Денис Котик и орден бледных витязей

– Ч-черт, – прошипел Максим. – Воды действительно полно... Надо сказать Лесе, чтобы она организовала этих лежебок хотя бы воду вычерпывать!
Ребята громко позвали Лесю. Но оказалось, что она и сама сообразила, что надо делать. Уж как она уговорила дружинников перестать лениться – загадка, но шестеро самых сознательных взялись-таки за ведра и ковшики. А дюжий Авдей Гвоздь-Кулаком-Забей легко орудовал огромной бочкой как легенькой кружкой.
Когда эта картина открылась Максиму и Денису в неверном свете масляной лампы, они с облегчением вздохнули и смогли наконец заняться главным: кораблевождением.
Медленно, валко поворачивала ладья направо. Денису и Максиму приходилось налегать на рулевые весла всем телом, чтобы те сдвигались хотя бы на две ладони в нужном направлении.
Румпели рвало из рук. Холодный ветер пронизывал до костей. От качки кружилась голова и подкашивались ноги.
Тиша трижды падал, причем дважды выпускал мореходный кристалл из рук. Спасала только удивительная сила и подвижность его хобота, которым он оба раза успел поймать скользкий и весьма тяжелый шар над самым планширем! Если б не Тишина ловкость, ребята наверняка остались бы без своего незаменимого волшебного устройства, сочетающего свойства радара и прибора ночного видения.
Если раньше они плыли перпендикулярно к волнам, то теперь пришлось временно подставить негодующей стихии правый борт.
Это было очень опасно, но Максим не видел другого выхода. Несмотря на все усилия дружинников, ладья наполнялась водой быстрее, чем те успевали ее вычерпывать. Выходило, что им нужно добраться до Мокреца во что бы то ни стало. Ради этого Максим был готов идти на любой риск.
Несколько стотонных ударов обрушилось на правый борт. Три, четыре, пять волн подряд перекатились через корабль!
Трещали доски, рвались снасти, с бортов посрывало половину декоративных щитов! Но на совесть построенная корабелами Гуляй-Сарая ладья все-таки держалась, хотя вода прибывала и пребывала – теперь Авдей мог зачерпывать полную бочку за раз!
И все же, просев на половину человеческого роста, ладья все-таки продолжала идти вперед...
Угольно-черная тьма тем временем сменилась пепельно-серым мороком. Похоже, это были те самые "неразвейные туманы", о которых сообщала карта. Сразу за туманами начинались отмели. Туда-то им и нужно было!
– Ну все. Теперь нас подхватило течением, – сказал Максим, вглядываясь в мореходный кристалл. – Можно бросать рулевые весла. Теперь уж как повезет.
Проведя еще несколько невыносимо долгих минут в бездействии, ребята вдруг почувствовали, что качка ощутимо ослабла. Мореходный кристалл быстро пояснил почему. Теперь ладья была прикрыта от волн далеко выдающимся в море мысом острова Мокрец.
Еще немного – и под днищем застучали камешки, зашуршал песок...
В следующее мгновение ладья с оглушительным треском наскочила на торчащий из отмели камень с острыми, как бритва, краями.
Они остановились.
  
ИСТОРИЯ ДВЕНАДЦАТАЯ. "ОТ РАБОТЫ КОНИ ДОХНУТ!"
 
Когда стало ясно, что ладья прочно засела на мели и тонуть не собирается, Максим с Денисом рухнули, как подкошенные, прямо там, где стояли, завернулись в медвежьи шкуры и провалились в сладкий сон без сновидений.
Борьба с озлобившимся морем выпила из них силы до последней капли. Оно и не удивительно: на их месте слег бы от усталости и бывалый боцман!
Однако, ребятам удалось невозможное.
В то время как все каноны мореходной науки сулили ладье погибель в бурном море-окияне, Максим и Денис смогли привести корабль в тихую гавань! И притом избегнуть встречи с опасными рифами! А ведь стоило им взять чуть-чуть правее или левее – и ладья разбилась бы вдребезги, налетев на черные скалы, тут и там торчащие посреди "неразвейных туманов"!
Но если кто-то думает, что утром они проснулись героями, тот глубоко заблуждается.
Утро началось с монотонной брани Твердислава Зуболомича.
– Да что же это за оказия, ёшкин кот... плыли-плыли, а у берега утонули, перевертыть... это же, оглобля в ухо, просто сокрушение какое-то...
– Кораблесокрушение, – подсказал, кажется, Юрята.
– Вот-вот... корабле-сокрушение... как же мы дальше поплывем-то?
– Об том надо у отроков злодейных испросить! – снова ввернул Юрята.
Теперь Денис точно уверился: против них интригует кормчий и никто другой! Ведь именно у проспавшего самое важное (и страшное!) кормчего были все основания поскорее перевалить вину на чужие плечи.
Если бы Юрята послушался указаний Максима и выполнил все в точности, как тот сказал, они просто обминули бы штормовую зону с юга! И тогда не пришлось бы им с Максимом среди ночи обливаться холодным потом (и, кстати, ледяной водой), спасая ладью от неминуемой гибели.
К счастью для ребят, это понимали не они одни. За них сразу же вступился Авдей Гвоздь-Кулаком-Забей.
– Ты поостынь, Юрята, поохолонь-то. Я под твой храп этой ночью так наработался, что еще неделю согнуться не смогу. В спину мне вступило! Хребет до последней косточки ломит! А все отчего? Оттого, что из ладьи воду отчерпывал! А ребятки – даром что от горшка два вершка – все делали по науке. Они так правили, чтобы мы на мелкой воде засели. Потому как на воде глубокой нам бы точно не выдержать.
Авдея поддержали одобрительным гулом и другие дружинники, которых этой ночью Лесе удалось мобилизовать на вычерпывание воды.
"Кстати, где Леся?" – подумал Денис, все еще не решаясь открыть глаза. Хотя и проспал он без задних ног невесть сколько часов, а "придавить" (как выражались дружинники) еще минуток восемьдесят не отказался бы все равно.
– А даже если и так? – взвился Твердислав. – Что мне теперь – ноги им ентой водою мелкою мыть и воду ентую мелкую пить? Загнать-то они нас загнали! А кто с камней снимать будет? Кто дыру латать? А?
– Так давай у них и спросим, – предложил Авдей. – Они-то ребята ученые, может, подскажут чего.
Хотя в предложении Авдея был толк, остальные начали наперебой молоть всякую чушь и на некоторое время о ребятах забыли.
Денис понял, что заснуть по новой в таком гомоне все равно не получится, открыл глаза и сел.
Рядом с ним, свернувшись калачиком, лежал Максим. То ли спал, то ли нет – по крайней мере, признаков бодрствования он не подавал.
Тиши, как, кстати, и Леси, поблизости не было. Сгрудившись на носу ладьи, где было посуше, гутарили дружинники. Пробуждения Дениса они пока не заметили.
"Куда хоть нас занесло? Про такой остров – Мокрец – никогда раньше до сегодняшней ночи не слышал", – подумал Денис и огляделся.
Ладья, как и следовало ожидать, сидела на обширной песчаной отмели, едва прикрытой водой. Берег начинался в пятидесяти метрах левее. До него можно было дотопать по все той же отмели – причем вода нигде не дошла бы ходоку даже до пояса.
За кормой ладьи стояла непроглядная стена молочно-белого тумана. Однако, что удивило Дениса, небо было ясным. Светило не очень жаркое, но тем вдвойне приятное солнце.
Солнце стояло довольно высоко. Денис, конечно, не очень хорошо разбирался в астрономии и географии. Но даже он по положению солнца смог определить, что проснулся он примерно в полдень.
Одежда на Денисе, к слову, полностью высохла. А ведь он ложился спать насквозь мокрым!
"Эх, не простудиться бы..." – подумал он и, как назло, почувствовал, что в горле основательно першит.
Решив не расстраиваться раньше времени, Денис продолжил осмотр окрестностей.
Ладья сидела на мели у левого края довольно обширной бухты, противоположный край которой, образованный серповидным мысом, смутно угадывался в дымке. Там же, на мысу, рисовались контуры безлесных конусовидных холмов с плоскими макушками. Больше ничего по правую руку разглядеть было невозможно.
А вот зато прямо по курсу – там, куда смотрел резной форштевень ладьи – берег сулил нечто интересное. За нешироким песчаным пляжем, заваленным черными колтунами водорослей и сухим плавником, начинался лес.