Юнги с Урала

А вот что пишет бывший еловец, ныне житель города Алма-Аты Евгений Волков:
«Годы бегут. Вот и хвори стали появляться, но душой мы остались молодыми. Мы, юнги, не имеем права поддаваться унынию, опускать с годами руки. Вспомни, Алеша, как трудно нам ни было — из любого положения находили выход. Если не хватало силенок, брали упрямством, но все равно побеждали. Помнишь, как пели: «Мы, юнги флота, крепки, как бронь...» Пенять на годы нам не пристало. Мы еще нужны Родине, партии, народу, семьям, нашему юн-гашескому содружеству. Я горжусь, что был юнгой. Рад, что на всю жизнь полюбил флот. Доволен, что мой сын Александр слуокит в звании мичмана на Тихоокеанском флоте. Мечтаю, что и внук будет морским офицером. Что ни говори, а флот — это флот! Честное слово, он мне на всю жизнь остался дорог».
«Школа юнг дала нам хорошую жизненную закалку, — пишет из Дагестана Эрнст Пиотровский. — Научила преодолевать трудности и делать то, что в данный момент необходимо не для себя, а для Родины, окружающих нас людей. После войны, работая преподавателем, я полностью сумел отдать себя делу подготовки кадров, работал, не считаясь со временем, не зная отдыха, не щадя здоровья, за что по достоинству отмечен Родиной. В годы войны, «по желанию фрицев», пришлось «выкупаться» в Балтийском море, теперь подводят ноги, болит поясница, но яг хоть и трудно, стараюсь даже виду не подавать. Будучи пенсионером, продолжаю работать экскурсоводом. По стопам отца идут и мои дети. Один из сыновей стал моряком-североморцем, другой — балтийцем...»
«Я никогда не забуду, как в 1944 году готовились в десант, и мы, пацаны, вместе с бывалыми моряками писали клятву на верность Родине. В ней были слова любви к нашему народу, Коммунистической партии и ненависти к заклятому врагу,—делится своими мыслями Анатолий Гордиенко, ныне живущий в городе Ангарске Иркутской области. — Всему этому нас научила Школа юнг, ее боевые командиры и политработники».
Бывший юнга, ныне один из ведущих инженерных работников Пермского электротехнического завода Юрий Борисов, просмотрев очередную передачу Центрального телевидения о юнгах, вспоминает: «В Школу юнг я пришел пионером. В комсомол вступал на Соловках. День этот навсегда остался в моей памяти».
«Одно за другим проходят десятилетия, — это уже слова из письма ныне живущего в Волгограде, работающего заместителем директора Научно-исследовательского института автоматических систем управления Владимира Филиппова, — а нашу боевую юность не могу, да и не хочу забывать. Высылаю тебе копию газеты «Краснофлотец», снятую
с оригинала. Она рассказывает о нашей службе на Соловецких островах. Эту газету я храню как исторический документ. который будет напоминать о нас молодому поколению как о истинных патриотах своей Родины, в тяжелую пору испытаний шедших ради нее на смерть».
Каждый из этих людей награжден орденами, медалями, но о своих боевых делах, заметьте, они не пишут. Прав был uatu комиссар Сергей Сергеевич Шахов, ныне возглавляющий Центральный совет юнг-ветеранов, сказавший на телевизионной встрече в Свердловске: «Каждый из них в отдельности редко когда будет говорить о себе, а если и скажет, то только о том, что он сам ничего особенного не совершил, служил, как все — выполнял свой воинский долг перед Родиной. Но с гордостью, с каким-то особым чувством приподнятости, будет говорить о своих товарищах, юнгах-добровольцах, которые в грозные годы Великой Отечественной войны добровольцами пришли в Военно-Морской Флот и грудью встали на защиту Советской страны. С особой теплотой расскажет о Соловках — островах своего боевого детства, о Школе юнг Военно-Морского Флота, которая воспитала в нем мужество, научила ненавидеть врага, дала путевку в жизнь».
Для сбора материалов о боевых делах юнг мне пришлось обращаться в архивы, разыскивать бывших командиров и сослуживцев юнг, записывать их фронтовые воспоминания. Десять лет поисковой работы дают мне право рассказать о бывших юнгах — наших земляках. Одни из них проявили храбрость и мужество на театрах морских сражений, другие — в сухопутных схватках с врагом., третьи — в проводке кораблей союзных держав, четвертые — на боевом тралении, пятые — на строительстве боевых кораблей, шестые — в обучении кадров морских специалистов только что появившихся социалистических стран...
Им, маленьким героям большой войны, я и посвящаю вторую часть книги.
Огонь на себя
Было это на Крайнем Севере, в районе местечка Му-ста-Тунтури, где фашистам в течение всей войны так и не удалось пересечь государственную границу Советского Союза.
Эскадра кораблей, в состав которой входил эсминец «Громкий», получила приказ произвести массированный артиллерийский удар по врагу с тыла, то есть со стороны моря.
— Нужны точные координаты огневых точек противника,— сказал командир эсминца «Громкий». ¦—Есть желающие пойти в разведку?
— Так точно!
Из строя вышли сразу несколько моряков. Был среди них и недавно пришедший на корабль худощавый, подтянутый Валерий Аверьянов.
— Дело нелегкое. Придется с рацией ползти через «долину смерти», — сказал замполит. — Голая, скалистая, хорошо просматриваемая, пристрелянная врагом местность и лишь кое-где карликовые березки. Риск большой. Так что, кто в себе не уверен, лучше туда не соваться...
— Задание будет выполнено! — почти в один голос заверили моряки.
— В таком случае пойдут самые молодые, самые ловкие, -— сказал командир и вызвал из строя троих. Двое из них были юнгами первого набора, третий — наш земляк, юнга второго набора Аверьянов.
Ночь выдалась туманная, темная.
Шлюпка, в абсолютной темноте и тишине отошедшая от корабля, так же бесшумно, никем не замеченная подошла к берегу. Уже через несколько минут, извиваясь ужами, поплотнее прижав к себе автоматы, противогазы и рацию с питанием, юнги поползли между валунами в сторону карликовых березок. Направление им указывали
то и дело прорезавшие ночную мглу пулеметные очереди и время от времени рвавшиеся в районе Муста-Тунту-ри немецкие снаряды. Фашисты не оставляли в покое морских пехотинцев даже ночами.
Добрались до небольшой высоты. Огневые точки противника были почти рядом.
— Можно передавать на эскадру координаты, — сказал один.
— Тогда нас накроют свои же снаряды, — заметил другой.
— А время... — напомнил Аверьянов.
Старший взглянул на часы. Действительно, разведданные на кораблях уже ждали.
— Передадим и тут же спустимся, — решил старший.
Радист развернул радиостанцию.
— Океан! Океан! Океан! Я — Берег! Я — Берег!
Координаты расположения огневых точек противника полетели в эфир.
— Ясно! Ясно! — получив разведданные, радостно кричал в микрофон радист эсминца.
Не успели юнги упаковать рацию, как неподалеку стали рваться снаряды, посылаемые корабельными орудиями.
— Вниз, в укрытие! — скомандовал старший группы.
Юнги покатились под гору. А снаряды рвались и рвались...
На пути ребят вырос здоровенный валун.
— Укрыться! — последовала команда.
— Дают жару фрицам, — похвалил корабельных комендоров Валера. — Вот бы наши эти видели!
— Сообщи! —- приказал старший радисту.
Ребята еще раз развернули радиостанцию.
— Я — Берег! Я — Берег! Молодцы! Так держать! — кричал радист, а сам, как и его товарищи, спасаясь от осколков, прижимаясь к валуну, распластался на земле.
Позже Валерий Аверьянов вспоминал:
— О смерти в ту пору, я это хорошо помню, почему-то не думалось. Мы не боялись, а радовались: ведь благодаря нам немецкие орудия и пулеметы с их прислугой, накрытые корабельной артиллерией, летели во все стороны. Зрелище было удивительное. Такого и в кино не увидишь. А страха никакого! Почему-то мы считали, что осколки попадут в камень, а не в нас. Хотя он нас оберегал лишь с одной стороны...