Добро пожаловать в кошмар!

– А давайте в милицию пойдем? – тихо предложила Ленка. – Скажем все Маргарите. У нас же страховка! Они должны нам помочь! Ребята просто заблудились. Андрей, ты сам говорил, что Таня не помнит, где гостиница находится…
Бокштейн в задумчивости крошил булку на стол.
– Представляю картину! – нервно хохотнул Василевский. – Вваливается Голубева в участок и кричит, что всех ее друзей черти утащили. Да тебя саму после этого в дурдом по страховке пропишут.
«И нас с тобой за компанию!» – мысленно добавил он. Его кошмары не сильно отличались от Голубевских.
– Ты лучше другую картину представь, – Бокштейн тяжелым взглядом смотрел в окно.
По тротуару шел Эдик. И даже не шел, а как будто плыл в накрывших город сумерках.
– Интересно, – пробормотал Андрюха, медленно вставая из-за стола. Он вперед приятеля бросился на выход. За спиной услышал:
– Лена, подожди нас. И никуда не уходи.
– Постой! – вывалился на улицу Василевский. – Эй! Как там тебя?
– Эдик, – негромко позвал Бокштейн, и ушедший довольно далеко сын экскурсовода Марины обернулся.
Василевский налетел на него, собираясь сбить с ног, но Эдик мягко отстранился, давая возможность Андрюхе по инерции проскочить мимо.
– Здравствуйте! – У Эдика была все та же мягкая улыбка с ямочками на щеках, лукавый взгляд. – Я как раз к вам шел! Привет передать.
– Наташки где?
Казалось, от вопроса его взгляд стал еще светлее. Или это фонари вдруг стали ярче?
– Они остались Хельге помогать.
– Кому? – Андрюха протянул руки, чтобы схватить Эдика за отвороты куртки, но в кулаках у него оказался зажат только воздух.
– Моей подруге. Они сами согласились. Мы с девушками сначала в магазине были, а потом на площадь пошли.
– Какую площадь? – нарисовался рядом Вадим.
– Около Харьюрских ворот. Там когда-то ров был.
– И что они делают? Воду тапкой черпают? – бушевал Василевский. Ему было по-настоящему страшно. Так страшно, как давно не было. И сейчас он просто вымещал свой испуг на знакомом.
– Нет, они помогают засыпать ров камнями.
На мгновение Андрюха попытался представить, как вечно капризная Михеева ворочает тяжеленные глыбы, но у него это не получилось.
– Почему там? Вокруг города нет рвов, – негромко произнес Вадим, хмурясь. Что-то в его голове стало соединяться.
– Сейчас их почти не осталось, но пятьсот лет назад…
– Когда? – перебил Эдика Андрюха.
– Около каких ворот? – не дал услышать ответ Вадим.
– Харьюрских. – Эдик улыбался, и эта улыбка уже начала обоих ребят бесить.
– Где-то это уже было! – воскликнул Василевский.
– Проклятье рыцаря? – через голову приятеля спросил Вадим.
– Какого рыцаря? – испуганно повернулся Андрюха, некстати вспоминая о своем странном визитере.
Эдик улыбался. Сквозь эту улыбку проступала вечность.
– Около Харьюрских ворот рыцарь ордена розенкрейцеров встретил двух детей, мальчика и девочку, они смеялись и бросали в воду камешки, – начал Бокштейн.
– Рыцарю не понравилось веселье детей, и он наказал их, наложив проклятье – пока они не закопают все рвы города и не сравняют крепостные валы, им не быть вместе, – закончил за него Эдик. – Прошло пятьсот лет. Мы почти все сделали. Вокруг Нижнего города исчезли крепостные рвы с водой, крошатся стены Вышгорода. Харьюрских ворот теперь нет, надвратная башня разобрана. Осталось немного. Ваши подруги обещали нам помочь.
– Помочь, значит, да? – Андрюха попятился.
– Это несложно, – пожал плечами Эдик.
– Это же легенда! – воскликнул Василевский.
– У нас легенд много. Например, о человеке в черном.
Андрюха обомлел, словно перед ним вновь возник его давешний призрак.
– Или о палачах! – радостно добавил Бокштейн, будто наконец решил сложную загадку.
– Или об Олеве. Или об озере Юлемисте, – согласно кивнул Эдик.
– Черт! – простонал Андрюха, упираясь в стену дома и медленно сползая по ней на землю. – Лучше бы мы поехали в какой-нибудь другой город. Например, в Нью-Йорк.
– Почему туда? – с любопытством посмотрел на него Эдик.
– Ему сто лет, и никаких легенд. Одна суровая правда жизни.
– Подождите, – остановил причитания Андрюхи Вадим. – С легендами все понятно. При чем здесь Натки? Ты их отвел к Харьюрским воротам? Зачем? Ты что, один из тех детей, которых проклял рыцарь?
– Да.
В этот момент Эдику стоило исчезнуть, чтобы подтвердить свою призрачность. Но он оставался более чем реальным.
– И тебе пятьсот лет? – Вадим еще пытался рассуждать логически.
– Что-то около этого.
Андрюха, не отрываясь, смотрел на призрака и не верил тому, что видел. Бокштейн все это время сосредоточенно изучал мыски своих ботинок.
– Ты сказал, они тебе пообещали помочь! – выхватил он наконец нужное слово. – Что-то уже было с этим связанное…
– Я предупреждал, не стоит давать обещания, которые вы не сможете выполнить, – медленно произнес Эдик.
– При чем здесь это? – прошептал Андрюха. Черт возьми! Откуда взялись эти глупые условия?
– Остальные где? – повернулся к Эдику Вадим.
– Все зависит от того, что они говорили.
Ребята замолчали, словно каждый пытался вспомнить собственные слова.
– Я Ким обещал спасти, если она попадет в беду, – прошептал Андрюха, с ужасом вспоминая, как Таня уходила за палачом.
– Ты еще обещал Северянина каждые пять минут читать, – не к месту напомнил Вадим.
– Если будет значимое событие, – поправил его Андрюха. Он был подавлен.
– Можешь начинать, – хмыкнул Вадим. – Значимей события у нас уже точно не будет.
Теперь в улыбке Эдика не было ничего от наивной доверчивости. В ней было торжество.
– И жутко Вам, что все уже в былом,
А в будущем не видно и былого… —
пробормотал Андрюха, отворачиваясь. – А шел-то ты к нам зачем? – спросил он, не глядя на Эдика.
– Хотел сказать, что игра уже началась. – Он порылся в кармане и достал мятую бумажку с цифрой «десять». – Было предсказано. Десять человек приедет в город, и появится новая история. Можете попробовать найти своих. Они в городе, в разных легендах. Если выберутся, значит, вернутся домой. Но есть предсказание, что никто не вернется.
– С чего это вдруг? – помертвевшими губами произнес Андрюха.
– Вы даете обещания, которые не выполняете.
– Ну, одно-то мы выполним точно, – с угрозой в голосе произнес Вадим. – Мы вернемся. Как обещали на границе. Андрюх, помнишь?
– Как знаете, – жизнерадостно сообщил Эдик. – Кстати, вы оба приглашены на свадьбу. – И призрак шагнул в стену ближайшего дома.
Василевский от неожиданности икнул.
– А что ты хочешь? Пятьсот лет. Еще и не такому научишься, – пожал плечами Вадим, словно перед ним через день люди сквозь стены проходили.
Андрюха снова икнул.
– Надо действовать, – Бокштейн расправил плечи, словно принял верное решение.
– К-как? – икнул одноклассник.
– Для начала отведем Ленку в гостиницу, пускай несет Маргарите ужин. Мы ей обещали, если не ошибаюсь.
– К-колодец! – вспомнил Андрюха. – Мы там черт знает что наговорили. Я, кажется, собирался быть властителем мира. А Голубева…
– Голубева пожелала никого больше не видеть, – помог ему вспомнить Бокштейн. Приятели посмотрели через большую стеклянную витрину. Лена все еще сидела за столом, понуро опустив голову.
– Значит, все-таки пропали, – упавшим голосом произнес Андрюха. – Может, около Колодца ловушка какая стоит? Ты произносишь неправильное слово, и тебя засасывает в неприятности.
– Нет, – прошептал Вадим. – Мы все от Колодца ушли. А Ким вообще около Олевисте исчезла.
– Ее надо найти, – напомнил Андрюха. Сам себе напомнил, больше это никого не волновало.
– Найдем. – Бокштейн принялся за решение новой задачи. – Эдик отвел Наток в свою легенду. Ким повстречала палача. Значит, с остальными тоже кто-то пересекся. Надо покопаться в легендах. Старых городов много, и я не слышал, чтобы люди так часто пропадали из-за легенд. Значит, здесь что-то позволило местным сказкам войти в силу и начать воздействовать на людей. Логично?