Тени Авалона

Мимо, хлопая обложками, пронеслась толстая книжка. Дженни вздрогнула, и припустила следом, из охотничьего интереса. Книжка принялась суматошно петлять по залу, то припадая к самому полу, то взмывая выше Дженни. Но видно было, что подняться выше она не может – слишком пухлый том, слишком тяжелый переплет. Умаявшись, книга примостилась на большой скульптуре в центре зала, задрапированной тканью. Девушка тихонько подкралась и подпрыгнула. Она ее почти схватила, даже прочитала название – «Особенности ловли индриков в условиях Заполярья», но книга вывернулась и снова упорхнула. А Дженни со всего маху врезалась в скульптуру.
Ей было почти так же больно, как и обидно. Потирая ушибленные места, девушка поднялась. Покрывало сползло, и Дженни увидела складную механическую руку. Рука походила на грустного уснувшего диплодока или жирафа. Вся громада сооружения увенчивалась ржавой рыцарской перчаткой, в которой был зажат смятый клочок бумаги. Судя по обилию индикаторов со стрелочками, рычажков и вентилей агрегат работал на пару.
Но для чего был нужен механический прицел – как на самолетах Первой мировой, какие Дженни видела в кино?
Дженни обошла загадочную конструкцию по кругу. Что бы это могло быть? Чесалка для великаньей спины? Автоматическая бивнечистка для мамонтов? Выбивалка для облачных ковров?
Сильный удар сбил ее с ног, Дженни кубарем полетела на пол. Вскинула голову – над ней реяла громадная книга, жадно хлопала желтыми страницами, угловатые буквы исходили чернильным паром. Фолиант издавал беззвучный вой, от которого в висках ломило… И тут ее отбросило в сторону…
Волк с белой грудью развернулся, запрыгнул на книгу, придавил ее к полу… и вот уже не волк, а высокий молодой человек ловко закрыл массивную защелку переплета и уселся на фолиант.
– Цела? – он удерживал коленом прыгающую обложку.
– Вп-полне, – с легкой запинкой ответила Дженни. Голова у нее работала исключительно в режиме сбора информации. Ее только что пытался сожрать какой-то компендиум, а спас от позорной смерти зверодушец. С каких это пор волки стали читать книжки?
– Мимир! – заорал парень. – Опять котик нервничает. Второй замок за неделю ломает.
– Что-то она разволновалась, – голос у невидимого Мимира падал сверху, как тропический ливень. – Сейчас…
Книга подпрыгнула, но зверодушец держал ее крепко.
– Точно все в порядке? – спросил он.
– Лучше не бывает, – пробормотала Дженни. – Извини, в голове немного гудит – ты сказал «котик»?
– Ага, – молодой человек похлопал по бугристой черной коже обложки. – Гримуар [43] «Кошачья смерть». Очень нервная натура.
– Она так истосковалась по читателям?
Корешок фолианта был окован бронзой. В углу корешка торчало металлическое ушко, от которого тянулась толстая цепь к бронзовому костылю, вбитому меж мраморных плит. Если бы Дженни не подошла слишком близко, была бы цела.
– Вы бы огородили ее, что ли… – посоветовала девушка. – А то возможны жертвы.
– Что ты, про нее все знают, – отмахнулся парень. – Да и смирная она. Так, ущипнет за ногу изредка. Недавно отчего-то разбушевалась.
– Получается, ты мне жизнь спас. Спасибо. Меня Дженни зовут.
– Не за что, теперь это моя работа. Я уж тебя обыскался.
– Меня? – Дженни изумилась. Всё: дед вернулся домой, не нашел ее и объявил в розыск особо опасную внучку. Ищут пожарные, копы, Интерпол и служба дружелюбных зверодушцев.
– Я твой гид и проводник на Авалоне, – пояснил парень. – Тадеуш Вуйцик, зверодушец из стаи Роминтерской пущи [44]. Можешь не представляться, я знаю, кто ты, Дженни Далфин. Зашел, а тебя нет. Пришлось по следу пойти. Ну и накрутила ты кругов по Башне, скажу я!
– Привет, – сказала Дженни. – А я, знаешь, засиделась. Меня стены гнетут, я люблю простор или хотя бы поступательное движение куда-то вперед. Не могу сидеть на месте.
Молодой человек на покорителя чудовищ не походил. Как, впрочем, и на сантехника. И уж тем более на зверодушца. В джемпере и потрепанных джинсах он больше смахивал на студента – долговязого, нескладного, с длинными пальцами, всклокоченными русыми волосами и добрыми карими глазами. Узкое лицо. Немного наивная улыбка.
– Развлекаемся? Шумим? А здесь, между прочим, библиотека, – из-за колонны выдвинулся худой, как фонарный столб, великан. Тело его было составлено из жил, костей и мышц, обтянутых толстой кожей. Голова с хищно загнутым ястребиным носом. Янтарно-желтые глаза с круглыми зрачками. Костистые руки с крупными узловатыми суставами. Торчащие дыбом зеленовато-седые патлы.
Дженни скорее обрадовалась, чем испугалась. Это существо напомнило ей сразу и тех каменных троллей, которые встретились ей на Дороге Снов, когда она добыла имя Ласа, и Сморстабббрина, пока он еще не обрел облик дракона. Тогда это было страшно, но сейчас они казались добрыми знакомыми.
Мимир неторопливо опустил руку. На кончике желтого ногтя качался тяжелый замок, казавшийся игрушечным.
Тадеуш вдел его в ушко защелки и захлопнул. Соскочил. «Кошачья смерть» дернулась было, но Мимир уронил на нее тяжелую ладонь, и гримуар затих.
– Вот и все, – сказал Тадеуш.
– Ага, – кивнула Дженни. Она все разглядывала Мимира.
– Что? – буркнул тот.
– А вы библиотекарь, да?
– Архивариус… – шепнул зверодушец, но осекся, поймав гневный взгляд Мимира.
– Главный хранитель Большой библиотеки Башни Дождя, архивариус Мимир Младший, – провозгласил великан. – Ты пришла записываться в библиотеку, дитя?
– Нет, я заблудилась. Скажите, а у вас нет родственников в Норвегии?
Мимир опустился на корточки, приблизил циклопическое лицо.
– Где? – прогрохотал он.
– В Йотунхеймене, например?
Главный хранитель Большой библиотеки молчал, и Тадеуш, наблюдавший за этой сценой, вдруг уловил острым звериным чутьем, что архивариус в некотором смятении. Это было невозможно, но это было так.
– Когда-то я слышал это название, – сказал наконец Мимир. – Очень давно.
– Нет, значит, родственников? – погрустнела Дженни. – Я хотела спросить, не знаете ли вы одного ледяного дракона… то есть не совсем дракона, вернее, совсем не дракона. Его зовут Смор. Сморстабббрин.
Глаза Мимира сверкнули:
– Кто ты?
– Я Дженни Далфин, внучка Марко Франчелли, – сказала девушка. Ей нравился этот смешной библиотекарь. Он был добрый, хотя мало кто мог так сказать с первого взгляда. Потому что пускались опрометью в бегство, не тратя времени на второй. – Вы, наверное, деда не знаете…
– Я хорошо знаю Марко Франчелли, – сказал Мимир. Он внимательно разглядывал Дженни, и ей казалось, что великану хочется посадить ее на ладонь как пестрокрылую бабочку. – Значит, ты дочь Эдны Паркер.
– Вы и маму мою знали?!
– Не имел чести. Но я про нее много слышал. У тебя славная кровь, Дженни Далфин. Приходи как-нибудь, поговорим, – архивариус поднялся, вознес патлатую голову. – Друзья Смора – мои друзья.
– Ну, мы с ним не то чтобы друзья… – решила быть честной Дженни. – Скорее знакомые.
– Ты человек, ты видела его и осталась жива, – констатировал Мимир. – Значит, ты его друг.
Он величаво удалился.
– Вот уж, оказывается, повезло так повезло, – сказала Дженни. – Кто бы знал.
– Слушай, ты есть не хочешь? – спросил Тадеуш, который ровным счетом ничего не понимал и сгорал от любопытства. Дженни Далфин, юная девушка, похожая на скрытое лесное озеро – с мшистыми берегами, заросшими осокой и травами, с тишиной, туманом, курящимся над водой, а что там под водой, какая глубина, какие ключи бьют из земли – никто не ведает.
– Я спать хочу! – завопила Дженни. – Я с утра на ногах, валюсь от усталости.
– Так полетели домой, – Тадеуш вынул из кармана какую-то глиняную табличку с загадочными символами – словно пьяный гончар беспорядочно истыкал сырую глину зубилом, а потом обжег в печи. – Держись за меня и не отпускай.