Как Кузька с Нафаней Дрёму победили
Галина Александрова
Как Кузька с Нафаней Дрёму победили
?Глава 1. Весточка
Кузька вышел утром рано на крылечко, похрустел всеми своими косточками и подумал: «Как хорошо быть домовенком, иметь свое хозяйство, жить в небольшом красивом домике и знать, что всё вокруг прекрасно и удивительно».
Ни за что маленький домовенок не променял бы свою полную хлопот жизнь на другую, чужую. Хотя не всегда было так спокойно, как в это лето. Иногда приходилось не только снопы вязать да бабку Настасью к хозяйству призывать. Случалось и с Бубуней бороться, и с Забой Ягой переговоры вести, скотинку домашнюю спасать. Всякое было, всякое случалось.
Стукнул Кузька ногой в лапоточке по крыльцу, проверил — не пора ли чинить. Но ни одна дощечка ни скрипнула — всё в доме у домовенка ладно и справно.
Пошел Кузька в огород. Бабочек капустных погонял, жукам колорадским погрозил, проверил, все ли полито, и затем вышел в чистое поле. Пошел домовенок к речке Безымянке. Поднялся на пригорочек и посмотрел на свою родную деревеньку.
Копошатся люди, делами своими занимаются. Петухи на заборах сидят, гуси важно ходят, свинки хрюкают — благодать.
Вернулся Кузька на свое крылечко, поднял голову — на солнышко посмотрел. И вдруг увидел, что в небе птица кружится. И прямо над домом, где домовенок живет. Летала птица, высматривала. Увидела она рыжего домовенка, прищурившего глаза, и прямиком к нему спустилась. Села голубка на резные перила, перышками встряхнула.
— Ты будешь домовенком Кузькой? — спросила птица.
— Ну я, а дальше что? — Кузька рассматривал оперение этой невзрачной на вид птицы.
Видел он на своем веку и ласточек, и кур с петухами, даже как-то одну диковинную птицу встречал, но а эта серая, совсем обычная, ничего особенного в ней нет. И зачем он ей мог понадобиться?
— Так зачем ты искала меня? — повторил свой вопрос домовенок.
— Весточка у меня к тебе, только дай для начала воды испить. Путь неблизким был — утомилась я.
Пошел Кузька за водой ключевой, а сам думает: «Эка птица. На вид проста, да летела издалека. Не иначе, как важное что принесла». Голубка намочила свой клюв в воде, попила, а потом вынула из-под своего крылышка листок бумажный и протянула его Кузьке.
— Весточка тебе от Нафани. От друга твоего — домового.
— Ой, спасибо! — обрадовался Кузька и запрыгал от радости. — Вот счастья привалило! Век тебя не забуду, услуги твоей любезной.
Домовенок так прыгал, так прыгал, что вихры его рыжие совсем все перепутались.
— Ладно, — подняла голову голубка, — в обратный путь мне лететь надо.
— Спасибо, — махнул Кузька своей маленькой ручкой вслед улетающей птице.
Но тут он что-то вспомнил и закричал:
— А как же я прочту?! Я же читать не умею. Эй, постой, скажи, что Нафаня передать хотел!
Но голубка уже скрылась из виду. Кузька стоял совсем растерянный и не знал, что ему теперь делать.
— Вот беда-горюшко на бедную головушку. Как быть теперь? Как весточку прочесть?
Постоял домовенок, затылок почесал и придумал выход. Пошел он в горницу и незаметно положил листок на стол, где Анютка сидела, внучка бабки Настасьи. Сам притаился за ножкой стула и ждет-пождет, когда девочка увидит и прочитает записку от друга сердечного Нафани.
Сидела Анюта, гречишные зернышки перебирала. Увидела она листочек маленький, заинтересовалась им. Взяла в руки и по слогам читать стала:
При-вет, Кузь-ка. При-бу-ду к те-бе на день рож-де-ни-я. Встре-чай на боль-шой до-ро-ге за три дня.
Девочка пожала плечами — ничего не поняла.
Положила она листочек снова на край стола, а Кузька его стянул тихонько и довольный пошел в свой уголок. Теперь он знал все, что ему было необходимо знать.
Посидел-поразмышлял домовенок, собрался с силами и пошел делать приготовления к визиту друга Нафанюшки. Бабку Настасью делами завалил, чтоб и окошечки помыла, занавесочки постирала, весь дом в порядок привела. Анютке метлу подсунул — паутину снимать, пол мести. Всем дело нашел.
Сам горшки, чугунки чистить стал, от сажи оттирал, водой ключевой промывал. Копошился до вечера. А вечером пошел по деревне домовых оповещать, что дружок его любезный приедет.
Обрадовались все домовые от мала до велика. Кто постарше стали времена былые вспоминать, молодость свою, когда жили они все рядом, по белу свету не раскиданные. Дружили вместе и дела хорошие творили. И так у всех на душе хорошо стало от воспоминаний этих. Пообещали все Кузькины родственники да знакомые помочь ему с проведением дня рождения. На том и расстались.
Вернулся Кузька домой поздно. Уже и скотинка вся спала. Тишина в округе. Слышно только, как сверчки песнь свою ночную завели, да видно, как ночные бабочки к окнам липнут, на свет стремятся. Зевнул Кузька, поежился от ночной прохлады. Вошел в дом, дверь по-хозяйски затворил и забрался в свой уголок спать-почивать, сны сказочные смотреть.
Глава 2. Встреча друзей
Утром ранехонько, закончив со своими делами, отправился Кузька на большую дорогу — Нафаню встречать.
Дошел до речки, по мосточку на другую сторону перебрался, у лесочка свернул и через поле подсолнухов вышел к дороге. Сел на кочку под самым большим подсолнухом, чтоб от солнышка закрывал, и принялся ждать.
По дороге этой изредка повозки проезжали. Именно на одной из них и должен был приехать Нафаня. Сидит Кузька, от пыли чихает, но не двигается, боится пропустить друга. Полдня сидел, но Нафаня так и не появился.
Вечереть стало. Солнце в другую сторону повернуло, теперь в самые глаза светит. Встал Кузька, походил, ножки размял.
Вдруг видит домовенок — кони несутся. Красивая такая тройка лошадей. Копытами бьют, пыль до неба поднимают. От неожиданности домовенок в подсолнухи спрятался. Никак он не ожидал, что именно на этой повозке и приедет друг разлюбезный Нафаня.
Краем глаза увидел Кузька, как с телеги кто-то спрыгнул и кубарем покатился прямо ему под ноги. Когда пыль осела и затих грохот копыт, пыльный клубок встал, отряхнулся и начал ругаться:
— Вот несутся, вот несутся! Беда прямо с ними! Нашептал ведь на ухо, чтоб притормозили маленько, а они и в ус не дуют. Оголтелые!
Посмотрел Кузька, а это Нафаня собственной персоной стоит, ворчит! Обрадовался домовенок, что друг приехал, — кинулся к нему:
— Нафаня! Нафанюшка! Уж как рад-то я! Слов не нахожу! — Кузька отряхнул Нафаню, снял с его курточки прилипшие травинки. — Как долго ждал я тебя!
— Главное, дождался, — немного хрипловатым голоском ответил Нафаня.
Он поднял свою котомку, заглянул в нее, проверил там что-то, потом снова связал веревочки и довольно крякнул.
— Вот радость, вот радость, — не мог остановиться Кузька, — как давно не виделись, а тут взял и приехал! Сам догадался иль подсказал кто?
— Неужто я головы на плечах не имею, — обиделся Нафаня. — Решил вот, что пора пришла навестить тебя, узнать, как бываешь-поживаешь, и день рождения твой отметить надобно.
— Надобно, надобно, — приговаривал Кузька, — одно обидно: не помню я, сколько годков мне будет.
— А какая разница. Мы, домовые, не годами, а веками живем, у нас годки считать — со всякого счета собьешься.
— И то верно. А ты, Нафаня, я смотрю, писать научился. Весточку мне прислал.
— Больно надо мне еще и грамоте обучаться. Попросил кого надо, мне и написали. Потом, если желание будет, обучусь. Я уже и несколько букв знаю, — с гордостью сказал Нафаня.
