Омлет с сахаром

Воцарился такой же гам, как обычно в столовой. И папа тоже с нами дурачился, довольный как слон. Или, скорее, как чемпион «Тур де Франс».
— Спасибо, ребята, спасибо! — повторял он.
Настоящий триумф повара-папы.
— Мы еще долго будем помнить вкус твоего омлета с сахаром, — сказал Жан А. — Этот омлет войдет в историю!
И вдруг зазвонил телефон.
Папа вышел на минутку ответить. А мы пока начали убирать со стола.
Когда он вернулся, то был желтым, как омлет, и странно улыбался, как будто много выпил.
— У вашей мамы только что родился…
— Наконец! — закричали мы, не дослушав.
— Да, родился здоровенький малыш, — добавил папа.
— А у нее длинные валесики? Она будет носить каситьки? — зашепелявил Жан Д.
— Косички? — как-то по-дурацки улыбнулся папа.
— Ну, будут ли у Элен косички? — повторил Жан В.
— Элен? — переспросил папа. — Какая Элен?
Глядя на нас в недоумении, папа вдруг все понял и засмеялся:
— Нет никакой Элен, ребята! У вас еще один братик! Красивенький Жанчик Е. весом 4 килограмма и 200 граммов!
  
Летние каникулы
 
— Малыш похож на дедушку Жана, — заключил Жан Г., когда мама вернулась из роддома. — Он тоже совсем лысый.
— Новорожденные все лысые, редиска, — объяснил Жан А. — К тому же Жан Е. должен был родиться девочкой. Может, назовем его, например, Жаном Единорогом.
— Не обижай моего братика, — вступился Жан В.
— Он и мой братик тоже, чтоб ты знал, — ответил Жан А., отвесив ему оплеуху.
— Кажется, придумал, — выпалил я, ущипнув себя за нос ради смеха. — Как насчет Жан — Еле влазит в штаны?
— Если вы не пелестанете, я все маме ласказу, — пригрозил шепелявый Жан Д.
— А почему бы не Жан — Ест объедки? — продолжал Жан А.
— Я бы все-таки хотел девочку, — встрял Жан В.
— Мальчик или девочка — какая разница? Он же спит целыми днями, — заметил Жан А., пожимая плечами.
— Но я все равно хотел бы, — не унимался Жан В.
— Ты хотел бы, чтобы мама питалась одними йогуртами целых девять месяцев, как мама Стефана? — спросил Жан А.
— Не вижу связи, — ответил я недоумевая.
— Стефан говорит, что его мама прочла в каком-то женском журнале про вязание, что, если есть только болгарские йогурты, точно будет девочка, — объяснил Жан А.
Жан Г. схватился за живот:
— Черт, я съел как раз один на полдник.
— Тебя это не касается, редиска! — заверил Жан А.
Несколько дней спустя мы отпраздновали крещение Жана Е.
К нам приехали бабушка Жанет и дедушка Жан и еще одни бабушка с дедушкой, а также наши друзья Виермозы с большим вязаным приданым для малыша.
Папа заказал столик в хорошем ресторане. Из-за бабушки Жанет пришлось нацепить галстуки, которые она нам подарила на Рождество. Было смешно, потому что еще на нас надели медицинские маски. Это папина идея.
Папа — очень хороший врач.
Мы все простыли в бассейне, а заразить виновника торжества было никак нельзя.
Когда Жан Е. увидел нас в масках, то сразу покраснел и расплакался. Успокоить его было невозможно. Ну и ладно, идея с масками все равно крутая!
После обеда, пока взрослые потягивали кофе, мы успели поиграть в Зорро (с такими-то масками!), а вместо шпаг у нас были вилки. Еще мы бросались купленными к празднику драже и катались по паркету, но потом Жан В. разбил себе бровь об угол стола, и это несколько омрачило праздник.
Папа был вынужден везти его в больницу, а дедушка Жан спросил:
— Кто положил эту сосиску на скатерть?
Поскольку это был экземпляр из коллекции Виермоза, мы рисковали прослушать его лекцию про полезные ископаемые.
Потом дедушка объяснил, что сделал это специально, чтобы проучить «этого зануду». И тут разозлилась уже бабушка. К слову, еще в церкви они что-то не поделили.
— Что это вы имеете в виду? Что значит «моя дочь не способна родить девочку»? — распалялась она. — А ваш сын на что?
— Не говорите ерунды, — сказала вторая бабушка. — Мой сын как-никак врач.
— Сейчас дойдет до драки, — прокомментировал Жан А., потирая руки в предвкушении. Но поскольку всем было далеко ехать, они быстро расселись по машинам, прихватив по коробочке церковных драже.
— Жаль, — не мог успокоиться Жан А., — а то бы повеселились.
А потом мы стали собираться в отпуск.
— К твоей маме — ни за что, — сказал, как отрезал, папа. — Малышу нужен покой и чистый воздух. Наш сосед любезно согласился сдать нам свой домик в «северной Ницце» Франции — в Карнаке. Там немноголюдно, но очень мило… И к тому же после городской пыли свежий воздух нам всем пойдет на пользу. Морской климат, йод, запах водорослей! Нет ничего лучше чистого воздуха Бретани!
Поскольку предложение ехать в Бретань никого особенно не вдохновило, папа пригласил на ужин соседа. Сосед, который всегда был рад прийти на помощь, принес с собой видеопроектор, удлинитель и специальный экран.
Когда все было готово, мы уселись кружком на полу в гостиной, и папа выключил свет.
— Вот какая там красота, — начал сосед, когда на экране появилась первая картинка. Таким голосом, как у него, только сказки рассказывать.
— У вас там недавно было землетрясение? — спросила мама.
— Смотрите, это северная сторона, — невозмутимо продолжал сосед. — Ой, одну секундочку, я сейчас все исправлю…
Но больше ничего посмотреть нам не удалось. На второй картинке проектор задымился.
— Ничего страшного, — уверял нас сосед, пытаясь потушить небольшое пламя диванной подушкой. — Просто лампочка перегорела. Сейчас я схожу за инструментами, и мы продолжим просмотр!
— О, не стоит беспокоиться, — отметила мама, глядя на свою прожженную подушку. — Мы вам и так очень признательны.
— К тому же, — отметил папа, провожая соседа до двери со всем его оборудованием, — нет ничего лучше, чем приятный сюрприз, не правда ли?
За неделю до отъезда настроение у мамы было паршивое. Впрочем, когда мы собираемся в отпуск, по-другому не бывает. Поскольку у мамы всё всегда под контролем, она сама складывала чемоданы. Пытаясь найти чистые майки и сандалии — которые уже вряд ли кому-то по размеру — с Жаном Е. на руках, мама, как мне казалось, и сама уже не слишком хотела в отпуск.
— Давай я тебе помогу, — вызвался папа.
— Лучше не надо, иначе я кого-нибудь прибью! — отказалась мама.
Когда папа увидел в гостиной стройный ряд готовых чемоданов, я думал, его хватит удар.
— Это не поместится в машине! — сказал он.
Один чемодан был для нас пятерых, еще один — для папы с мамой, а для Жана Е. — целых три, самых больших, и они еле закрывались.
— Так нечестно, — взвыл Жан А. — Он самый маленький, а вещей больше, чем у всех остальных!
— Все вопросы — к папе. Это он захотел в Бретань.
— А мозна я вазьму свою лапатку и ведёлко? — прошепелявил Жан Д.
— А мой ковбойский пистолет? — спросил Жан Г.
— И я хочу взять лопатку, — добавил я.
— Места больше нет, — ответила мама.
— Даже для моего пляжного мячика? — спросил Жан В.
— Места больше нет, — повторила мама, закрываясь в ванной, чтобы купать Жана Е.
— Надо было сразу его утопить, — сказал Жан А., прицелившись пистолетом в чемодан. — Тогда я бы смог взять альбом с марками.
Когда папа начал загружать вещи в машину, у него тоже пропало всякое желание ехать в отпуск.
Все это не влезало даже в наш новый автомобиль. Со стоянки возле дома до нас доносилось его чертыхание. Что уж тут поделаешь? Кончилось тем, что он поехал к автослесарю, чтобы тот закрепил ему багажник на крыше машины.
Когда все наше добро было привязано веревками к крыше автомобиля, у папы были черные руки и такое выражение лица, что жить не хотелось.
— А это что еще такое? — покраснел он от злости, увидев еще парочку пакетов в прихожей.