День святого Валентина (сборник)

Вечеринка была в разгаре.
– Ах, какие они у нас все-таки молодцы! – услышала Вера умильный голос Ангелины Владимировны, которая обращалась к столбиковской родительнице (Вера, наконец, узнала маму своего соседа по парте). – Играют, танцуют… А не дерутся, не целуются… Как мне все-таки повезло с классом!
– Да, да! – охотно подтвердила мама Столбикова.
Некоторое время назад ее сынишка поборол стеснительность, вышел в центр и успешно прожонглировал тремя мандаринами. Вера хлопала ему от всей души – вот, оказывается, какие таланты скрыты в ее скромном соседе!
За спиной Веры послышалась какая-то возня. Девочка обернулась – и увидела, как несколько мальчишек – Денисов, рыжий Женька – Дед Мороз и Мишка подтаскивают к ней… смущенного Пряжкина!
– Он хочет танцевать с тобой, Герасимова! – крикнул Севастьянов. – Но говорит, что ты не согласишься. Давайте танцуйте!
– Да пошли вы… – кокетливо извивался в руках пацанов Пряжкин. – Не буду я танцевать!
– Обалдели? – в первую очередь сама обалдев, взмахнула тряпкой Вера. – Во-первых, он танцевать не хочет. А во-вторых, я – тем более не…
Но ей договорить не дали.
– Хочет-хочет! – воскликнул Мишка.
– Колян просто стесняется!
Пряжкин, может быть, и стеснялся. Однако вырываться из рук приятелей он явно не собирался. И только для поддержания имиджа дергался туда-сюда и пятился назад, чуть ли не падая.
– Ну вот и пусть стесняется, – твердо сказала Вера и отвернулась к столу.
– Вер, пойдем потанцуем, – заговорил вдруг, ухмыляясь, сам Пряжкин. – Ну че ты, как эта…
– Пряжкин… – угрожающе начала Вера.
Но тут подбежала Ангелина Владимировна и заговорила:
– Верочка, потанцуй, ну что тут такого! Пряжкин будет вести себя прилично – мы же наблюдаем.
И она подтолкнула Веру в объятия Пряжкина.
Которых, впрочем, и не было. Вере пришлось вытянуть руки и положить Пряжкину на плечи лишь самые кончики пальцев. Тот тоже, едва касаясь, взялся за ее талию, надежно спрятанную под складками маминого балахона. Так они и танцевали, еле-еле переступая с ноги на ногу. От Коляна пахло одеколоном и сигаретами – очевидно, он только что накурился для храбрости. А перед этим как следует надушился – для понта.
Музыка играла что-то утомительно-медленное, Пряжкин до ушей улыбался, а Вера думала: «Ну, вот и все. Теперь Пряжкин может думать, что крепость сдалась. Или что лед тронулся. И что я, можно сказать, теперь в составе его будущей банды… Или ничего это не значит? Подумаешь – танец!» Дальше она грустно подумала, что теперь ее наверняка будут презирать мальчишки другого типа: и интеллектуал Владик Брянский, и спортсмен-отличник Терехов, и художник Яценко, и даже жонглирующий мандаринами Столбиков… «А как бы развивались события, если бы я кому-нибудь из них нравилась? Но это вряд ли. Им, наверное, пока никакие девчонки не нравятся. Они заняты своими делами. А как вырастут, конечно же, влюбятся в симпатичных стройняшек…»
Подумав так, Вера с ненавистью посмотрела на своего партнера по танцу.
– Пряжкин, хоть бы ты курить бросил! – почему-то сказала она. А ведь собиралась заявить совершенно другое – о том, что он ее замучил.
– Ага! – охотно кивнул Колян.
Эта послушность разозлила Веру еще больше. Но тут же ей снова стало Пряжкина жалко. Ведь какая тяжелая у него жизнь! Он уже успел нахулиганить столько, что в школе его держали теперь только до следующего проступка. Дальше, как обещал Пряжкину директор, его отправят прямиком в колонию… Но как Вере ему помочь? Взять на поруки? Так ведь ей неинтересно с этим Пряжкиным! Ну почему он прилип к ней? Вот нравилась бы ему какая-нибудь другая девочка… Подружился бы Пряжкин с кем-нибудь из других Вериных одноклассниц – и всем бы было хорошо!
Да и как он с ней, с Верой, собирается общаться? Он же знает, что слушать байки про его бандитские подвиги ей неинтересно. Тогда, значит, что? Тогда она Коляну только из-за внешности нравится? Потому что такая пышненькая, как он любит?Мысль эта была привычна, Вере тут же вспомнились все ее проблемы и обиды. И, не дождавшись окончания музыки, девочка умчалась вон из класса.
В туалете никого не было. Вера уселась на подоконник и стала смотреть в окно, за которым, подсвеченные фонарем, медленно падали крупные снежинки. Еще больше часа придется ждать Сашу. Тоска…
У входа, где висело большое зеркало, послышались голоса – какие-то девчонки забежали. Вере не было бы до них никакого дела, если бы вдруг… в их разговоре не зазвучало ее имя! Пришлось прислушаться, хоть и нехорошо подслушивать чужие разговоры.
– И что эта Герасимова все из себя строит! – Вера тут же узнала голос Оли Прожумайло.
– Выделывается, – объяснила другая. Как поняла Вера – Света Тушина.
– А чего ей выделываться… Вы видели, какое у нее платье? – подала голос Лиля Кобзенко. – Я специально посмотрела на лейбл, когда Герасимова монетки в стакан бросала. Это «Ungaro», причем натуральная! Эту фирму не подделывают. Знаете, сколько это платье стоит?
– Небось материно… – протянула Марысаева, после чего Вера услышала шипение – очевидно, Катька добавляла блестящего лака себе на прическу.
– Какая разница! – воскликнула Лиля. – Раз мать ей его дала, значит, это для нее фигня! А платье такое стильное…
– И парень у нее взрослый! – заметила Тушина. – Я уже давно это знала, что она с кем-то взрослым встречается. Он ее и сегодня после школы заберет.
– Я тоже слышала, – грустно сказала Катя Марысаева. – На машине за ней заедет…
– Везука…
– И Пряжкин узнал про это. Я слышала, как ему Денисов про Веркин телефонный разговор сказал. Денисов рядом был, когда Верка по мобильнику трепалась… – сообщила Оля Прожумайло. – Поняла, Марысаева? Ведь он после этого сразу приглашать ее бросился!
Вера похолодела. Милая Сашулька – парень?! Вот, стало быть, какие легенды про нее ходят. Так что теперь вся ее жизнь – сплошные мифы. И что с ними делать – поддерживать? Или выйти на площадь и прилюдно развенчать себя? Это тоже стыдно. Как потом жить?
Рядом с подоконником неожиданно появилась Прожумайло. Увидела Веру, взвизгнула – и умчалась, хлопнув дверью. От зеркала послышался сдавленный шепот, смех, решительный возглас Марысаевой: «Ну и пусть слышит!» Тут же хлопнула входная дверь – и все стихло.
«Все, – решила Вера, – этот балаган надо заканчивать. Хватит позориться! Сашеньку можно и на улице подождать – перезвонить ей только, чтобы подобрала меня где-нибудь в городе».
Девочка вернулась в класс, чтобы забрать свою сумку, шапку и шарф. Муся-Почтальон снова подбежала к ней с дурацким «сердечком» и с еще одним письмом, написанным на белой бумажке, но Вера отвела от себя ее руку.
– Ты что! Бери-бери, у тебя есть шанс! – с восхищением залепетала простодушная Муся.
– Муся, да какой шанс! – чуть не плача, воскликнула Вера, пробралась к сваленным в кучу сумкам, нашла свои вещички и направилась к двери.
И напрасно бросились к ней какие-то мальчишки – в полутьме Вера даже не удосужилась присмотреться, кто именно. «Пойдем танцевать!» – слышала она их голоса. Пряжкина среди тех мальчишек не было, это точно.Письмо-«сердечко» и письмо на бумажном квадратике упали у порога. Невольно Вера задержала на письме взгляд. «№ 12 от № 14» – было написано там. И шел какой-то текст, причем очень даже длинный. Кто это – № 14? В самом начале вечера, получив номерки, все ребята бегали, присматривались друг к другу и запоминали, у кого какой номер. Вера же не удосужилась полюбопытствовать, только на Пряжкина, парня № 1 в их мире, глянула. Да наверняка это кто-то из девчонок сообщает ей, вруше и кривляке, все, что она о Вере думает. Вера и так о себе все плохое знала, так что чего теперь эти письма читать, расстраиваться… И она не стала подбирать ни очередное пряжкинское «сердечко», ни эту записку. Лисенка – мягкую игрушку и все остальные розовые послания Пряжкина она тоже с подоконника не забрала. Ни к чему это все…
Часа через полтора новогодний вечер завершился. Вера давно сидела с милыми родственниками на диване у камина, пила чай. И не знала, чем закончился конкурс на звание Королевы и Короля вечеринки. Да она вообще о нем не знала. Королем, согласно самому большому количеству присланных в его адрес голубых «сердечек», стал Коля Пряжкин. А корону Королевы надели на голову Кате Марысаевой. У нее оказалось целых два «сердечка», тогда как у остальных девчонок было или одно, или вообще ни одного не было…