Месть садовых гномов
— Нет уж, спасибо, Джеффри, — остановил его мистер Макколл. — Не нужен мне твой сын. Чтоб ноги его — и его пса — не было на моем огороде! Никогда! — Он скреб пальцами по своим касабам, пытаясь стереть с них безобразные рожи. — Надеюсь, они сойдут, — пробурчал он. — А то я подам в суд. Видит Бог, подам.
Через два часа после дынной эпопеи я валялся на полу в своей комнате. Наказанный. Не зная, чем заняться. На дворе с Бастером играть нельзя. Потому что пришли маляры. Вот я и торчал в комнате, листая свои комиксы. Заказал блок рвотной жвачки по каталогу за пять баксов — все мои карманные деньги на неделю. Потом прокрался в комнату Минди и перемешал все ее платья в гардеробе. Никакой больше радуги.
Когда я с этим разделался, не было еще и двенадцати.
«Ну и денек — смертная скука», — подумал я, спускаясь вниз по лестнице.
— Дай сюда желтую, — услышал я голос Минди из каморки.
Я подкрался к двери и заглянул внутрь. Минди со своей лучшей подружкой Хейди сидели на полу, скрестив ноги. Они разрисовывали тенниски специальными красками.
Хейди такая же зануда, что и Минди. Вечно ей что-то не так. То ей холодно, то жарко. То живот болит, то шнурки на кроссовках слишком сильно затянуты. Я некоторое время подсматривал, как они возятся. Хейди нарисовала серебряный ошейник на большом пурпурном коте. Минди сгорбилась над своей майкой и выводила крупные желтые цветы. Тут я как ворвусь в каморку с воплем. Хейди от неожиданности вскрикнула, а Минди подскочила и посадила большое желтое пятно на свои красные шорты.
— Ах ты шут гороховый! — завопила она. — Видишь, что наделал! — И попыталась соскрести краску ногтями. — Отвали, Джо, — сердито сказала она. — Не видишь, мы заняты.
— А я нет, — отвечаю, — и по твоей милости, мисс ябеда.
— Но это же была твоя идея нарисовать рожи на дынях, а не моя, — проворчала она.
— Да говорят тебе: не делал я этого. Минди начала загибать пальцы, перечисляя доказательства.
— Ты крался по дому в полночь. Ты выходил во двор. И ты сам признался мне, что готов перебить оставшиеся дыни.
— Но я же пошутил! Неужели ты не понимаешь шуток? Надо же иногда веселиться.
Хейди вытянула руки.
— Мне жарко, — заныла она. — Может, пойдем в бассейн? Закончим попозже.
Минди уставилась на меня.
— Джо, хочешь пойти с нами? — спросила она сладким голоском. — Ах да. Я и забыла. Ты же наказан, — и закатилась от смеха.
Я развернулся и ушел. А они остались в каморке. Надо как-то выбраться из дома, решил я.
Отправился прямиком на кухню. Там мама с маляром перебирали образцы — держали военный совет по части нужного колера.
— Под бордюр нужна блестящая черная, а не бархатная, — объясняла мама, откладывая в сторону неподходящие образцы. — Вы принесли не те краски.
Я дернул ее за рукав:
— Мам, Бастер там совсем истомился. Можно, я прогуляю его?
— Еще чего не хватало, — быстро отозвалась мама. — Ты же наказан.
— Ну пожалуйста, — заканючил я. — Бастеру нужно погулять. А от запаха красок мне плохо. — Я схватился за живот и сделал вид, что меня вот-вот вывернет наизнанку.
Маляр нетерпеливо переминался с ноги на ногу
— Ну ладно, — согласилась мама. — Иди пройдись с собакой!
— Ура! Спасибо, мамочка! — завопил я от радости — и бегом из кухни на задний двор. — Хорошие новости, Бастер, на волю!
Бастер даже запрыгал на месте. Я отвязал длинную веревку и прицепил к ошейнику короткий поводок. Мы прогулялись мили две вниз к Молочному пруду. Это наше любимое место. Здесь носиться с палкой сплошное удовольствие. Я зашвырнул толстенную палку как можно дальше. Бастер бросился в ледяную воду и схватил ее. Я все кидал и кидал, и так мы развлекались часов до трех. Пора было идти домой. На обратном пути мы остановились в «Сливочной коровке». Там самое лучшее мороженое в городе, Я последние центы своих карманных денег потратил на два вафельных рожка со сливочным мороженым, посыпанным шоколадными стружками, (Бастер жуть как любит вафли, но шоколадные стружки оставляет на земле.) Разделались мы с мороженым и двинулись дальше. Уже у самого дома Бастер стал радостно тянуть за поводок. Он и вправду рад был вернуться.
Он потащил меня на передний двор и стал все обнюхивать. Обнюхал вечнозеленые кусты. Фламинго. Лань. Гномов, Гномов,
Что-то не то с гномами?
Я отпустил поводок и наклонился, чтобы лучше разглядеть. Внимательно осмотрел их махонькие толстенькие ручки. Чем это запачканы их пальчики? Грязь? Я потер. Грязь осталась.
Нет, Это не грязь,
Я наклонился пониже.
Краска, Черная краска.
12
Черная краска. Тот же цвет, каким были нарисованы рожи на касабах мистера Мак-колла!
У меня перехватило дыхание. Что это значит? Как могли руки у гномов оказаться в краске? Нет, надо кому-то показать, решил я.
Маме! Она дома. Она мне поможет разобраться что к чему
Я бросился к крыльцу и тут услышал скребущий звук со двора Макколлов.
— Бастер! Нельзя! — завопил я.
Бастер обходил кругом грядку мистера Макколла. Поводок тянулся за ним. Сунув руку под тенниску, я достал свисток и изо всех сил дунул. Бастер побежал ко мне.
— Умница! — похвалил я его, вздохнув с облегчением, но на всякий случай изобразил строгость и погрозил пальцем у него перед носом. — Бастер, если не хочешь сидеть на веревке, лучше держись подальше от этого огорода.
Бастер лизнул мой палец своим длинным крепким языком. Потом повернулся и лизнул гномов.
— Этого еше не хватало! — закричал я. — Ну хватит.
Рты у Фикса и Весли широко раскрылись.
У них было то же ужасное выражение, что и в тот раз. Будто они вот-вот истошно заорут.
Я закрыл глаза и медленно открыл. Жуткое выражение на их рожах не изменилось.
Что здесь такое происходит? Неужели гномы боятся Бастера? Или у меня крыша едет?
Трясушимися руками я привязал Бастера к дереву и со всех ног бросился в дом на поиски мамы.
— Мама! Мама! — задыхаясь, кричал я. Я нашел ее в кабинете. Она работала. — Мама, идем скорее вниз! Скорее!
Мама резко повернулась, оторвавшись от своего компьютера.
— Что стряслось? — спрашивает.
— Там гномы, — выпалил я. — У них на руках черная краска. И они больше не улыбаются. Пошли. Сама увидишь!
Мама не торопясь отодвинула стул от компьютера.
— Ну, Джо, если это опять твои хохмы…
— Да скорее, мам, ну пожалуйста. Это ж секунда. Я не шучу. Правда!
Мама пошла со мной вниз. Глянула на гномов из дверей.
— Ну видишь? — закричал я, стоя за ее спиной. — Я же тебе говорил! Посмотри на их рожи. У них же такой вид, будто они сейчас заорут!
Мама прищурилась.
— Опять двадцать пять! Ну как тебе не стыдно отрывать меня от работы своими шуточками? Ничего там нет. У них обычные дурацкие улыбочки.
— Что? — обалдело спрашиваю я и бегу к гномам. Смотрю на них. А они на меня. И дыбятся как ни в чем не бывало.
— Джо, очень прошу тебя прекратить эти неумные шутки с гномами, — сердито говорит мама. — В них нет ничего смешного. Ничегошеньки.
— Да ты посмотри на краску у них на пальцах!
— Ну подумаешь, грязь, — уже начала злиться мама. — Иди лучше почитай книжку или уберись в комнате. Найди, наконец, какое-нибудь занятие. Ты меня с ума сведешь!
Сел я на траву один-одинешенек и задумался.
Я думал о том, как оказалось дынное семечко на губах у гнома. Вспомнил, как перекосились от ужаса их лица. Это случилось, когда Бастер лизнул их. А теперь еще эта краска на пальцах.
Час от часу не легче. Все одно к одному
«Эти гномы — живые существа, — решил наконец я. — Это они творят безобразия в огороде Макколлов».
Гномы? Творят безобразия? Ты, брат, рехнулся? Мне вдруг стало не по себе. Я встал, чтобы пойти в дом. И тут услышал шепот. Кто-то шептался хриплыми голосами, У меня под ногами.
