Парижский паркур

– Зачем? – испугалась я. – Я ничего уже есть не могу!
– Я тоже не могу. Пока. Но еще не вечер. А вечером мне может захотеться чего-нибудь вкусного. Не хочу упускать возможность...
Она хитро улыбнулась.
– Потолстеть, – вяло отреагировала я, пытаясь вспомнить просьбу Никиной мамы, которую она изложила мне всего несколько часов назад.
О чем она просила, вообще-то – последить за тем, чтобы Ника елаили не ела?!
Мы решили не ездить в этот день в Париж, а погулять по району, где находился наш пансион. Солнышко выглянуло из-за туч, и, хотя на дорогах кое-где лежали островки грязно-белого снега, выглядело все по-весеннему.
После прогулки было решено зайти в кафе, купить себе на вечер пирожных и пойти домой – разбирать вещи. Кроме того, я надеялась лечь спать пораньше, чтобы успеть на тренировку к Грею.
Райончик оказался крошечным, всего две улицы, на одной из которых магазины, включая тот самый супермаркет, пакет из которого я нашла на крыше, на другой – жилые домики.
С одной стороны от этих улиц – железная дорога, с другой – шоссе, по которому вихрем проносились машины.
Меня поразило, что даже на этих двух маленьких улицах почти в каждом доме была кафешка, то есть небольшое заведение или в арабском стиле, где смуглые красавцы в белых халатах со следами жира срезали огромными ножами с большого куска мяса на вертеле тонкие пласты и завертывали их в лепешки, или в итальянском, где навесы были полосатыми, в цвет национального флага, а скатерти на столах – в красно-белую клеточку, или во французском, откуда пахло кофе и выпечкой. И везде, везде сидели люди! Откуда они тут все взялись, они что, не работают? Или рано заканчивают? И что, успевают сюда приезжать?
– Туристы, как и мы, – пожала плечами Ника, заглядываясь на старика под итальянским навесом, который с наслаждением макал кусочки чиабатты в оливковое масло.
– Ну все, хватит, – решительно сказала я, схватив Нику за руку, – пойдем от еды куда-нибудь. Вон, в тот магазин одежды!
Да, Никина мама хотела бы, чтобы дочь ела непрерывно, но есть же здравый смысл!
– Фу, – сказала Ника на пороге магазина, в котором все: и вывеска, и витрина – было оформлено в цвет итальянских скатертей – в красно-белую клетку, – это же «Тати»!
– Что? – не поняла я.
– Ну, самый дешевый магазин одежды! Террибл, хани! Я не собираюсь тут ничего покупать!
Она с отвращением оглядела плохо одетых женщин, роющихся в коробках, куда была свалена вся одежда на продажу. Среди женщин было много американок, которых всегда узнаешь по дутым курткам и желтым ботинкам, а еще по громким окрикам, с которыми они демонстрировали друг другу растянутые футболки и мятые джинсы, вылавливая их из коробок.
– Погоди-ка! – я схватила Нику за руку. – А вот та дама? Разве она дешево одета?
Ника прищурилась.
– Хм, нет... Пальто из кашемира... Шелковый платок на плечах. Сапожки и сумочка из крокодиловой кожи... Слушай, их она точно в Галери Лафайет  [14]приобрела!
– Может, они поддельные?
Ника смерила меня презрительным взглядом.
– Ты думаешь, человек из мира моды не может определить, поддельная сумочка или нет?
– Ты же ее не щупала.
– О’кей!
Ника быстрым шагом пересекла помещение магазина, брезгливо обходя развалы одежды. Я последовала за ней на отдалении. Ника подошла к элегантно одетой даме и спросила громко:
– Do you speak English? I’m the member of «Greenpeace» organization  [15].
Дама сначала посмотрела на Нику, потом на сумочку, потом снова на Нику и улыбнулась. Так холодно, одними губами.
– Do you want a certificate?  [16]– спросила она с сильным акцентом.
Ника кивнула.
– Ok, – изящным движением дама открыла сумочку и выудила оттуда какую-то бумажку.
– Thanks, – кивнула Ника.
– What about your documents?  [17]– спросила дама.
– Sorry, I forgot them at home,  [18]– с милой улыбкой заявила Ника, потом развернулась ко мне и скорчила гримаску: «Мол, что, съела?» Она кивнула мне на выход, но я покачала головой. Даже если у дамы есть сертификат на сумку, что она может высматривать в этом дешевом магазине? Может, тут все-таки не слишком плохая одежда, и я смогу выбрать что-то для себя, чтобы щегольнуть новинкой из Парижа в классе после каникул?
– Я жду тебя у выхода, – бросила Ника, а дама в это время развернулась к куче барахла и снова начала его перебирать, не снимая перчаток. В ее взгляде не было брезгливости, скорее – сосредоточенность. Я подошла к соседнему ящику, выудила огромные мужские трусы-боксеры с крокодилами, подавила смешок, но дама и так не обращала на меня никакого внимания. Она явно искала что-то конкретное.
Я бросила взгляд на скучающую Нику, опершуюся о дверной косяк, и последовала за дамой. Она переходила от ящика к ящику и наконец выбрала какие-то две белые вещи, которые понесла на кассу. Я глянула в тот же ящик. Там были вещи только белого цвета. Покопавшись, я выбрала блузку, как раз примерно своего размера. Синтетика, конечно, но с другой стороны, можно не гладить после стирки и с джинсами сочетается.
Стоп! Задумавшись о джинсах, я вспомнила и о штанах! Оглянувшись на Нику, снова приблизилась к ящикам. Покопалась в них немного, и – о, чудо! Мне попались треники из мягкой ткани. Размер был огромный, но я могла затянуть их на поясе. Зато как свободно можно будет двигаться!
Я заторопилась к кассе, у которой как раз стояла дама, сжимая в руках кошелек, тоже, конечно, из крокодиловой кожи.
Кассир аккуратно развернула вещи, выбранные дамой (это оказались две маленькие футболки, совсем маленькие, как на ребенка), аккуратно сложила их, упаковала в пакет и вручила даме. На выходе Ника не удержалась:
– What about the certificate for your money-bag?  [19]
Но дама только смерила ее спокойным презрительным взглядом.
Пока они переглядывались, я быстренько пробила на кассе свои штаны, заплатила и спрятала к себе в рюкзак, а потом уже протянула блузку. Кассирша особо не удивилась, что я плачу за каждую вещь отдельно. Она зевнула и сказала про блузку:
– One euro.
– Один евро? – поразилась я, чуть не выронив кошeлек. – Wow!
Американка, стоящая в очереди за мной, подмигнула мне и протянула кассиру огромный пиджак.
– Что, накупила гарбиджа? – спросила Ника, когда мы вышли на улицу.
– Только блузку. Но, Ника, ты не поверишь, она всего евро стоила! Я еще туда вернусь! Один евро, а?!
– Мэйби, ее с убитого сняли?
– Да брось! Та тетка, у которой ты сертификат на подлинность сумки просила, тоже там закупилась!
– Я просила не сертификат на подлинность. Я просила сертификат, где указано, что аллигатор, из которого сделана сумка, специально выращен на ферме для этой цели. А не пойман в джунглях. Такие правила.
– Откуда ты знаешь?
– У моей мамми такая же. У нее даже два сертификата – второй на ручку этой сумки. Она из другой кожи сделана.
– Вот вы живете!
– Таков мир моды. А что касается этой вумен... Что она купила?
– Футболки маленького размера.
– Велл, это явно не себе. А каким-нибудь... детям-сиротам. Или внукам, которых она не любит. Ты тоже свою блузку сироте подаришь?
– Сначала примерю, – проворчала я.
– Сначала купим еды, – покачала головой Ника. – Ты заметила? Они тут все едят багеты! Откусывают прямо на улице от батона! Тоже хочу! Пока ты ковырялась в этом гарбидже, я насчитала трех женщин, двух мужчин и пятерых детей с багетами! И все откусывали! И толстели! А мне надо срочно потолстеть, чтоб мне дали роль. Если ты вдруг забыла.