Юная леди Гот и призрак мышонка

– Если я потороплюсь, то нагоню его у дверей кабинета! – воскликнула Ада и припустилась внутрь дома. – Увидимся за завтраком!
Ада взлетела по западной лестнице и помчалась по коридору мимо рыцарских лат-тройки [9] первого лорда Гота. Ей навстречу, со стороны парадной лестницы, шёл её отец. Увидев выражение его лица, Ада замерла. Когда лорд Гот встретился глазами с глазами дочери, на его лице отразилась смесь изумления, потрясения и грусти. Затем его взор соскользнул с её лица на ноги, обутые в канатоходные тапочки, и лицо его помрачнело.
– Отец, – начала Ада, – мне ужасно жаль беспокоить вас подобным образом, но я должна рассказать вам о…
– Ада, – прервал её лорд Гот своим спокойным и учтивым голосом. – Ты меня разочаровала.
– Но, отец, понимаете, Мальзельо…
– Ада! – лорд Гот снова прервал её, ещё спокойнее и ещё учтивее. – Я глубоко убеждён, что детей должно быть хорошо слышно, но не видно.
– Я знаю, отец, но…
– И ещё: я не услышал тебя потому, что ты не носишь башмаки, которые я тебе дал.
– Я знаю, отец, простите, я забыла…
– Забыла? – повторил лорд Гот, обходя Аду и берясь за дверную ручку кабинета. – Вот как? Стало быть, мои пожелания так мало для тебя значат? Что ты мне дальше намерена сказать? Что ты лазила по крыше?
Адины щёки покраснели, а взгляд уперся в её чёрные кожаные тапочки. Лорд Гот, избегая встречаться с ней взглядом, открыл дверь кабинета и шагнул внутрь.
– Что бы ты ни собиралась мне сказать, – добавил он с необыкновенным спокойствием и учтивостью, – ты можешь сделать это за чаем в большой галерее. На следующей неделе.
Дверь кабинета со щелчком закрылась. Ада развернулась и побрела по коридору в собственную комнату. Следующая неделя – это слишком поздно. Комнатная охота послезавтра, в субботу вечером. Ада вспоминала несчастные создания, которых Мальзельо заманил обманом – Сирену и гарпий, господина Омалоса и Хэмиша, Дикаря и его жену. Всех посадил на цепь комнатный егерь, и скоро им всем предстоит стать дичью, которую гости лорда Гота будут гонять по комнатам заброшенного крыла.
Ещё она вспомнила комнату Мальзельо в Печальных руинах, пятифунтовую банкноту в ящичке под походной кроватью, приколотое к стене письмо…
«…Гензель и Гретель с нетерпением ждут столь важного для них вечера! Заранее благодарю, Руперт фон Хельсинг».
Ада вздрогнула. Гензель и Гретель? Что бы Мальзельо ни затеял – это явно не будет обычной комнатной охотой.
Она дошла до парадной лестницы и собралась, пройдя лестничную площадку, двинуться дальше в свою комнату, как вдруг тёмная тень беззвучно съехала сверху по перилам.
– Мисс Гот? – произнёс вкрадчивый голос с лёгким иностранным акцентом. – Вот мы и встретились.
 
Глава девятая
Ада подняла глаза. Тёмная тень легко соскочила с перил на лестничную площадку.
Новая гувернантка протянула руку. Ада пожала её. Рука оказалась холодна как лёд.
– Очень приятно, – сказала Ада.
– Можешь звать меня Люси. Надеюсь, мы станем друзьями.
Ада неопределённо улыбнулась и мысленно задалась вопросом, как долго эта гувернантка продержится в Грянул-Гром-Холле.
– Поднимайся в классную комнату, – продолжала тем временем Люси. – Мы познакомимся поближе.
– Не поздновато ли? – усомнилась Ада.
Солнце уже садилось, и тени удлинялись.
– Никогда не поздно узнать что-то новое, – сказала Люси нараспев, снова вскакивая на перила и протягивая Аде ледяную руку. – И вообще, когда мы познакомимся поближе, ты убедишься, что я скорее ночной житель.
Ада взяла руку Люси и вскочила на перила позади неё. Люси упёрлась в основание перил острым концом зонтика, который был у неё в другой руке, и они заскользили по перилам вверх.
– Как вы это делаете? – спросила поражённая Ада, когда они соскочили на верхней площадке.
– Старый гувернантский фокус, – улыбнулась Люси (причём эта улыбка напомнила Аде какую-то картину старого мастера, однажды ею виденную). – А я довольно старая гувернантка.
– Вот как?
Ада была озадачена.
– Именно так. Мне больше трёхсот лет.
Классная комната, куда тем временем вошли Ада и Люси, помещалась под самым куполом Грянул-Гром-Холла. Это было большое круглое помещение, без каких-либо перегородок. Потолок покрывали изображения пухлых младенцев с крылышками и дородных дам в развевающихся одеяниях. Был там и свирепый мужчина, который казался чрезвычайно увлечённым охотой на лебедя. На одной стороне комнаты стояла парта Ады, на другой – стол гувернантки. Они располагались у стен, но акустика была такова, что сидящие за ними могли переговариваться шёпотом.
Ада вслед за Люси прошла через классную комнату, вошла в маленькую дверцу и начала подниматься по винтовой лестнице под самый купол. Люси открыла верхнюю дверцу и собралась пригласить Аду войти, как вдруг сверху выскочил испуганный пёстрый олень и торопливо зацокал вниз по лестнице.
– Входи, Ада, – проговорила Люси. – Садись, пожалуйста.
Ада уселась в низенькое кресло перед туалетным столиком, на котором лежала шляпная булавка, стояло зеркало, покрытое чёрным платком, и нечто, больше всего похожее на стакан с кровью.
Сама Люси прилегла на кровать. У её ног стоял тот самый большой чёрный саквояж, что Ада приметила в руках у гувернантки прошлой ночью. Снаружи Грянул-Гром-Холла взошла бледная луна, окрасив все предметы в серебристые тона.
– Будет лучше, если я сразу всё объясню, – сказала Люси. – Видишь ли, я вампир.
Ада кивнула, хотя, честно говоря, имела смутное представление о том, кто такие вампиры.
– Когда-то я была итальянской принцессой. Я жила среди тосканских холмов, в чудесном городе Кортоне. И проводила почти всё своё время на балконе, штопая чулки, с иголкой и ниткой в руках, а внизу, во внутреннем дворе, замка прекрасные юноши играли мне на лютнях и пели. Один из этих юношей то и дело порывался залезть ко мне на балкон и немилосердно рвал свои чулки – вот я и чувствовала себя обязанной их штопать.
Люси улыбнулась и мечтательно посмотрела вдаль, на полную луну.
– Счастливые были деньки, – задумчиво сказала она. Потом вздохнула и продолжила: – В один прекрасный день моего отца посетил красавец, венгерский граф. При нём был странный музыкальный инструмент, на котором он играл при помощи пучка конских волос, натянутых на палочку, производя при этом звуки, похожие на кошачьи вопли. Признаться, меня заинтересовал этот необычный вельможа.
Однажды лунной ночью, совсем как эта, я разрешила графу Владу-скрипачу залезть на мой балкон после того, как он сыграл мне. Ах, я была молода и глупа, а граф носил плотные легинсы в стальную сеточку поверх чулок, – так я позволила ему заключить меня в объятья.