Саша и Маша - 5

— Нет, — тихо сказал он.
— Значит, возвращайся в парикмахерскую. Попроси, чтобы тебя достригли. И заплати.
— Ты пойдёшь со мной? — спросил Саша.
Маша пошла с ним.
Парикмахер сердился.
— Хороший же ты клиент, — сказал он. — Удирать посередине стрижки. Вот представь себе, если бы все так делали. И ходили потом наполовину подстриженные. И наполовину побритые. Давай, залезай скорей в кресло.
Он быстро подстриг Сашу.
И Саша с Машей пошли домой.
 
Белоснежка
— Я Белоснежка, — сказала Маша.
— А кем буду я? — спросил Саша.
— А ты будешь злой мачехой, — решила Маша.
Саша встал перед зеркалом. И сказал:
— Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи, кто на свете всех милее?
Но зеркало ничего не ответило.
— Ничего страшного, — сказала Маша. — Теперь ты должен дать мне яблоко. Я его съем. И упаду замертво.
Саша достал из вазы яблоко и сказал:
— Смотри, Белоснежка, это тебе.
— Спасибо вам, — сказала Белоснежка и откусила кусочек. Бум! И свалилась на пол. И сказала: — Ай!
— Ты не должна так говорить, — сказал Саша. — Ты же мёртвая.
— Ой, точно, — вспомнила Маша. — Я же мёртвая.
— И что мне теперь делать? — спросил Саша.
— Теперь ты — семь гномиков, — сказала Маша. — Ты должен положить меня в хрустальный гроб. И плакать.
Саша стал плакать очень громко. Но вот найти хрустальный гроб было непросто. Посмотрите-ка, а вот же столик! Он как раз сделан из стекла. Саша притащил Машу к столику и запихнул её внутрь.
— Готово, — сказал он.
— А теперь ты принц, — велела Маша.
Бедный Саша, как много у него дел!
Кем он только не был! И злой мачехой. И семью гномами. А теперь вот стал принцем.
— Ты должен меня поцеловать, — сказала Маша. — Тогда кусочек яблока выскочит, и я смогу дышать.
Саша поцеловал Машу.
— Тьфу! — сказала Маша и выплюнула кусочек яблока.
— Поросёнок! — закричал на неё Саша. — Ты плюёшься!
— Принцы никогда не говорят «поросёнок»! — рассердилась Маша. — Они не говорят таких слов!
Тут пришла мама и сказала:
— Что это вы делаете с моим столиком?
— Это не столик, — сказал Саша. — Это хрустальный гроб.
— Очень может быть, — сказала мама. — Но играть с ним нельзя! Марш на улицу.
И сказка закончилась.
 
Скакалка
У Маши была скакалка. С красными ручками. У Маши уже немножко получалось прыгать со скакалкой.
— Можно мне тоже? — попросил Саша.
— Только чуть-чуть, — разрешила Маша.
Но у Саши совсем ничего не получилось. Его ножки всё время цеплялись за верёвку. Он запутался. И упал.
— Ай! — закричал он. — Гадкая верёвка!
— Это не гадкая верёвка! — сказала Маша. — Ты сам гадкий.
И снова стала прыгать. Прыг! Скок! Прыг! Скок!
Саша остался один. Ему стало скучно, и он начал ходить за Машей.
— А можно нам вместе? — спросил он. — Можно нам вместе прыгать со скакалкой?
— Можно, — кивнула Маша. — Тогда я привяжу её к двери. Ты будешь крутить. А я — прыгать.
Но у них ничего не получалось. Саша крутил слишком сильно.
— Давай, я буду крутить, — сказала Маша. — А ты прыгай.
Маша крутила очень медленно. А Саша попробовал прыгать. Но тут, ой, верёвка попала ему прямо по лицу.
— Я больше не хочу! — закричал он. Давай лучше играть в лошадку. Ты будешь лошадкой.
Теперь у них получилось гораздо лучше. Маша была лошадкой. Она была привязана верёвкой, а Саша был её хозяином.
— Но-о, лошадка! — кричал он. — Но-о!
А лошадка брыкалась.
— Иди в стойло, — велел хозяин. — И получишь овса.
Лошадка побежала на кухню. А хозяин достал с полки банку с конфетами.
— Вот, лошадка, — сказал он. — Вот твой овёс.
Но тут пришла мама и спросила:
— Эй, что это вы там делаете?
— Это лошадь, — объяснил Саша. — Я даю ей овёс.
— Понятно, — сказала мама. — Целую банку? Нет, так не пойдёт. Мы дадим лошадке немножко овса. Вот так. И её хозяину тоже. Вот так.
Мама дала им по конфетке. А потом они пошли спать. Лошадка и её хозяин.
 
Глупый ветер
Саша и Маша вырезали картинки.
А потом их наклеивали. В большую специальную книжку.
Они были очень заняты.
— Смотри, — говорил Саша. — Лошадка.
— Смотри, — говорила Маша. — Корова.
Саша вырезал лошадку. А Маша — корову.
— Уф-ф-ф-ф, — сказал Саша. — Мне так жарко. Я сниму свитер.
— Тебе не разрешали, — сказала Маша.
— Тогда я открою окно, — решил Саша.
— Ладно, — согласилась Маша.
И они открыли окно.
Но тут! Ой, какой ветер! Такой сильный!
И ветер влетел прямо в комнату. И схватил все картинки. Все картинки со стола.
— Уф-ф-ф-ф! — сказал ветер.
Точно как Саша, когда ему стало жарко.
— Уф-ф-ф-ф! — он стал дуть сильно-сильно.
И все картинки улетели в окошко.
— Лови их! — закричала Маша.
— Лови их! — закричал Саша.
Но поймать картинки не получилось.
Они вылетели из окна и полетели по улице. И лошадка, и корова, и куколка… Все картинки, которые Саша и Маша вырезали, улетели далеко-далеко.
— Сейчас, — сказал Саша. — Я их поймаю!
И потащил за собой Машу. На улицу.
Они стали искать картинки. И нашли целых три. Но тут на крыльцо вышла мама.
— Что случилось? — крикнула она. — Почему вы без курток на улице? Так нельзя! Сейчас же домой!
Грустные Саша и Маша зашли в дом.
— Глупый ветер, — бурчал Саша.
— Дурацкий ветер, — сердилась Маша.
— Я его побью! — закричал Саша. Но только разве можно побить ветер?
 
Лето, которое умерло
— Я пойду в песочницу, — крикнула Маша маме.
— Нет, — сказала мама. — Только не в песочницу. Ведь был дождь, и песок теперь мокрый. Да и на улице холодно. Осень.
— Тогда мы пойдём играть в парк, — сказал Саша.
И Саша с Машей отправились в парк. Они играли с красивыми золотыми листьями, которые лежали на земле. А потом сели на лавочку рядом с двумя старенькими дедушками.
— Да-да, — сказал один дедушка, — а лето-то умерло.
Саша очень удивился. Когда они с Машей шли домой, он спросил:
— Разве это правда? Про лето?
— Я не знаю, — сказала Маша. Тогда Саша пошёл спросить папу.
— Папа, — сказал он. — А говорят, что лето умерло.
Папа внимательно посмотрел на Сашу. Саша был очень испуган. Ему на самом деле стало страшно.
— Не бойся, — успокоил его папа. — Так люди всегда говорят осенью. Но они только хотят сказать, что лето прошло и скоро придёт зима.
— Но тот дедушка сказал «умерло»! — повторил Саша.
— На следующий год лето обязательно вернётся. Значит, оно не могло умереть, — объяснил папа.
— Да, — согласился Саша. — Это правда. Может быть, лето просто упало в обморок?
— Скорей всего, — сказал папа. — Вот мы всё и выяснили.