Приключения кота Филимона

И Василий понял, что задерживаться на этом приятном столе не желательно, иначе будешь бит. Он крикнул другу:– Спасайся! – и стремглав бросился со стола на землю, не заметив, как прихватил с собой жареную утку и пару сосисок, одну из которых держал во рту, а другую засунул в утку.
 
 
Дальше он бежал без оглядки и остановился у самого дома. Только тут, оглянувшись, он увидел Филимона, распластавшегося на земле, как яичница на сковородке.
– Кто это тебя с ног сшиб? – удивился он. – Кажется, вокруг никого.
Кряхтя и держась за спину, Филимон поднялся и простонал:
– Не знаю. Всю дорогу меня кто-то за хвост волочил. Все камни по дороге зубами пересчитал.
Василий задумчиво почесал сосиской затылок и признался:
– Ты знаешь, и меня всю дорогу кто-то за хвост дергал.
Они разом посмотрели на свои хвосты и увидели, что те связаны морским узлом.
– Вот, опять морской узел, – огорчился Филимон. – Значит, это проделки Кеши.
Василий тихо зашептал:
– Он у тебя в кармане. Тащи его за усы.
Филимон сунул лапу в карман и дотянулся до самой пятки, после чего сообщил:
– В кармане – дыра. Убежал, негодник! А что это у тебя за спиной?
– Да это на память о чужом дне рождения оставил. Кто-то сунул в лапы, я и не заметил, а отказываться не стал, – и он вынул из-за спины утку.
Они вернулись домой и уселись за стол, с аппетитом принявшись за птицу и сосиски. Когда всё было съедено, Василий собрал кости в кучу и предупредил:
– Заберу с собой на чёрный день. Посмотрю кино и заберу.
Они включили телевизор. Выступала симпатичная кошечка с большими голубыми глазами. Василий взглянул сначала на неё, потом – на друга и спросил:
– Ты хочешь, чтобы у тебя глаза были голубыми? Знаю одно народное средство.
– Зачем? Мне и жёлтые хороши.
– Говорят, чтобы глаза стали голубыми, надо морковь есть. Тебе это легко сделать – ты ведь огурцы уже ешь.
– Чепуха твой рецепт. Кролики тонны моркови съедают, а ты видел хоть одного голубоглазого?
– Нет. Только с красными глазами.
– Вот видишь, это всё – бабушкины сказки.
– Да, хотят совсем сделать нас травоядными.
Прибежала Пушка вся запыхавшаяся и взволнованная.
– Ой, ой! – заойкала она. – Куда же вы исчезли? Такой концерт чудненький был. Так хлопали, что все листья на деревьях осыпались.
– Мы вспомнили, что у нас срочные дела, – ответил хмуро Филимон, вспоминая свой полёт в неизвестность. – А концерт и самим закатить можно. Напиши объявление, Вася: «В четверг в восемь часов вечера состоится очень интересный концерт. После него всем будет петушок на палочке». Мы покажем – на что способны.
– А зачем «петушок на палочке»? – не поняла Пушка.
– Это приманка для жадных, – пояснил Филимон. – Здесь политика нужна.
– А как пишется «читверг» или «четверг»? – уточнил не особенно грамотный дворовый кот.
– Не помню, склероз, – не захотел признаваться в своей малограмотности и домашний кот. – Посмотри в словаре.
– Пиши «четверг». Я это хорошо помню, – подсказала Пушка. – У меня хозяин по четвергам в баню ходит. У него каждый чистый четверг баня, поэтому я запомнила.
Через несколько минут Василий протянул Филимону написанное, и тот с важностью зачитал:
– «Очень хороший концерт будет в пятницу за день до субботы и за час до передачи “Спокойной ночи малыши”». Ты что это написал? – изумился Филимон. – Я же тебе сказал как.
– И совсем непонятно, – подтвердила Пушка. – Я же тоже тебе сказала, как писать.
– А я чужим словам не верю. Решил заглянуть в словарь, проверить, как пишется «четверг». А там только четыре слова на одну букву «в».
– Какие? – сразу же полюбопытствовала Пушка.
Василий замялся, потом смущённо произнёс:
– «Василий всегда врёт всласть», – и сразу же возмутился. – Это твои тараканы словарь испортили – все листы съели, один оставили. Безобразие! Ты их совсем распустил. Дай каждому по швабре и пусть в наказание полы до блеска натирают.
Пушка подошла к столу и, указав на кости от утки, аккуратно сложенные кучкой, спросила:
– Это всё, что осталось от птицы?
– Да. Это Филины тараканы порезвились, – не моргнув глазом, соврал Василий.
Пушка понюхала косточки и заметила:
– Как вкусно пахнет. Я бы тоже от кусочка не отказалась.
Из-за двери хихикнул Кеша:
– Нужна нам ваша птица! Словарь был куда вкуснее.
Филимон тотчас метнул в него разряд статического электричества, но Кеша нашустрился уворачиваться от него, и разряд ударил в палас на полу. Он вспыхнул. Началась суматоха. Кое-как пожар удалось потушить, но на паласе образовалась дыра.
– Ты сюда тапочек положи, никто и не заметит, – посоветовал Василий. – А я, пожалуй, пойду готовиться к концерту, буду выступать первым. Приму огонь на себя. А ты тоже подготовь номер.
– А я пойду, выберу себе для концерта новое платье, – объявила Пушка. – Может я тоже спою арию. Я два месяца в музыкальной школе училась.
Филимон проводил друзей до забора, как полагается порядочному хозяину, и, вернувшись в комнату, застал Кешу, спокойно сидящего в кресле у стола.
– А-а, вылез всё-таки на свет божий. Совесть заела, – с укоризной протянул Филимон.
– Вылез, да, – согласился Кеша. – Вот сижу, а совесть меня мучает. Ты это видишь? Она меня скоро насмерть загрызёт. Ты бы за мои муки угостил меня чем-нибудь. Чего за пустым столом сидеть!
Он непринуждённо закинул две пары ног за две другие ноги и уставился на кости выжидательно.
– Да ты и без того всё, что плохо лежит, съел.
– Осуждаешь? Конечно, сытый голодного всегда осуждает, – нервно задвигал таракан своими усами. – А ты бы вот сам попробовал на моём месте. Легко ли? Заработная плата у нас маленькая. Не позаимствуешь чужого – не проживёшь. А пользы ты от нас, брат, по слепоте своей и не видишь.
– Какая ж от тебя польза? – удивился Филимон, но слово «брат» обдало сердце приятным теплом.
– Ты вот ешь, а крошки на пол падают. Накрошишь, намусоришь, а я со своими друзьями всё подберу – тебе и подметать не надо. Получается – мы у тебя вместо дворников работаем. А ты нам одними крошками платишь. А организм требует и чего-нибудь ещё, повесомее.
– Если бы вы ещё и пыль ели, я бы платил чем-нибудь повкуснее.– Смеёшься! У тебя язык длиннее. Лапы свои лижешь – заодно и пыль бы слизал. Ты вот – счастливчик и этого не понимаешь. Другие в рубашках родятся, а ты ухитрился – в шубе. Ты же живёшь на всём готовом, и хозяин у тебя не зверь. А каково мне? Ни рубашки, ни шубы, потому к теплу меня и тянет.
 
 
– Вас не только к теплу, но и к припасам моим тянет. Кто у меня на прошлой неделе все газеты съел? А тут ещё оказалось – и словарь исчез в ваших животах. Они у вас, как бездонная бочка.
– Бочка, бочка, – недовольно повторил Кеша, – У меня просто желудок хорошо всё переваривает: не успеешь проглотить – всё, уже переварено.
– Газет – целая пачка была. Я собирался их в утильсырье сдать и получить рыбную жвачку, а всё исчезло.
– Опять ты за своё! – отмахнулся от него сразу шестью лапками таракан. – Что старое вспоминать. Газетки всё тощенькие. И газетную бумагу люди экономят. Я вот удивляюсь – кот ты грамотный, а журналами не интересуешься. А там, между прочим, краска очень вкусная. Ты бы хоть какой-нибудь посолиднее выписал. И тебе хорошо, и нам аппетитно.
– Конечно, траться тут! А вы всё съедите – и обложки не оставите. – Кеша виновато развёл лапками, мол, вынужден есть в силу жизненных обстоятельств, чтобы не умереть с голода, а домашний кот продолжал взывать к его совести: – Уж если вы моим добром пользуетесь, так вели бы себя поскромнее, а то наглеете с каждым днём всё больше и больше.
– Стоит ли быть вежливым, если за нахальство больше платят. Как говорит народная мудрость, «кто смел, тот и съел», – заверил Кеша. – Очень верно сказано.