Механик Салерно

- Прошу. 
Аббат замахал рукой: 
- Ах, простите, я близорук. 
Всем стало весело. Кто-то притащил клюшки и большие шашки. Началась игра; на палубе начертили крестики. Клюшками толкали шашки. 
XI 
- Сегодня особенно трясет, - вдруг сказал испанец. - Я чувствую коленками. Не правда ли? 
Все минуту слушали. 
- Да вы посмотрите, как мы идем! - крикнул Гропани. 
Публика хлынула к борту. 
- Это секрет, секрет, - говорил Гропани. Он поднял палец и прищурил глаз. 
- Матео! - крикнул Гропани вниз. - Скорей, скорей, бегом! 
Третий механик быстро появился снизу. Он был маленький, черный. Совсем обезьянка. Он бежал легко, семенил ножками. 
- Гой! - крикнул Гропани, и механик с разбегу прыгнул через испанца. Все захлопали в ладоши. 
- Слушай, секрет можно сказать? - спросил Гропани. - Нам не влетит? 
- Беру на себя, - сказал маленький механик и улыбнулся белыми зубами на темном лице. 
Все обступили моряков. Испанец вскочил с колен. 
- Наш капитан, - начал тихим голосом механик, - через два дня именинник. Он всегда останавливает пароход. Все выходят на палубу и должны поздравлять старика. Часа три стоим все, поздравляем, все равно, даже в шторм. Вот он и велит гнать. А то опоздает в порт. Чудачина-старичина! И катанье какое-то затевает, морской пикник, - совсем тихо прибавил механик. Только, чур, молчок! - И он волосатой рукой прикрыл рот. 
- Ох, интересно! - говорили дамы. 
Буфетчик звонил к кофе. 
Механик и Гропани отошли к борту. 
- У нас в кочегарке, - быстрым шепотом сказал механик, - переборка нагрелась - рука не терпит. Как утюг. Понимаешь? 
- А трюм нельзя открыть, - сказал Гропани. - Войдет воздух, и сразу все вспыхнет. 
- Как думаешь, продержимся два дня? Как думаешь? - Механик глянул в самые глаза Гропани. 
- Пожар, можем задохнуться в своем дыму, - сказал Гропани, - а впрочем, черт его знает. 
Они пошли на мостик. Капитан их встретил. 
- Идите сюда, - сказал капитан. Он потащил механика за руку. В каюте он показал ему маленькую рулетку, новенькую, блестящую. 
- Вот шарик. - Капитан поднес шарик к носу механика. - Пусть крутят, бросают шарик, пусть играют на деньги. Говорите - это по секрету от капитана. Тогда они будут сидеть внизу. Мужчины хотя бы... Дамы ничего не заметят. Возьмите, не потеряйте шарик! - И капитан ткнул рулетку механику. 
Третий механик вышел на палубу. Официанты играли на скрипках. Две пары уже танцевали. 
XII 
Команда работала и разбирала эмигрантские нары. Под палубой было жарко и душно. Люди разделись, мокрые от пота. 
- Ни минуты, ни секунды не терять! - говорил старик Салерно. Он помогал срывать толстые брусья. 
- Потом покурите, потом! - пыхтел старик. 
- Ну, чего стал? - крикнул Салерно молодому матросу. 
- Вот оттого и стал! - во всю глотку крикнул молодой матрос. 
Все на миг бросили работу. Все глядели на Салерно и матроса. Стало тихо. И стало слышно веселую музыку. 
- Ты это что же? - сказал Салерно. Он с ключом в руке пошел на матроса. 
- Там танцуют, - кричал матрос, - а мы тут кишки рвем! - Матрос подался вперед с топором в руке. - Давай их сюда! 
- Верно, правильно говорит! - загудели матросы. 
- Кому плоты? Нам шлюпок хватит. 
- А плоты пусть сами себе делают. 
Все присунулись к Салерно, кто с чем: с молотком, с топором, с долотом. Все кричали: 
- К черту! Довольно! Баста! Остановить пароход! К шлюпкам! 
Один уже бросился к трапу. 
- Стойте! - крикнул Салерно и поднял руку. 
На миг затихли. Остановились. 
- Братья матросы! - сказал с одышкой старик. - Ведь там пассажиры. Мы взялись их свезти... А мы их... выйдет... выйдет... погубим... Они ведь ехать сели, а не тонуть... 
- А мы тоже не гореть нанялись! - крикнул молодой матрос в лицо механику. 
И молодой матрос, растолкав всех, бросился к трапу. 
XIII 
Капитан слышал крик. Он спустился на нижнюю палубу. Шел к мостику и прислушивался. 
"Бунт, - подумал капитан. - Они бьют Салерно. Пропало все. Уйму, а нет - взорву к черту пароход, пропадай все пропадом!" 
И капитан быстро зашагал к люку. 
Вдруг навстречу матрос с топором. Он с разбегу ткнулся в капитана. Капитан рванул его за ворот. Матрос не успел опомниться, капитан столкнул его в люк. По трапу на матроса напирал народ. Все стали и смотрели на капитана. 
- Назад! - рявкнул капитан. 
Люди попятились. Капитан спустился вниз. 
- Чего смотреть?! - крикнул кто-то. 
Народ встрепенулся. 
- Молчать! - сказал капитан. - Слушай, что я скажу. 
Капитан стоял на трапе выше людей. Все на него глядели. Жарко дышали. Ждали. 
- Не будет плотов - погибли пассажиры. Я за них держу ответ перед миром и совестью. Они нам доверились. Двести пять живых душ. Нас сорок восемь человек... 
- А мы их свяжем, как овец! - крикнул матрос с топором. - Клянусь вам! 
- Этого не будет! - крепко сказал капитан. - Ни один мерзавец не тронет их пальцем. Я взорву пароход! 
Люди загудели. 
- Убейте меня сейчас! - Капитан сунулся грудью вперед. - И суньтесь только на палубу - пароход взлетит на воздух! Все готово, без меня есть кому это сделать. Вы хотите погубить двести душ - и женщин и малых детей. Даю слово: погибнете вместе. Все до одного. 
Люди молчали. Кто опустил вниз злые глаза, а кто глядел на капитана и кивал головой. 
Капитан с минуту глядел на людей. 
Молодой матрос вскинул голову, но капитан заговорил: 
- Плоты почти готовы. Их осталось собрать и сделать мачты. На шесть часов работы. У нас ведь есть сутки. Двадцать четыре часа. Пассажиры в воде - это дети. Они узнают о несчастье - они погубят себя. Нам вручили их жизнь. Товарищи моряки! - громко крикнул капитан. - Лучше погибнуть честным человеком, чем жить прохвостом! Скажите только: "Мы их погубим", - капитан обвел всех глазами, - и я сейчас пущу себе пулю в лоб. Тут, на трапе. - И капитан сунул руку в карман. 
Все загудели глухо, будто застонали. 
- Ну, так вот вы - честные люди, - сказал капитан. - Я знал это. Вы устали. Выпейте по бутылке красного вина. Я прикажу выдать. Кончайте скорее - и спать. А наши дети, - капитан кивнул наверх, - пусть играют, вы их спасете, и будет навеки вам слава, морякам Италии. - И капитан улыбнулся. Улыбнулся весело, и вмиг помолодело лицо. 
- Браво! - крикнул молодой матрос. 
Он глядел на капитана. Капитан быстрыми шагами вбегал по трапу. 
- Гропани! - крикнул капитан на палубе. Штурман бежал навстречу. Идите вниз, - говорил капитан, - работайте с ними во всю мочь! И по бутылке вина всем. Сейчас. Там танцуют? Ладно. Я пришлю за вами, в случае станут скучать. Ну, живо! 
- Есть! - крикнул Гропани и бегом бросился к люку. 
XIV 
Капитан прошел в свою каюту. Он сел на койку, сжал кулаки со всей силой и подпер бока. "Держаться, держаться, - говорил капитан, - что есть сил держаться! Сутки одни, одни только бы сутки! И нисколько не легче становилось капитану. Он знал: не за сутки, а за один час, за минуту все может погибнуть. Крикнет этот матрос с топором: "Пожар!" - и готово. "Дали им вина?" - подумал капитан и вскочил на ноги. Но тут влетел в каюту Салерно. Старик осунулся в эти два дня. Он схватил капитана за плечи, стал трясти. Тряс и все глядел в глаза, и лицо у старика кривилось и вдруг совсем сморщилось, и он заплакал, заревел в голос. Он с размаху сел на койку и уткнул лицо в подушку. 
- Что ты? - Капитан первый раз заговорил с ним на "ты". - Что ты? Салерно... 
Капитан повернулся, взялся за ручку двери. Старик встрепенулся. 
- Минуту! - говорил старик. 
Он задыхался, схватил графин и пил из горлышка. Обливался. Другой рукой он держал капитана. 
- Ведь я умру подлецом, - говорил старик сквозь слезы. - Пожар не потухнет. В этих бочках, ты не знаешь, - в них бертолетова соль! 
- Как? - спросил капитан. - Ведь ты сказал - хлорноватая какая-то соль...