История Трейси Бикер

Сейчас-то мне об этом даже вспоминать противно, а тогда я была совсем маленькая и глупая. Воспитательница позволяла мне всюду таскать Незабудку с собой, только требовала, чтобы я разрешала другим девочкам с ней поиграть. А я, конечно, не разрешала. Я не хотела, чтобы они ее раскурочили. А потом я пошла в школу. Туда игрушки брать не разрешали, кроме как по пятницам во второй половине дня. Я ревела и брыкалась, но мне все равно не позволили. Пришлось оставлять Незабудку дома. Я ее укладывала в свою кровать, с закрытыми глазами, как будто она спит, а после уроков первым делом бежала к ней, крепко обнимала и будила. А однажды я прибежала в нашу тесную общую спальню и такой сюрприз получила, что не встать. Веки Незабудки открылись, а глаз под ними нет. Какая-то подлая гадюка их проткнула внутрь головы. Просто сил не было видеть эти жуткие пустые дырки на месте глаз. Незабудка больше не была моей лучшей подружкой. Я стала ее бояться.
Воспитательница отнесла Незабудку в кукольную больницу, и там ей сделали новые глаза. Тоже голубые, но не такого оттенка, и моргать она разучилась. Глаза то совсем не открывались, а то начинали часто-часто моргать, от этого у нее был ужасно глупый вид. Да все равно – это уже была не моя Незабудка. Она со мной больше не разговаривала.
Я так и не узнала, кто ее сломал. Воспитательница сказала, что это навсегда останется загадкой. Так бывает.
А вот Дженни не стала говорить о загадках, когда Жюстина с ревом прибежала к ней жаловаться, что у нее сломался дурацкий будильник с Микки-Маусом. Часы все время ломаются. И хоть бы это были какие-нибудь шикарные дорогущие часы! На месте Дженни я бы просто сказала Жюстине, чтобы успокоилась и не устраивала истерику из-за ерунды. И заткнула бы уши, когда эта противная ябеда начала ныть:
– Дженни, я знаю, кто это сделал! Это Трейси Бикер!
Да-да, она на меня наябедничала. А Дженни поверила и пошла меня искать. Искала она долго. Я немножко подозревала, что сейчас будет, и на всякий случай удрала. Я не стала прятаться в доме или в саду, как маленькая. Я же не дурочка. Здесь тебя за две минуты найдут, как ни прячься. Нет, я шмыгнула в заднюю дверь, потом бегом по улице – и пошла себе гулять по городу.
Погуляла замечательно. Ну правда, так весело было! Сначала я зашла в «Макдоналдс», взяла себе биг-мак, и картошку фри, и молочный коктейль с клубничным запахом, а потом пошла в кино, такой смешной фильм показывали, я от смеха даже с сиденья свалилась, а потом мы с друзьями пошли к игральным автоматам, и мне все время выпадал джекпот, а потом мы устроили вечеринку, и я выпила целую бутылку вина, оно было такое вкусное, совсем как лимонад, и мы подружились с одной девочкой, она меня пригласила к себе ночевать, у нее две чудесные кроватки и комната такая потрясающая, вся бело-розовая, и эта девочка сказала, что я могу насовсем у нее остаться, если захочу, а я…
А я сказала: «Нет, спасибо, я лучше вернусь в детский дом»?
Нет, конечно, я такого не сказала. Правда, и она меня не пригласила. Вообще-то я ее выдумала. И вечеринку тоже. И в игральные автоматы я не играла. И в кино не ходила. И в «Макдоналдс». Я бы пошла, только у меня денег не было.
Я же говорила – иногда я вру. Так интереснее. Ну что хорошего писать о том, чем я занималась на самом деле? Ну, бродила два часа по городу, и мне становилось все тоскливее и тоскливее. Делать было совершенно нечего, только сидеть на автобусной остановке и притворяться, как будто ждешь автобуса. Скука страшная. Я пробовала придумывать, куда бы я могла поехать, но от этого совсем грустно стало, потому что я начала думать про Уотфорд. Мама говорила, что она там живет. И вот я в прошлом году накопила денег (потом из-за этого тоже были неприятности, потому что я их взяла в долг, не спросив разрешения) и заранее изучила весь маршрут, где на какие поезда и автобусы садиться и так далее, и поехала к маме в гости. Хотела устроить ей чудесный сюрприз. Только сюрприз получился для меня, потому что мамы там не было. Люди, которые жили в том доме, сказали, что она полгода назад переехала, и где она сейчас, они понятия не имеют.
Чтобы ее снова найти, придется объявлять общенациональный розыск. Можно каждый день ездить на другом автобусе и все равно за всю жизнь так ее и не найти. Трудно искать, когда никаких подсказок нет.
Я все еще сидела, скрючившись, на остановке, и тут подъехал знакомый белый микроавтобус. Это Майк за мной приехал. Майк вместе с Дженни за нами присматривает. Он жуткий зануда. Почти никогда не ругается, зато без конца зудит про ответственность, правила и другую скучную чепуху.
Пока мы доехали до детского дома, у меня уже уши завяли его слушать, а тут Дженни пришла ко мне в комнату и тоже начала. Она почему-то решила, что это я сломала Жюстине будильник, хотя никаких доказательств у нее не было. Я ей так и сказала, а она все долбит свое, это просто нечестно. Сказала, что мне станет легче, если я сознаюсь, а потом пойду извинюсь перед Жюстиной. Я сказала, что это несерьезно. Не собираюсь я извиняться, и ни капельки я не жалею, и вообще я не ломала ее противный будильник.
Может, это даже и правда. Я же не знаю на сто процентов точно, что это я его сломала. Ну, зашла я в ее комнату, пока Жюстина была в уборной, и взяла будильник, просто посмотреть. Она все уши нам про него прожужжала, а все потому, что этот дурацкий будильник ей папа купил. Она так хвастается своим папой, а он ее не навещает почти и всего один раз подарок подарил – этот самый тупой жестяной будильник. Вот я и хотела посмотреть, что в нем такого особенного. Оказалось – ничего. Наверняка папа Жюстины его на дешевой распродаже купил. И сделан-то халтурно – я только чуть-чуть покрутила винтики, чтобы Микки-Маус завертелся вместе со стрелками, и вдруг в будильнике что-то зажжужало, потом звякнуло, и стрелки отвалились, а Микки-Маус тоже упал и лежит, лапки кверху. Помер, значит.
Может, он и так уже был при последнем издыхании. Стрелка, наверное, и сама бы отвалилась, когда Жюстина стала бы часы заводить.
Не буду извиняться, ни за что.
Почему-то заснуть никак не получается.
Попробую считать овец…
Все равно не могу уснуть. Уже глухая ночь, настроение совсем никакое, и я все время думаю о маме. Вот бы она приехала и забрала меня. Хоть бы кто-нибудь меня отсюда забрал! Почему у меня никак не получается найти себе хороших приемных родителей? Тетя Пегги и дядя Сид были совсем противные, но это по крайней мере было видно с самого начала. Тетка, которая шлепает детей и заставляет их есть лягушачью икру вместо сладкого, явно не идеальная родительница. А вот когда Жюли и Тед меня взяли к себе, я уже думала, что теперь все будет хорошо, мы с ними будем жить долго и счастливо и я наконец-то стану златокудрой принцессой, а не Румпельштильцхеном.
Сначала они были просто замечательные, Жюли и Тед. Я их с самого начала так звала. Они не хотели быть какими-то нудными «дядей» и «тетей». А Жюли не хотела, чтобы я звала ее мамой, потому что у меня настоящая родная мама есть. Когда она это сказала, я ее зауважала просто очень сильно. Конечно, я не совсем так представляла себе шикарную приемную маму. У Жюли длинные, не особенно густые каштановые волосы, она носит бесформенную одежду какого-то невнятного цвета и сандалии, а Тед с виду тоже хлюпик – в очках и с бородой, в каких-то смешных башмаках, но я думала, что этим людям можно доверять. Ха!