниз.
– Товарищ генерал! – закричал Краснобаев. – Что вы сделали?
А дальше случилось совсем страшное. Бочкин понял, что допустил небрежность, испугался и рванулся обратно. И, о, ужас! Застрял. Ни туда, ни сюда. Застрял и Краснобаев со штурвалом, ни вправо его повернуть не может, ни влево, ни вверх, ни вниз.
А кукурузник продолжал камнем снижаться вниз. Радостно гремел гром, полыхали молнии. Буря наконец-то дождалась ошибки смелого летчика и радовалась его поражению.
Иван Иванович увидел, как стремительно приближается земля, и сделал последнюю попытку спастись. Выпустил из рук штурвал и стал вытаскивать генерала Бочкина. Он был сильным человеком, Иван Иванович, и ему удалось освободиться от генерала. Тот выковырился с глухим звуком похожим на тот, который получается, когда вылетает из бутылки пробка, и плюхнулся обратно в штурманское кресло и нахлобучил на себя генеральскую фуражку.