Юная леди Гот и призрак мышонка

Сирена застыла на месте, не отводя взгляда от Эмили.
– Я вижу, у тебя тоже душа художника, – сказала она наконец. – Ты должна запечатлеть мою красоту… и мои страдания!
Ада тем временем продолжала разглядывать металлическое кольцо на лапе Сирены.
– Боюсь, здесь произошло какое-то недоразумение, – сказала она. – Я немедленно сообщу моего отцу, лорду Готу.
Но Ада понимала, недоразумение здесь ни при чём. Это Мальзельо пригласил Сирену и гарпий в Грянул-Гром-Холл и посадил их на цепь. И у Ады было нехорошее чувство, что она знает зачем…
Она оглядела Купальню Зевса. Никаких комнатных фазанов. А ведь комнатная охота назначена на послезавтра, на вечер субботы.
– Так ты дочь лорда Гота? – спросила Сирена, по-прежнему не меняя позы. – Ты мне нравишься. Ты очень вежливая. Не то что слуга лорда Гота.
В эту секунду Уильям Брюквидж ворвался в комнату. Его лицо было цвета темноты и паутины, но на глазах приобретало оттенок мрамора. Захлопнув за собой двери, он повернулся к Аде и Эмили.
– Мальзельо! – выкрикнул он, срывая сюртучок и расстёгивая пуговицы на рубашке. – Он проснулся! Он идёт… сюда!
Эмили торопливо сложила свои рисовальные принадлежности, выплеснула из баночки в бассейн помутневшую от краски воду и взвалила ранец-этюдник на спину. Потом взглянула на Аду и снова на Уильяма.
– Тебе-то беспокоиться нечего, – бросила она. – Ты просто сольёшься, и всё. А нам с Адой где прятаться?
Ада огляделась. И действительно.
В коридоре послышались шаги Мальзельо.
– Ада, Эмили, сюда!
Голос шёл от дальней стены. Ада посмотрела туда и увидела, что из камина торчит перевёрнутое вверх тормашками и перемазанное в саже лицо Кингсли-трубочиста.
– Скорее, хватайте меня за руки!
Девочки подбежали к камину и ухватились за руки, протянутые трубочистом.
– Тяни! – закричал он.
Оказалось, что к лодыжкам Кингсли привязаны какие-то хитроумные леера. Ада вдруг почувствовала, как стремительно взлетает вверх по печной трубе. Всё, что она успела заметить – старинный фигурный кирпич, промелькнувший рядом с кончиком её носа.
Через пару мгновений им в глаза ударил дневной свет, и подъём закончился. Ада и Эмили выпустили руки Кингсли и спрыгнули на крышу с расписной трубы, которая их спасла. Оглянувшись, они увидели, что над горловиной трубы возвышается деревянная тренога, к которой прикреплены канат на лебёдке и ручка, за которую держится Артур Халфорд. Отпустив ручку, механик развязал ремешки, закреплённые вокруг огромных башмаков трубочиста, и тот тоже спрыгнул на крышу.
– Это моё изобретение! – с гордостью заявил Артур. – Механический трубочист. Вроде подъёмника для кладовки, только для труб.
– Нуждается ещё в доработке, на мой взгляд, – заявил Кингсли, явно не желающий остаться без внимания. – Но для срочной очистки помещения в самый раз.
Он улыбнулся. Ада смутилась.
– Уильям велел нам приготовиться на случай, если вам понадобится помощь, – объяснил Артур. – Члены Чердачного клуба друг друга не бросают.
– Спасибо, Артур, – сказала Эмили и сдула пыль с папки для рисунков. – Мальзельо почти сцапал нас. Что за ужасный человек! И ты просто не поверишь, кого мы встретили. Очень странное создание. И очень красивое.
– Что до странных созданий, – заметил Артур, – то я сегодня утром обнаружил кое-что интересное в старых развалинах позади гаражей для беговелов. Да вам лучше самим взглянуть.
Они с Кингсли сложили механического трубочиста, и затем Кингсли провёл их по лабиринту крыш заброшенного крыла. Пока они карабкались по черепице, шли на цыпочках по конькам крыш и перепрыгивали через водосточные желоба, он показал им самые примечательные печные трубы. Наконец они дошли до наружного контрфорса стены, выложенного каменными ступеньками, и спустились по ним на землю.
– Осторожнее, – с улыбкой предупреждал Кингсли Аду, которая чувствовала себя не очень уверенно. Сам-то он прыгал по крутым крышам с ловкостью горного козла.
Ада держала Эмили за руку, пока они спускались по каменным ступенькам. Потом Артур повёл их в сторону западного крыла.
Подойдя поближе, Ада увидела гаражи для беговелов – длинное приземистое здание, составленное из отдельных мастерских, каждая с отдельной дверью. Множество механиков, облачённых, как и Артур, в спецовки, занимались каждый своим делом: разогревали в горнах велосипедные рули, чтобы придать им правильный изгиб, вправляли «восьмёрки» в колёсных ободах или же шлифовали и обтачивали на верстаках деревянные рамы. На крюках по стенам были развешаны готовые беговелы.
– Я обслуживаю вот этот, – сказал Артур, указывая на прекрасный аппарат с крылатым конём, вырезанным на раме. – Это любимый беговел лорда Гота.
Они обогнули гаражи и оказались перед скоплением сараюшек с полуобвалившимися крышами и стенами, подпёртыми брёвнами.
– Это расстроенные строения, – пояснил Артур. – Мало кто сюда заходит.
Он отвалил расшатанную дверь и зашёл внутрь. Эмили и Ада старались держаться к нему поближе.
Аде понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к полумраку. Когда же это произошло, она не удержалась от изумлённого возгласа.
У стены, прикованные за ногу, стояли две фигуры – побольше и поменьше. Но обе одинаково невероятные.
– Это Хэмиш, – сказал Артур. – Шетландский кентавр [8].
Кентавр коротко заржал и постучал о настил копытом.
– А это – господин Омалос, горный фавн с острова Крит.
Фавн опустил тоненький томик стихов, который он задумчиво жевал, и поправил рукава потёртого сюртука из зелёного бархата.
– Это Ада, дочь лорда Гота, – продолжил Артур, – и её подруга Эмили Брюквидж.
Эмили давно уже разложила свои рисовальные принадлежности и лихорадочно водила кистью по бумаге.
Артур повернулся к фавну:
– Расскажи им, что рассказал мне сегодня утром.
– Что ж, – начал господин Омалос глубоким дребезжащим голосом, не лишённым, впрочем, обаяния. – Я простой фавн – наполовину козёл, наполовину букинист. У меня вкус к старым книгам, а если они пыльные, так ещё лучше. Но я обкусываю только края, никогда не уничтожаю сами слова – чернила, знаете, горчат…
– Мой друг хочет сказать, – прервал его кентавр, – что твой отец, лорд Гот, пригласил нас на свой загородный приём. Мы оба получили по именному приглашению, но кто-то, на кого я не хочу указывать копытом, тут же сожрал оба…
– Извини, – проблеял господин Омалос, – скозлил!
– Как бы там ни было, егерь его лордства указал нам эти строения. И приковал нас к стене, пока мы спали. Не нравится мне это дело! Дома в моём собственном стойле, может, и дует, и прохладно чуток, но я сам могу дунуть оттедова, когда захочу!
Маленький кентавр лягнул задними копытами, метясь в цепь, затем сложил руки и с гордым видом поглядел на Аду.