Хитроумный план

— Послушай, ты не можешь ни в чем винить своего брата. Это не его вина, а моя, потому что именно я… — снова начала Холли, однако Бак не дал ей исповедоваться.
— Эй! Слушай, Холли! У тебя что, сегодня день покаяния? Перестань заниматься самобичеванием.
— Ты не понимаешь…
— Я прекрасно все понимаю, — твердо сказал Бак, прижавшись лбом ко лбу Холли. — Я понимаю, что ты прекрасная женщина, заслуживающая настоящей любви и заботы. И то, как поступил с тобой Мак почти накануне свадьбы, непростительно. Вот будь ты моей… — произнес Бак тихо, и у Холли перехватило дыхание. Он обнял ее за плечи. — Будь ты моей, я бы никогда не расставался с тобой.
— Никогда? — едва слышно произнесла Холли.
— Никогда, — твердо повторил Бак.
Они молча смотрели друг другу в глаза, не в силах справиться с надвигающейся лавиной чувств, столь долго сдерживаемых.
Бак взял ее лицо в ладони, и их губы слились в поцелуе. Отбросив запреты, они прильнули друг к другу, обуреваемые страстью, ведомые любовью.
Бак осыпал нежными поцелуями ее лицо, шею, плечи…
Легкий теплый ветер ласкал влюбленных, словно благословляя их.
Бак и представить себе не мог, что испытает столь сильное потрясение, поцеловав Холли. Черт! Что с ним происходит? Любил девушек, и немало, а тут вдруг сходит с ума… Потому что не может обладать ею? Да, возможно, дело в этом. Но Бак чувствовал, что причина кроется гораздо глубже. Холли ему небезразлична. И тем ужаснее было осознание того, что она не может принадлежать ему. Она невеста Мака, его брата. Что он делает? Так-то он платит своему брату за то, что тот когда-то спас ему жизнь?
Тяжело вздохнув. Бак отстранился от Холли и произнес хрипло:
— Мы должны остановиться.
— Да. Должны, — прошептала Холли.
Господи, они созданы друг для друга! Но это не разрешало проблему.
Холли поднялась на цыпочки и нежно поцеловала Бака.
Последний поцелуй, который он будет помнить долгие годы, подумала она. Поцелуй, заряженный силой истинной любви, он не позволит Баку забыть ее. Едва ли он встретит женщину, способную любить его так же сильно, как она.
Внезапно Бак отступил на шаг.
Это никогда не должно повториться, сказал он себе. Никогда.
Они стояли и молча смотрели друг на Друга.
Внезапно Баку стало стыдно. Он опустил глаза и, чтобы скрыть неловкость, распахнул дверцу кабины и отрывисто произнес;
— Садись. Мы опаздываем.
 
Глава 6
Прислонившись разгоряченной щекой к прохладной оконной раме, Холли с грустью наблюдала из окна своей комнаты за праздничной суетой.
Сад был украшен развешанными на аккуратно подстриженных деревьях бумажными фонарями. Длинные столы, накрытые клетчатыми красно-белыми скатертями, были великолепно сервированы. Поодаль тут же в саду на больших жаровнях готовилось мясо. А метрах в двадцати от столов на импровизированной танцевальной площадке играл ансамбль, специально приглашенный Большим Дедди.
Холли увидела Бака. Судя по всему, он был в прекрасном расположении духа. Холли же, напротив, не смогла выдержать и часа в обществе незнакомых ей людей. Она почувствовала себя крайне неловко и, извинившись, покинула гостей, поднявшись к себе в комнату.
Кроме того. Бак практически не разговаривал с ней, а сосредоточил все внимание на некой пышногрудой блондинке по имени Ронда. И Бака можно понять. Сравнение с Рондой было не в пользу Холли.
Формы у блондинки были весьма соблазнительные, и она нисколько не стеснялась их демонстрировать. Она буквально прилипла к Баку, а тот, похоже, ничего не имел против.
Должно быть, так он хочет забыть то, что произошло между ними, решила Холли. Вполне понятно, если он намерен держаться подальше от невесты брата. Весьма благородно с его стороны. А вот она ведет себя возмутительно. Нет, конечно же, ее можно понять, но ведь никто не знает, что их с Маком помолвка фиктивная.
Грустные раздумья не давали Холли покоя. Тяжело вздохнув, она прижалась лбом к прохладному стеклу. Единственное, чего она страстно желала в этот момент, было скорейшее возвращение Мака. Если бы он вернулся, Холли смогла бы покончить с обманом и тем самым разрешить все проблемы.
Хотя вряд ли. Что подумают о ней родители Бака, да и ее тоже? Она ведь лгала им.
Нет. Единственный правильный выход из сложившейся ситуации — это побыстрее собрать чемоданы, вернуться домой, в Оклахому, и посвятить себя всю без остатка работе в детском приюте.
Да, так она и сделает, а Бак останется лишь в ее воспоминаниях, и каждая мысль о нем будет отзываться болью в ее сердце.
— Вот так у меня и появился Дорогуша! — закончила свой рассказ Ронда.
Она запустила тонкие пальцы с длинными холеными ногтями в свою пышную шевелюру и покачала головой.
Волосы заструились по ее плечам золотым дождем. Она взмахнула головой — волосы взметнулись волной в воздух, обдавая сидящих поблизости не в меру сильным ароматом духов. Одна дама поморщилась: волосы задели ее по лицу. Однако Ронда ничего не замечала — она не спускала влюбленных глаз с Бака. А что до соседей — какое ей дело до них! Ее интересовал лишь Бак и… ее домашние животные — хорьки, о которых она способна была говорить часами.
— Я завела себе еще одну малышку, тоже хорька. И назвала ее Бугси. У нее лапки белого цвета — такое впечатление, будто эта малышка в ботиночках. Не правда ли, мило? — восторженно проговорила она, обращаясь к Баку.
Он неопределенно качнул головой в ответ.
— Она такая хорошенькая, ласковая, нежная! Я сплю с ними вместе в кровати.
Дорогуша слева, а Бугси — справа. Мы и едим за одним столом. Они едят то же, что и я! Это так замечательно! Прямо как люди! — восторженно щебетала Ронда. Она снова тряхнула копной золотых волос и подарила окружающим обворожительную улыбку, показывая два ряда безупречно белых ровных зубов. Кокетливо захлопав длинными загнутыми ресницами, она продолжала:
— Мы так счастливы с ними! На Рождество пойдем все вместе к фотографу и сфотографируемся рядом с Санта-Клаусом. Потом я понакуплю им всяких подарков. У них уже есть свое маленькое деревце! Это так мило! Так прелестно! — с умилением вздохнула Ронда, слегка прижавшись плечом к Баку.
— Да, неплохо, — ответил Бак. Он хотел было сменить тему разговора, но Ронда, казалось, могла говорить о хорьках с не меньшим энтузиазмом и неутомимостью, чем кандидат в президенты США на предвыборной кампании.
— Многие люди не любят хорьков, но стоит только завести себе парочку, как ты просто не сможешь устоять перед очарованием этих трогательных зверюшек, — взволнованно продолжала Ронда.
— В самом деле? — изобразил удивление Бак.
— Да, клянусь! — заверила его Ронда. — Они совсем как мы. Пока я не купила Бут-си, Дорогуша пребывал временами в депрессии. Он так скучал, бедняжка, без подружки. Но вот появилась Бугси, — Ронда вновь ослепительно улыбнулась, — и он ожил. Ну прямо как у людей. Мне посоветовал купить ему подружку психолог.
— Психолог? — на сей раз вполне искренне удивился Бак.
— Да, психолог, специализирующийся на проблемах животных. У них все как у людей. Даже те же расстройства психики. Они грустят, страдают от одиночества. — Ронда выразительно посмотрела на Бака и снова качнула головой.
Волосы плавно взлетели вверх и, описав траекторию, мягко упали на ее округлые плечи. Не обращая внимания на пожилую пару, которая поднялась со своими тарелками и пересела за другой стол, Ронда продолжала как ни в чем не бывало с энтузиазмом рассказывать бесконечные истории из жизни хорьков.
Бак почти не слушал ее. Его мысли были заняты другим.
Он думал о Холли. О милой, доброй, самоотверженной Холли, которая отдавала свое время и энергию ради благородного дела помощи обездоленным детям. Она была готова пожертвовать даже личным счастьем ради других. Без сомнения, Холли прекрасный человек, имеющий достойную цель в жизни. А какая цель у Ронды? Забавляться с хорьками? Это, право же, смешно.