Родная душа

– Ну ты, Борька, даешь! – ухохатывлся сидящий рядом с Шустовым Юрка Метелкин. – Думаешь, Кошка твой шедевр оценит?
– А почему бы и нет! – самодовольно хмыкнул Шустов. – У тебя вот на такое ума точно не хватит.
– Эт-точно, – ничуть не обидевшись, кивнул Метелкин. – На такие безумные штуки способен только ты.
– Но-но, поговори у меня еще! – напыжился Борька. – Иди вон лучше, повтори свой параграф, хотя ты за него все равно больше трояка не получишь.
Шустов был признанным авторитетом среди мужского населения 9 «Б» и поэтому позволял себе так разговаривать почти со всеми в классе. Юрка Метелкин предпочитал не портить отношения с Борькой. Он замолчал и смешался с толпой ребят, обступивших Борькину чудо-машину.
– Ваня, привет! – дернул кто-то Волкова за рукав.
Ваня обернулся и увидел перед собой Аню. Глаза ее блестели, на лице играла искренняя улыбка, впрочем, как и всякий раз, когда они встречались. Ваня улыбнулся в ответ и сказал:
– Привет. – Потом, кивнув в сторону шустовской парты, спросил: – Как думаешь, что это такое?
– Так ты, видно, еще не знаешь, – удивилась Аня. – Это Шустов так решил двойки свои по физике закрыть. Ведь уже конец четверти. Он, дурак, надеется, что Кошка, увидев его агрегат, сразу выставит ему тройку.
– Действительно, дурак, – согласился Ваня, продолжая разглядывать алюминиевое чудо.
Он еще с седьмого класса, с тех пор, как пришел в эту школу, мягко говоря, недолюбливал Борьку Шустова. И все из-за того, что тот хотел подло подставить его, обманом подсунув ему наркотики. Причиной такому мерзкому поступку послужила влюбленность Борьки в Свету Красовскую, с которой Ваня тогда встречался. Если бы хитроумный план Борьки удался, то Ваню с позором выгнали бы из школы. Тогда его спасла Аня, его добрая милая Аня, за что он был ей безмерно благодарен. С тех пор Волков и Шустов находились в состоянии явной, но молчаливой вражды, тихо ненавидя друг друга.
– А если вот за эту бутылку дернуть, то что будет? – спросила Марина Голубева.
– Я тебе дерну! Лучше не трогай и отойди подальше, – с угрозой в голосе предупредил Борька.
Марина боязливо попятилась, а на ее место встала ее сестра и подружка Юля Туполева. Сестра и подружка, одновременно, потому что мама Марины вышла замуж за Юлиного папу и теперь все они жили большой и дружной семьей.
– Ты, Шустов, на людей не наезжай, иначе я твою конструкцию быстро в металлолом превращу, – вступилась за Марину Юля.
– Кошка идет! – заорал вдруг Юрка Метелкин и, пронесшись ураганом мимо парт, плюхнулся на свое место.
Он даже не подозревал, что только что предотвратил назревающий конфликт между Туполевой и Шустовым.
Ученики 9 «Б» кинулись к своим партам, не прекращая хихикать и перемигиваться. Шустов же сидел с видом лауреата Нобелевскои премии, любуясь своим сверхмудреным изобретением.
На какой-то момент в классе наступила тишина, и только слышался приближающийся стук каблуков в коридоре. А еще через секунду стремительной походкой, держа под мышкой журнал 9 «Б», вошла Людмила Сергеевна Кошкина – завуч школы, которую ученики за глаза звали просто Кошкой.
– Здравствуйте, – не глядя на ребят, поздоровалась она, прошла к столу и уселась и на учительское место. – Итак, кто сегодня пойдет отвечать?
Все, затаив дыхание, молчали. Мешать Борьке заработать заветную тройку никто не собирался. Молчание затягивалось, Кошка водила ручкой по журналу, выбирая жертву, но так и не поднимала глаз. В этот момент раздался хриплый от волнения, но наглый от природы голос Борьки:
– Можно я, Людмила Сергеевна?
Кошка, судя по выражению ее лица, подумала, что ослышалась, когда Шустов добровольно вызвался к доске, тат самый Шустов, который уменьшался почти до размеров лилипута, когда дело доходило до проверки домашнего задания, Шустов, неисправимый двоечник и хулиган!
– Кто это такой храбрый? – решила уточнить Людмила Сергеевна, чтобы убедиться, что она не ослышалась.
– Это я. – Борька слегка приподнялся и глуповато улыбнулся. – А я машину изобрел.
Вот тут только Кошка наконец обратила внимание на чудо техники, которое возвышалось на парте Шустова. Лицо ее постепенно приобретало выражение крайней изумлениности. Наконец, немного придя в себя, она взглянула на новоявленного Кулибина.
– Шустов, что это такое?
– А это моя машина, собственное, так сказать, изобретение, – гордо пояснил Борька.
– Да? – Брови Кошки поднялись вверх еще на пару миллиметров. – И как же твое изобретение работает? Очень интересно узнать.
– А я вам сейчас покажу, Людмила Сергеевна. – С этими словами Шустов схватил свою адскую машину и с грохотом, который издавали алюминиевые пластины, потащил через класс и поставил на первую парту.
Марина Голубева и Юля Туполева с опаской отодвинули свои учебники и тетрадки подальше от алюминиевого чуда.
– Не бойтесь: не убьет! – с видом знатока успокоил их Шустов.
– Нет, лучше от греха подальше, – пробормотала Юля, отодвигаясь от парты.
– Тихо, тихо! – слегка постучала ручкой по столу Кошка. – Итак, Шустов, прошу, представь нам свою машину.
Борька выпятил грудь колесом, вздохнул и начал объяснять:
– Это, Людмила Сергеевна, так сказать, уникальная машина, вечный двигатель.
По классу начали раздаваться смешки, на которые Шустов, впрочем, не обратил никакого внимания.
– Сейчас я заведу моторчик, она и заработает, – продолжал он.
– А что это в бутылке? – стараясь не засмеяться, как могла серьезно спросила завуч.
– А это, Людмила Сергеевна, мазут – топливо для двигателя.
– Сейчас что-то будет, – шепнул Волков Ане.
Она кивнула и хихикнула.
Шустов тем временем завел моторчик, послышался скрежет, а затем монотонное урчание. Алюминиевое колесо начало вращаться, так же, как и бутылка с мазутом. Все затаили дыхание, ожидая продолжения разыгрываемого Шустовым спектакля.
И тут раздался громкий стук в дверь. Юля Туполева, которая все это время внимательно следила за работой двигателя, от неожиданности дернулась и взмахнула рукой. Бутылка с мазутом угрожающе качнулась и, не удержавшись на веревке, опрокинулась на юбку Марины. Раздался дикий визг. Шустов отпрыгнул в сторону. Кошка кинулась к Марине, схватила бутылку и швырнула ее в мусорное ведро.
Именно в этот момент в класс заглянул Кахобер Иванович, классный руководитель 9 «Б». По всей видимости, он сразу оценил обстановку в классе, брови его сошлись на переносице, и он строго спросил:
– Людмила Сергеевна, что случилось?
– А, Кахобер Иванович! Вот полюбуйтесь, какой номер Шустов опять выкинул, – развела руками Людмила Сергеевна.
Лицо ее покрылось красными пятнами. Кахобер Иванович строго обратился к Шустову:
– Что ты натворил, Борис?
– Я? – ткнул себя пальцем в грудь Шустов. – Я машину свою показывал, двойки хотел закрыть… Если бы не Туполева, то все прошло бы нормально. Вечно она все испортит.
– Дурак ты, Шустов, – вступилась за Туполеву Марина Голубева. – Притащил какой-то металлолом и еще надеется, что ему за это двойки закроют.
– Сядь, Голубева. – Людмила Сергеевна начала приходить в себя. – И ты, Шустов, иди на место, – повернулась она к Борьке. – Естественно, что двойки тебе придется закрывать, но совершенно другим способом, то есть через заучивание параграфов. А ты, Голубева, иди домой и переоденься.
Марина схватила свою сумку и выскочила за дверь. Юля было кинулась вслед за подругой, но Кошка ее остановила:
– Сядь, Туполева, я разрешила уйти Голубевой, не тебе.
Юле ничего не оставалось делать, как сесть за парту.
Когда все немного успокоились, Людмила Сергеевна повернулась к Кахоберу Ивановичу:
– Кахобер Иванович, вы что-то хотели?
– Да вы же сами, Людмила Сергеевна, обещали выделить мне последние десять минут своего урока. Вот я и зашел, – напомнил Кахобер.
– Ах да, да, конечно, – кивнула Людмила Сергеевна, усаживаясь за учительский стол. – Прошу вас. Надеюсь, вы не будете возражать против моего присутствия?