Последний эльф

— Повтори, — процедил он сквозь зубы.
— Йоршкрунскваркльорнерстринк.
— А покороче можно?
— Конечно, можно.
Пауза и потом снова этот странный вздох. Да, разговаривать с людьми — сплошное мучение, как и предупреждала бабушка.
— Ну и как же тебя звать покороче?
— Йоршкрунскваркльорнерстри.
— Ладно, ладно, — сказал человек, который вдруг показался очень уставшим.
Вне всякого сомнения, он был тяжело болен.
— Я буду звать тебя Йорш, — решил человек и, помотав головой, пробормотал: — Наверное, я натворила что-нибудь ужасное в прошлой жизни, за что теперь и расплачиваюсь.
В этом уже был какой-то смысл. Так вот почему человек был таким глупым и сумасшедшим: ему понадобилось восемь предложений, чтобы всего лишь спросить его имя. Но остаться одному в этой затонувшей земле — нет, это слишком ужасно. Да и шерстяная шаль всё-таки согревала его. Правда, до того, как промокла насквозь.
— Меня зовут Сайра, — сказала женщина.
Йорш обрадовано засеменил за ней.
— А как зовут собаку?
— Никак не зовут, — ответила женщина, — собака и баста. Коротко и ясно.
Малышу стало очень грустно от того, что живое существо не имеет имени и называется просто по определению, как дерево или стул. Но он уже успел узнать необыкновенную вспыльчивость женщины и поэтому благоразумно воздержался от замечаний.
В любом случае, он не оставил бы пса безымянным. Он найдёт ему имя в своём воображении. Только нужно очень хорошо подумать — имя просто так не даётся. Имя — это имя. Это большая ответственность.
Дождь всё лил и лил.
Они шли медленно, увязая в жидкой грязи.
Шаги женщины были длиннее его. Йоршкрунскваркльорнерстринк старался поспеть за ней и смертельно устал. Он уже почти не боялся собаки и пару раз даже осмелился опереться на неё. Пёс ничего не имел против.
— Ты иметь ещё это растение с жёлтые зёрна? — нерешительно спросил малыш человека.
— Да, у меня есть ещё один кукурузный початок, но он на вечер.
— Если мы умереть в грязи до вечер, кто кушать кукуруза?
— Ты хочешь есть?
— Да. Я хочешь есть… нет — я хочу есть.
— Молодец, схватываешь на лету. Запомни и это: если мы съедим кукурузу сейчас, вечером всё равно захочется есть, но намного сильнее.
— Может, мир кончится до вечера. Может, мы кончится до вечера. Может, я кончусь до вечера.
— Молчи и шагай. Береги силы для ходьбы.
— Я уметь, нет, я умей… э-э… я умею делать две вещи вместе: шагать и говорить о кукуруза. Даже лучше, если мы разговаривать: так легче шагать.
— Замолчи, — сказала женщина.
Голос её едва заметно изменился.
— Но…
— Замолчи, — прошипела она и пригнулась рядом с ним, стараясь быть менее заметной со стороны.
Собака зарычала. Женщина внимательно смотрела на заросли камыша и болото вдоль тропинки.
— Хорошо, мы кушать вечером. Ты не сердиться…
— Беги! — крикнула женщина.
Она поднялась, дёрнула малыша за локоть и пустилась бежать.
— Ко мне! — крикнула она псу, и собака бросилась за ними.
Маленький эльф побежал, сразу упал, поднялся в спешке, упал опять и, совсем в отчаянии, расплакался.
— Не сердиться, не сердиться, мы кушать вечером.
— За нами гонятся, — не останавливаясь, на последнем дыхании бросила женщина, — видишь тот холм, вон там? Я бегаю быстрее, я уведу их за собой, в долину. А ты пробирайся через кусты и сбереги огонь. Встретимся на вершине холма.
Женщина сунула ему в руки шест с металлическим шаром и пустилась бежать. Она шумела, наступала на ветки, которые ломались с треском, и хрипло покрикивала. Маленький эльф затаился в болоте, слушая, как колотится его сердце.
Кому надо было за ними гнаться? Может, хозяевам хижины, в которой они провели ночь? Вдруг они обиделись за вторжение? Может, у них как раз был розмарин, и нужно было всего лишь добавить к нему маленького эльфа?
Страх железными тисками сжал его внутренности.
Он обшарил взглядом заросли тростника под моросящим дождём — вокруг никого.
Страх постепенно отступал, и его вновь охватила тоска.
Он опять был один. Опять до самого горизонта был только он.
Вспомнилось, как бабушка держала его на руках, а в горшке варились каштаны.
Тоска заполнила его сознание и стала переходить в отчаяние.
Он подумал о женщине-человеке, которого до ужаса боялся, но который дал ему кукурузу, а это уже что-то. Лучше она, чем опять быть совсем одному. Одному до самого горизонта. Малыш начал негромко плакать про себя, ни единым звуком не заглушая мерную дробь дождя.
В голову пришла мысль, что если ему суждено будет ещё раз увидеть собаку, то её можно назвать Тот, Кто Дышит Рядом с Тобой… но женщина говорила, что собачье имя должно быть коротким — значит, этот вариант не подойдёт.
  
Глава третья
 
Уже почти стемнело, когда женщина появилась на холме.
У маленького эльфа отлегло от сердца.
Женщина тяжело дышала и, обессиленная, упала прямо в грязь. Собака опустилась рядом.
— Охотник! — задыхаясь, бросила она. — С луком. Хорошо, что я его отсеяла.
— О-о-о-о-о-о-о! — поражённо протянул малыш. — Это значит, что теперь на нём вырастет зерно?
— Да нет же, — раздражённо объяснила женщина, — это значит, что он нас потерял.
— А-а-а-а-а-а-а! Понятно, — соврал малыш.
Ну почему только в языке людей было несколько значений для одного и того же слова? А, точно! Их глупость! Как он мог забыть!
— Что такое лук? — поинтересовался он.
Вдруг пёс снова зарычал.
— Придержи собаку, — раздался голос.
И тут маленький эльф понял, что такое лук. Это согнутая ветка с верёвкой, натянутой так туго, что, отпустив её, можно вонзить палочку с наконечником прямо в сердце женщины.
Охотник был ещё выше женщины, его тёмные волосы развевались во все стороны… И у него была борода! Его одежда казалась тёплой, теплее, чем просто полотняная, на поясе красовалась внушительная коллекция ножей и кинжалов, и в придачу к ним висел небольшой топор. Охотник появился из-за спины маленького эльфа. Женщина думала, что отсеяла его, а он в это время обошёл их сзади, через лес.
Охотник и женщина смотрели друг на друга некоторое время, затем женщина отозвала собаку.
Охотник опустил лук.
— Мне всего лишь нужно немного огня. Мой потух. Я должен зажечь фитиль, и я видел у тебя огонь.
Женщина пристально посмотрела на него.
— И это всё?
— Всё.
Женщина долго не отводила от охотника взгляда и потом кивнула.
— Дай ему огня, — приказала она эльфу. — Эй, я тебе говорю! Дай ему огня. Куда ты его дел?
— Я спрятал его внизу, — ответил малыш.
— Правда? — сказала женщина. — Что ж, отличная идея. И где именно ты его спрятал?
— Там, в болоте, под водой, так его никто не увидит! — обрадовано ответил малыш.
Как приятно, когда тебя хвалят! Ему вспомнились времена, когда бабушка держала его на руках и говорила, что он самый лучший маленький эльф на свете. Он был счастлив, как раньше, когда весенний ветер разгонял тучи, когда ещё была весна.
Маленький эльф радостно пустился вприпрыжку вниз по холму. Дождь стих. Синяя полоса показалась между туч и отразилась в болотной воде, откуда малыш радостно вытащил шест с металлическим шаром. С шара стекали тоненькие ручейки грязи.
Мужчина и женщина подбежали к нему и, не говоря ни слова, смотрели на шар. Потом женщина медленно опустилась на поваленный ствол и схватилась руками за голову.
— Ты потушил огонь, — сдавленным голосом произнесла она.
— Да, да, так легче спрятать!
Малыш попытался показать жестами, как он что-то прячет, и шерстяная шаль упала, открывая его жёлтые одежды.
— Это эльф, — побледнев как полотно, сказал охотник.
— Да, эльф, — безразличным голосом подтвердила женщина.
— Ты что, ищешь беду на свою голову? — спросил мужчина.
— Да нет, не ищу, беда сама ко мне липнет.