Секрет потрепанного баула

Кафе и впрямь оказалось очень милым, а мороженое – вкусным. С орехами, шоколадным соусом и взбитыми сливками.
– Давайте поедим, снимем напряжение и раздражение. Прошу прощения за рифму, – улыбнулся Михаил Семенович. – Я чрезвычайно раздражен своим опозданием, а вы – моим. И нам требуется некоторое умиротворение.
«Ишь как мягко стелет», – подумал Петька, с удовольствием пробуя роскошное мороженое. Оно было потрясающе вкусным.
После мороженого они пили кофе.
– Ну что ж, приступим к разговору, а, Капитолина Андреевна?
– Да-да, разумеется.
– Я тут поразмыслил, мое первое предложение остается в силе. И вот вам задаток, – он вытащил пятьдесят долларов. – Как только баул будет у меня, я отдам вам остальные деньги, идет? Да берите, берите!
Однако тетя Витя не спешила взять у него из рук деньги. А он немного смутился от этой ее неспешности.
– Вас что-то не устраивает? – спросил он, с трудом скрывая раздражение.
– Да нет, просто я хотела бы спросить…
– Ради бога, спрашивайте что вам угодно.
– Михаил Семенович, голубчик, но зачем вам понадобилось платить такие сумасшедшие деньги за подобную рухлядь? Насколько я знаю, коллекционеры всегда стараются заплатить как можно меньше даже за очень ценные вещи, это, так сказать, их принцип, иной раз они даже идут на обман, а вы готовы отвалить такую сумму за то, что стоит от силы сто рублей. Это наводит на некоторые мысли…
– Да? И на какие же мысли это вас наводит, дражайшая Капитолина Андреевна?
– Я думаю, вы надеетесь на что-то гораздо большее, нежели двести долларов, в связи с этим баулом.
– Что? – позеленел вдруг Михаил Семенович. – Что вы хотите этим сказать?
– Я полагаю, что с этим баулом связана какая-то загадочная история, может быть, клад…
– Клад? Побойтесь бога, Капитолина Андреевна, – нервно и не слишком натурально рассмеялся Михаил Семенович.
А Петька удивленно смотрел на тетю Витю. И зачем ей понадобилось говорить это все? Кто ее дергал за язык?
– Нет-нет, мне это подозрительно! – кокетливо улыбалась между тем старая дама.
– Да помилуйте, Капитолина Андреевна, если этот старый баул, по-вашему, содержит в себе какие-то тайны, то, ради бога, оставьте его себе, я отступаюсь! – И он спрятал пятьдесят долларов обратно в бумажник.
– Ну что вы, голубчик, я пошутила, – рассмеялась тетя Витя. – По-видимому, вы просто чудак, а я всю жизнь питала слабость к чудакам. Ладно, я согласна, продам вам баул! Скажите, куда его привезти, и Петя привезет.
– Вот пусть сюда и привозит, только утром.
– Утром он в школе.
– Капитолина Андреевна, да к чему эти сложности? Давайте я сам заеду к вам и заберу баул.
– Я же вам объяснила, Михаил Семенович, я не хочу, чтобы мои домашние знали. К тому же баул сейчас дома у Пети.
– Ну ладно. А может, мы сделаем так – просто сядем в машину и поедем к Пете?
– Нет, у меня дома родители, не надо!
– Ох, с вами трудно! Ну что ж, пусть тогда Петя завтра в три часа будет здесь. Лишний раз мороженого вкусного поест. Годится?
– Годится! – обрадовался Петька.
– Вот и хорошо, а сейчас давайте я вас подвезу до дома. Вы далеко живете?
– На Комсомольском проспекте, – быстро ответила тетя Витя. – В районе Третьей Фрунзенской.
– Прекрасно, это совсем недалеко.
Они дошли до машины Михаила Семеновича. Это оказалась новенькая синяя «Хонда». Он с почестями усадил тетю Витю на переднее сиденье. И довез до троллейбусной остановки «Третья Фрунзенская».
– Вы в этом доме живете? – спросил Михаил Семенович.
– Да, – ответила тетя Витя. – Но сойду я здесь, не хочу, чтобы меня потом забросали вопросами. Благодарю, вы были очень любезны. Петя, ты меня проводишь?
– Конечно!
– Значит, до завтра, Петя? Ох, простите, Капитолина Андреевна, у меня к вам еще вопрос!
– Слушаю вас, Михаил Семенович.
– Скажите, а вот те вещички, те тряпочки, что вам оставила ваша подруга? Нельзя ли на них взглянуть?
– А зачем вам тряпочки, Михаил Семенович?
– Да так, знаете ли, просто страсть к старинным вещам.
– Надо будет посмотреть, кое-что я уже отдала…
– Капитолина Андреевна, умоляю, посмотрите и, если захотите что-то еще продать, звоните!
– Хорошо, я посмотрю!
Петька взял тетю Витю под ручку и повел в чужой двор. Убедившись, что Михаил Семенович уехал, они быстро перешли Комсомольский проспект и устремились вниз, к набережной.
– Ну вы и конспираторша, Виталия Андреевна! – сказал Петька.
– А зачем ему знать о нас правду? По-моему, он все-таки темная личность. Хотя очень вежлив и имеет представление о хороших манерах. Ну, Петя, что делать дальше? Продавать баул или нет?
– Это Даша должна решать, наследство-то ее.
– Ты прав, мой мальчик.
Даша уже дрожала от нетерпения, то и дело выбегая на балкон посмотреть, не идут ли тетя Витя с Петькой. Наконец она их заметила и бросилась им навстречу.
– Ну что? Что?
– Дашенька, я думаю, теперь все зависит от тебя… – сказала тетя Витя, опускаясь в кресло, стоявшее в прихожей. – Фу, как я устала!
Петька быстро ввел Дашу в курс дела.
– Значит, задаток вы получили? – засмеялась Даша. – Тогда продадим на фиг эту рухлядь! По крайней мере я уж точно получила в наследство двести баксов! А таинственный клад можно до конца жизни искать! Мы со Стасом уже один раз искали клад, а что нашли? Фигу с маслом и ломаные вилки. А тут все-таки что-то! И эти двести баксов мы потратим все вместе на что-нибудь очень клевое! Или поделим по-братски! А если загнать за хорошие деньги и все остальное, совсем роскошное наследство получится! И не надо смотреть на меня с такой грустью, тетя Витя! Камею, например, я ни за что не продам, а вот зачем мне эти крохотные туфельки, которые никто никогда не сможет надеть? Дети туфли на каблуках не носят, а у взрослых таких крохотных ног не бывает. К тому же они развалятся, думаю, через час…
– Как ты изменилась, детка, – вздохнула тетя Витя.
– Да нет, почему… – немного смутилась Даша. – Понимаете, я вот тут подумала: вряд ли Евгения Митрофановна стала бы оставлять совершенно чужой девчонке какие-то несметные сокровища. Что оставила, то и оставила. Одну действительно ценную и красивую вещь, это еще как-то можно понять, а вот клад…
– Лавря, черт, а ты умная! – восхитился Петька. – Ты ведь и вправду ей никто. К тому же она оставила свою квартиру какой-то женщине, которую хорошо знала, а квартира в наши дни больших денег стоит, тем более там хороший дом, хороший район. Так уж скорее она бы ей и клад завещала, а не тебе. Но вот эти вещи, они для нее, наверное, имели какой-то романтический смысл, и она считала, что ты сумеешь это оценить…
– Значит, вы полагаете, что Михаил Семенович случайная фигура? – полюбопытствовала усталая тетя Витя.
– Думаю, да, – кивнул Петька. – Случайная и не совсем нормальная…
– Нет, детки, нет. Не тот это человек… – покачала головой тетя Витя. – Продать баул, конечно, можно, деньги никогда не помешают, но и последить за этим типом тоже не будет лишним.
– Вот это правильно! – захлопала в ладоши Даша. – А поскольку он на машине разъезжает, мы эти денежки частично на слежку и потратим.
– Бред какой-то, – проворчал Петька, окончательно запутавшись. – Знаете что, вы как хотите, а я все расскажу Крузу! У него иногда интуиция так работает, что будь здоров!
– Правильно! – воскликнула Даша. – Мы из этого баула вытрясли уже все, что могли, и пусть денежки, за него вырученные, пойдут на раскрытие тайны этого самого баула! Это будет справедливо! Есть тайна – хорошо, а нет, что ж, значит, я забуду об этих деньгах, как будто их и не было!
– Разумно, – кивнула тетя Витя.
Вечером, уже в постели, Даша вдруг подумала: «А я и вправду изменилась, и не в лучшую сторону. Раньше я была гордая, веселая, а теперь стала какая-то… пресная, что ли. Я сама себе неинтересна. А в чем дело? Почему так происходит? А вдруг я и совсем взрослой тоже такой буду – пресной, скучной?» Эта мысль показалась ей невыносимой. Она вскочила, накинула халат и выбежала в прихожую. Так, у Стаса из-под двери виден свет. Он, наверное, занимается. Она тихонько приоткрыла дверь.