Секреты гоблинов (ЛП)

Гоблин поклонился. Он поставил два фонаря по углам сцены, а сам встал в центре. В руке он держал несколько тонких прутьев. Он смотрел на зрителей с жестоким любопытством, как паук смотрит на мух, прежде чем начать сосать из них кровь.
Роуни почувствовал, что ему нужно за чем-то спрятаться. Когда гоблин наконец пошевелился, взмахом обеих рук посылая прутья в воздух, Роуни дернулся.
Гоблин начал жонглировать. Потом он три раза стукнул по сцене ногой. Из занавеса позади него высунулась марионетка дракона. Она была сделана из гипса и бумаги и блестела золотом. Кукла выдыхала на сцену огонь. Гоблин подкинул свои прутья так, что они пролетели на пути драконьего дыхания и загорелись. Марионетка взревела и исчезла за занавесом, а гоблин жонглировал огнем.
Роуни попытался попрыгать на месте, чтобы лучше видеть. Он хотел быть в первых рядах, у самой сцены. Он попытался пробраться между коленями и плечами других людей. Ему не удавалось. Он сжал руки и устремился вперед, но не мог заставить себя двигаться.
— Если хочешь стоять поближе, это будет стоить тебе два медяка, — сказал голос.
Роуни обернулся. Перед ним стояла маленькая, полная и сморщенная гоблинша.
У нее была седые волосы, стянутые в узел на затылке, и очки с толстыми стеклами на цепочке. В ее глазах мелькали искры золотого и ярко-зеленого цвета, а сами глаза из-за очков казались больше. Она вежливо протянула руку, не поднося ее слишком уж близко к Роуни. Кожа на ее руке была насыщенного зеленовато-бурого цвета, а пальцы были длиннее, чем должны быть пальцы.
Роуни вынул Башкины монетки из кармана куртки и уронил их в руку гоблинши.
— Спасибо, — сказала она, кивнув. — Ты оплатил проход через стену из зрителей, пятую стену, и ты можешь пересечь ее и верить, что она сделана лишь из песни и волшебного круга на траве.
Старая гоблинша отошла. Роуни слышал ее голос у другого края толпы: «Два медяка, ладно?»
Он принялся пробираться вперед между коленями множества высоких людей. Это было довольно-таки несложно.
Жонглирование огнем закончилось. Высокий гоблин потушил горящие прутья, поклонился и ретировался со сцены. Его сменил низенький гоблин с аккуратной седой бородой и в огромной черной шляпе. Его лицо было широким и круглым, а подбородок сильно выдавался вперед. Он оперся на полированные перила на краю сцены. Он был даже ниже Роуни, но двигался так, как будто знал, что выше всех, кто здесь собрался.
— Дамы и господа! — сказал он. — Вы, несомненно, в курсе, что наша профессия запрещена его величеством мэром.
Кто-то засвистел, остальные захлопали.
— Мы здесь, только чтобы посмотреть, как вас арестуют! — прокричал кто-то сзади.
Стары гоблин вежливо улыбнулся:
— Мне очень жаль разочаровывать зрителей, сэр, но мне кажется, что ни мне, ни моим коллегам закон особенно не вредит. Гражданам этого почтенного города запрещено притворяться теми, кем они не являются. Но мы-то — не граждане. Нас официально не считают людьми. Мне грустно об этом думать, потому что я жил здесь задолго до того, как вы все родились, но отложим сожаления на потом. Вы пришли на пьесу — мы дадим вам пьесу. Мы уже изменены, и дополнительная смена маски и костюма не повредит вам и не нарушит закона.
На сей раз хлопали все — и те, кто хотел насладиться представлением, и те, кто хотел полюбоваться, как гоблинов заберут стражники, не веря, что какие бы то ни было лазейки в законе и игры словами способны это предотвратить.
— Мы начнем с маленькой сказочки, чтобы порадовать собравшихся здесь детей, — сказал гоблин. Он снял шляпу и достал из нее маску великана. У маски был низкий морщинистый лоб и два ряда крупных квадратных зубов. Роуни был очень удивлен, что маска великана помещалась в шляпу гоблина, хотя шляпа была очень большой.
Старый гоблин закрыл глаза. В этот момент все уважительно замолчали, хотели они того или нет.
Он надел маску, изменил осанку и внезапно стал надо всеми возвышаться, хотя и не был особенно высоким:
— Я — великан, — сказал он голосом великана, и это было правдой, потому что он так сказал.
Роуни тоже хотел так сделать. Он хотел назвать себя великаном. Он постарался сосредоточиться на том, чтобы стоять неподвижно и не переминаться на пятках.
На сцене появился маленький тощий гоблин с плетью, деревянным мечом и огромными глазами, глядящими сквозь маску храброго героя. Герой попытался перехитрить Великана:
— Я слышал, что ты можешь превращаться во льва, — сказал гоблин высоким и тонким голосом. — Но я не верю, что тебе это удастся.
— Дурак, — сказал гоблин-великан очень низким голосом. — Я могу превращаться во что моей душе угодно! — Он отбросил маску великана и одним движением надел маску льва. Он зарычал и навис над героем.
Зрители зааплодировали, но скорее от волнения.
— Это небезопасно, — сказал старик, стоявший позади Роуни. Его спина были настолько сгорбленной и кривой, что ему приходилось поворачивать голову набок, чтобы видеть сцену. — Не верь, что это так, потому что они гоблины. Ни маски, ни изменения — это вовсе не безопасно.
— Это было великолепно! — сказал гоблин-герой. — Но величественный лев — это всего лишь маленький шажок от великана. Ты можешь превратиться в питона?
Лев засунул лапу в свой собственный рот и вывернул маску наизнанку. Теперь это была змея, медленно покачивавшаяся из стороны в сторону.
— Невероятно! — сказал гоблин-герой. — Но питон — все еще очень большое создание. В тебе не может найтись достаточно магии, чтобы превратиться в маленькую жалкую муху.
На фонари опустились металлические крышки. Во внезапно наступившей темноте Роуни едва мог разглядеть, как гоблин снял свою змеиную маску и подкинул что-то в воздух.
Фонари снова засветили. Сделанная из бумаги и шестеренок муха принялась жужжа, описывать круги над сценой. Гоблин-герой взмахнул плетью. Муха разлетелась яркими искрами.
— Одним великаном меньше! — закричал герой. Толпа захлопала. Роуни засвистел. — Но, может быть, здесь есть еще? — Он всмотрелся в толпу и прыгнул через край сцены: — Есть здесь великаны? — крикнул он откуда-то из темноты.
Между тем старый гоблин исчез. Сквозь занавес, точно в том месте, где раньше была марионетка дракона, высунулась устрашающая голова. Огромная кукла подмигнула толпе, прикрыв бумажным веком разрисованный деревянный глаз.
Кукла заговорила:
— Нам нужен доброволец, который сыграет нашего следующего великана. Маска лучше всего подойдет ребенку.
Зрители ответили ошеломленным молчанием. Никто не знал, шутка ли это. Никто не знал, смешно ли это. Все знали, что даже гоблинские лазейки в законе не позволят неизмененному ребенку надеть маску.
Роуни ожидал услышать, как какая-нибудь важная персона озвучит официальный отказ. Он ожидал, что появятся стражники и запретят делать что-либо подобное. Но стражников поблизости не было. Никто не сказал ни слова.
— С ребенком все будет в порядке! — сказала огромная кукла. — Эй, ты, вкусненький мальчик в шляпе! Не хочешь сыграть? — Она облизала губы длинным кукольным языком, и толпа нервно рассмеялась. Кто-то — отец, дядя, старший брат — оттащил ребенка в шляпе от сцены.
Огромная кукла оглядела всех деревянными глазами:
— Ты! — позвала она. — Девочка в цветочном ожерелье! Сыграй нам великана, и я обещаю, что ты не потратишь следующие несколько тысячелетий, заключенная в подземных пещерах. Мы ничего подобного не делаем.
— Нет! — крикнула в ответ девочка.
— Как скажешь, прекрасное дитя. — Глаза куклы снова зашевелились. — Есть среди вас кто-то достаточно храбрый или сумасшедший, чтобы встать здесь и изобразить существо моего роста?
Роуни взметнул руку вверх:
— Я сделаю это! — Он не боялся. Он чувствовал, что будет бояться еще меньше, если будет стоять высоко над толпой. Он хотел управлять ими, как только что делал старый гоблин.
Толпа разразилась злорадными криками, убежденная, что с ним точно произойдет что-то ужасное, а они на это посмотрят. Гоблины заберут его, а потом стражники придут и заберут гоблинов. Это будет замечательное зрелище.