Ночь утонувших кораблей

— Давайте искупаемся, — радостно предложил веселый Рома. — Водичка теплая, людей почти нет, ну, вперед?
— Я не буду купаться, — отрубил я.
— Рома, не выдумывай, — пресекла парня Кристина. — Будто ты не знаешь, что сегодня за день. Тем более уже темно.
— Ты об утопленниках? — хмыкнул Рома. — Ты же прекрасно знаешь, что я в это не верю. Я никогда их не видел и не увижу, потому что — что?
— Что? — растерялся я.
— Потому что это выдумки! Мертвецы не могут двигаться.
Кристина замедлила шаг и пояснила мне:
— Рома очень начитанный и все в мире подвергает логике. Хочет стать ученым.
— По нему видно.
Тем временем Роман задорно сбросил шлепанцы, скинул майку и стянул шорты. Оставшись в одних плавках, он залихватски прокричал:
— Айда за мной купаться! — и прыгнул в воду. — Видите, я купаюсь, плаваю, и утопленников тут нет! Все это сказки!
— Вот дурак, боже мой, какой он дурак! — причитала Кристина, а Леша подхватил:
— Нельзя жить так, как он, и ни во что не верить. В этом-то месте утопленников с «Чайки» нет, но кто знает, ведь в полночь годовщина трагедии, круглая дата.
На пляже, кроме нас, было несколько человек. По всей видимости, тоже любители купания под красной луной — парень с девушкой и какая-то компания.
Напевая популярную песню, Рома нырял и выныривал, барахтался в воде, брызгался на нас и призывал искупаться.
— Ромка, вылезай из воды, пойдем лучше на дискотеку, — просила Кристина, в ее голосе слышались нотки отчаяния и беспокойства.
— Какая там дискотека! — отозвался Рома. — Я весь мокрый! Я не понял, вы будете купаться?
И мальчишка заплыл еще дальше. Неожиданно он как-то резко нырнул, и его веселая песня смолкла на полуслове. В тот же самый миг запищали мои электронные часы, оповещая, что наступило двенадцать ночи.
Мы простояли на берегу с полминуты, ожидая, когда вынырнет Рома.
— Ромка, хватит шутить! Выныривай! — Кристина чуть не плакала, она металась по берегу, но в воду — ни ногой. — Идем на дискотеку!
Однако Ромка не прекращал шутить и не выныривал. Мое сердце тревожно сжалось, я напряженно всматривался в морскую гладь, твердя про себя: «Хоть бы вынырнул» — как заклинание.
— Не случилось ли чего? — вопросил я.
— Я уверен, он сейчас вынырнет где-нибудь в стороне, выберется на пляж, подкрадется к нам сзади и напугает нас, а потом будет смеяться целый год, — предположил Леша.
Лешино предсказание сбылось.
Наполовину.
Рома вынырнул, я бы даже сказал, всплыл, почему-то ногами, а не головой на поверхность и «звездочкой» начал качаться на воде.
— Фу-х, все нормально, — Кристина смахнула пот со лба.
Рома долго плавал «звездочкой». До тех пор, пока услужливые волны не вынесли его на берег. Мертвого. С застывшей гримасой ужаса на лице, освещаемом кроваво-красной луной.
 
Глава IV
Нашествие утопленников
Кристинин пронзительный крик раздался на всю Тихую Бухту. Она впала в истерику. Топала ногами, прижимала ладонь ко рту и визжала, потом упала на гальку и, раскачиваясь из стороны в сторону, зарыдала. Она плакала с различными интонациями, по ее щекам катились крупные слезы. Я бы никогда не подумал, что эта боевая девчонка, напугавшая меня сегодня днем на перроне несколько раз, может так себя вести.
— Ромка-а, — протянул Леша, склоняясь над Ромой. Признаться, Леша оказался смелым парнем — он попытался сделать Роме искусственное дыхание и массаж сердца, но из этого ничего не вышло — перекошенный в немом крике застывший Ромин рот стал препятствием для искусственного дыхания, массаж сердца тоже не помог.
— Я не могу поверить… Он мертв… Утонул… Какой кошмар… Сердце не бьется… — говорил Алексей, качая головой.
Мы все были в шоке. Представьте — пару минут назад Рома шутил и смеялся, показывал свою храбрость, не верил в утопленников с «Чайки», а сейчас он, распластавшись на берегу, сам лежит перед нами мертвый.
Вокруг нас за считаные секунды образовалась толпа. Люди перешептывались, кто-то вытащил тело Ромы подальше на берег, чтобы его не задевали волны. Хотя ему уже все равно. Быстро приехала «Скорая помощь», из нее вышел тот же врач, что был тогда в доме моего деда.
— Знакомые все лица, — бросил он, проносясь мимо нас с Кристиной.
Медик склонился над Ромой, бегло осмотрел его, повернулся к нам, развел руками… и в этот момент наш мертвый друг вскочил! Он начал душить врача, остекленевшие глаза Ромы отражали луну, а перепутанные волосы делали его еще ужасней.
Толпа завизжала, бросилась врассыпную, девушки и парни зачем-то с брезгливостью били сами себя, как будто по рукам и ногам каждого из них ползал утонувший Рома.
Дальше все произошло стремительно и ошеломляюще. Рома отпустил жертву и побежал к воде, а из нее в свою очередь начали выходить на берег утопленники разной степени объеденности рыбами, крабами, раками и другими морскими обитателями. На их распухших до невозможности телах свисали куски одежды, разило от них страшно, как будто пляж превратился в мусорный бак, который простоял две недели на жаре.
Волны, разбиваясь о камни, выносили из воды тихую, но вполне различимую музыку.
Отвратительные утопленники десятками, сотнями выходили из воды на берег. Некоторые мертвецы были распухшие, как бочки, но выглядели относительно прилично, а от других не осталось ничего, кроме скелетов, с которых местами свисала кожа и мышечная ткань, побелевшая от соленой морской воды.
— На дне моря тоже будет жизнь! — скандировали утопленники.
Мы с Лешей и Кристиной переглянулись. На девочку жалко было смотреть. Вдобавок ко всему после выхода утопленников из морской пучины она принялась безостановочно икать.
— Что это? — одними губами прошептала Кристина.
— Утопленники выходят из воды… Вы посмотрите, сколько их. Я не поверю, что на какой-то там «Чайке» было столько народу, — сказал я, наблюдая за выходцами из глубины.
— Здесь что-то не так, — согласился Леша. — К тому же посмотрите, они идут не со стороны заброшенного пляжа, а вереницей вышагивают из всего моря. Представляете, сколько людей утонуло в море?
Кристина зарыдала с новой силой, она топала ногами и причитала: «Рома, Рома». Тогда Леша вдруг очень меня удивил — со всего размаху залепил Кристине пощечину. На мгновение она замерла, и ее как подменили — она перестала плакать, причитать, как бабки в деревне на похоронах, и превратилась в ту Кристину — смелую и решительную, какую я видел, стоя на перроне.
— Значит, утопленники поднялись со дна, — задумчиво протянула она. — Что ж, ничего странного — сегодня повторяется все, что было тридцать лет назад. Но что толкнуло их выйти на берег?
Речь Кристины прервал настойчивый гудок, доносящийся слева. Мы повернулись на источник звука и увидели мчащийся на полной скорости катер. Он врезался в причал. По моим подсчетам, расстояние от нас до того причала равнялось заброшенному пляжу. Катер взорвался и потонул. Все было бы ничего, если бы не одно «но» — и катер, и взрыв были призраками катера и, соответственно, взрыва.
— Я не поняла, — протянула Кристина. — Вы видели то же, что и я?
— Да…
Мы хотели обсудить увиденное, но не смогли — на нас набросились трое утопленников. Один схватил меня холодными скользкими руками и начал куда-то тянуть. Он пытался говорить, но, кроме булькающих хрипов, не мог произнести ничего. Меня чуть не стошнило, когда я увидел выпавшего из его рта маленького крабика. Он засеменил ножками к воде. Утопленник что-то там булькал, изо рта у него периодически вываливались то водоросли, то разнообразные морские моллюски; он тянул меня в сторону кафе «Пирамида». Я попытался вырваться из его объятий, но он цепко держал меня и не отпускал. Краем глаза я увидел современную урну для мусора с изогнутой перекладиной, стоящую на обочине пляжа. Я схватил урну за эту самую перекладину и со всего размаха врезал ей по утопленнику. Мусор из урны фейерверком разлетелся по пляжу. Не знаю почему, наверное, это мой коронный номер, но у мертвеца сломалась шея и голова повисла за спиной, как у той дамы, что пыталась меня затянуть на дно.