Басни (с илл.)
Все сильные вышли правыми и чуть ли не святыми. Когда дошла очередь до Вола, то простак Вол тоже рассказал о своем грехе:
Из стога у попа я клок сенца стянул.Конечно, его сразу обвинили в злодействе и приговорили сжечь на костре.
Крылов восстанавливает истину: дело не только в смирении, не только в том, что смирный неизбежно оказывается виноватым, но и в высоком духе простого, честного и мужественного человека. Там, где процветает лицемерие, себялюбивый расчет, там всегда поруганы и обречены на гибель простые, героические люди. При всем этом Крылов испытывал доверие к жизни и надеялся, что в конце концов ложные взгляды и низкие страсти сменятся мудрыми, простыми и естественными.
Жанр басни под пером Крылова оказался способным нести передовые идеи века и вместил большое философско-социальное содержание. Крылов придал басне совершенную и отточенную форму.
Значение Крылова глубоко постиг Гоголь. «Его притчи, – писал он, – достояние народное и составляют книгу мудрости самого народа… Вообще, – продолжал он, – его занимали вопросы важные… поэт и мудрец слились в нем воедино». В этом итоге и заключается, пожалуй, то, кем был и остался Крылов.
В. Коровин
Басни [1]
Из «Книги первой»
Ворона и лисица [2]
Уж сколько раз твердили миру,Что лесть гнусна, вредна; но только все не впрок,И в сердце льстец всегда отыщет уголок.Вороне где-то Бог послал кусочек сыру;На ель Ворона взгромоздясь,Позавтракать было совсем уж собралась,Да позадумалась, а сыр во рту держала.На ту беду Лиса близехонько бежала;Вдруг сырный дух Лису остановил:Лисица видит сыр, Лисицу сыр пленил.Плутовка к дереву на цыпочках подходит;Вертит хвостом, с Вороны глаз не сводитИ говорит так сладко, чуть дыша:«Голубушка, как хороша!Ну что за шейка, что за глазки!Рассказывать, так, право, сказки!Какие перушки! какой носок!И, верно, ангельский быть должен голосок!Спой, светик, не стыдись! Что, ежели, сестрица,При красоте такой и петь ты мастерица, —Ведь ты б у нас была царь-птица!»Вещуньина с похвал вскружилась голова,От радости в зобу дыханье сперло, —И на приветливы Лисицыны словаВорона каркнула во все воронье горло:Сыр выпал – с ним была плутовка такова.Дуб и трость [3]
С Тростинкой Дуб однажды в речь вошел.«Поистине, роптать ты вправе на природу, —Сказал он, – воробей, и тот тебе тяжел.Чуть легкий ветерок подернет рябью воду,Ты зашатаешься, начнешь слабетьИ так нагнешься сиротливо,Что жалко на тебя смотреть.Меж тем как наравне с Кавказом, горделиво,Не только солнца я препятствую лучам,Но, посмеваяся я вихрям и грозам,Стою и тверд и прям,Как будто б огражден ненарушимым миром:Тебе все бурей – мне все кажется зефиром [4].Хотя б уж ты в окружности росла,Густою тению ветвей моих покрытой,От непогод бы я быть мог тебе защитой;Но вам в удел природа отвелаБрега бурливого Эолова [5] владенья:Конечно, нет совсем у ней о вас раденья».«Ты очень жалостлив, – сказала Трость в ответ,Однако не крушись: мне столько худа нет.Не за себя я вихрей опасаюсь;Хоть я и гнусь, но не ломаюсь:Так бури мало мне вредят;Едва ль не более тебе они грозят!То правда, что еще доселе их свирепостьТвою не одолела крепостьИ от ударов их ты не склонял лица;Но – подождем конца!»Едва лишь это Трость сказала,Вдруг мчится с северных сторонИ с градом, и с дождем шумящий аквилон.Дуб держится, – к земле Тростиночка припала.Бушует ветр, удвоил силы он,Взревел – и вырвал с корнем вонТого, кто небесам главой своей касалсяИ в области теней [6] пятою упирался.Музыканты [7]
Сосед соседа звал откушать;Но умысел другой тут был:Хозяин музыку любилИ заманил к себе соседа певчих слушать.Запели молодцы: кто в лес, кто по дроваИ у кого что силы стало.В ушах у гостя затрещалоИ закружилась голова.«Помилуй ты меня, – сказал он с удивленьем,Чем любоваться тут? Твой хорГорланит вздор!»«То правда, – отвечал хозяин с умиленьем, —Они немножечко дерут;Зато уж в рот хмельного не берут,И все с прекрасным поведеньем».А я скажу: по мне, уж лучше пей,Да дело разумей.Ворона и курица [8]
Когда Смоленский князь [9],Противу дерзости искусством воружась,Вандалам [10] новым сеть поставилИ на погибель им Москву оставил,Тогда все жители, и малый, и большой,Часа не тратя, собралисяИ вон из стен московских поднялися,Как из улья пчелиный рой.Ворона с кровли тут на эту всю тревогуСпокойно, чистя нос, глядит.«А ты что ж, кумушка, в дорогу? —Ей с возу Курица кричит. —Ведь говорят, что у порогуНаш супостат».«Мне что до этого за дело? —Вещунья ей в ответ. – Я здесь останусь смело.Вот ваши сестры – как хотят;А ведь Ворон ни жарят, ни варят:Так мне с гостьми не мудрено ужиться,А может быть, еще удастся поживитьсяСырком, иль косточкой, иль чем-нибудь.Прощай, хохлаточка, счастливый путь!»Ворона подлинно осталась;Но, вместо всех поживок ей,Как голодом морить Смоленский стал гостей [11] —Она сама к ним в суп попалась.Так часто человек в расчетах слеп и глуп [12].За счастьем, кажется, ты по пятам несешься:А как на деле с ним сочтешься —Попался, как ворона в суп!
1
В настоящее издание входят избранные басни И. А. Крылова. Они располагаются по книгам в соответствии с авторской волей Крылова, выраженной в издании «Басни. В 9-ти книгах», Пб., 1843. Тексты басен печатаются по изданию: Крылов И. А. Басни. М.; Л.: Изд-во АН СССР («Литературные памятники»), 1956. Орфография и пунктуация там, где это возможно, приближены к современным.
2
В басне обработан старинный сюжет, восходящий к Эзопу и Федру. Непосредственным литературным источником послужила басня Лафонтена. Басня связана и с русской сатирической традицией (сатира XVII века «Сказание о Куре и Лисице», басни В. К. Тредиаковского, А. П. Сумарокова и М. М. Хераскова).
3
Одна из первых басен Крылова. Сюжет басни восходит к Лафонтену («Дуб и Тростник»), а от него – к Эзопу («Тростник и Слива»). Басня была передана И. И. Дмитриевым в журнал «Московский зритель», где и была напечатана. Архиепископ Иоанн Сан-Францисский [Шаховской] усмотрел в басне этическое предупреждение всякому временному и внешнему человеческому величию (Архиепископ Иоанн [Шаховской]. Сокровенный Крылов // К истории русской интеллигенции. Нью-Йорк, 1975. С. 236). С. Н. Глинка передал следующий свой разговор с Крыловым: «„Знаете ли вы, что Лафонтен, и Дмитриев, и вы упустили самую разительную или, как нынче говорят, гениальную черту в басне Эзопа „Дуб и Трость“"? – «Как это?» – спросил Иван Андреевич. «А вот как, – отвечал я. – В падении Дуба Эзоп представил падение гордыни, спеси, презорства; в торжестве Тросточки торжество красоты, скромности, смирения. Лафонтен почти пиитическою трубою передал эту басню. У него Дуб простонал. Прекрасно рассказана эта басня и у Дмитриева, и у вас. Но Дуб только пал. Спесь, падая тихомолком, в удалении от зрителей, кое-как утешится. Но что Дуб пал к ногам смиренной Тросточки – вот что больно спеси и гордыне». Крылов привстал, подал мне трубку и сел. Я закурил и продолжал: «Лафонтен правду сказал, что Эзоповы басни – драма в ста действиях. Он вывел в них всю природу от кедра до иссопа. И в них каждый в чем-нибудь себя узнает и что-нибудь найдет для себя. Я говорю это о сущности вымыслов; но в поэзии и Лафонтен, и Дмитриев, и вы победители. У вас, Иван Андреевич, в баснях своя жизнь, свое неотъемлемое достоинство. Заметили, и я повторяю, что вы всем действователям ваших басен передали во всем самобытность русскую. ‹…› Жизнь ваших басен – в русском слове и в вашей поэзии».
4
Зефир – бог западного ветра (гр. миф.); здесь – западный теплый и ласковый ветер.
5
Эол – мифический родоначальник греческого племени Эолян; здесь – повелитель ветров, властитель острова Эолин, на котором нашел приют Одиссей во время своих странствий (гр. миф.); иносказательно – ветер.
6
Область теней. – Имеется в виду подземный мир, царство мертвых.
7
А я скажу: по мне, уж лучше пей… – обработка пословицы: «По мне, хоть пей, да дело разумей». Особое значение придавал этой басне Гоголь, находя в ней выражение здравого народного взгляда на практическую деятельность. В книге «Выбранные места из переписки с друзьями» он писал: «Особенно слышно, как он держит сторону ума, как просит не пренебрегать умного человека, но уметь с ним обращаться. Это отозвалось в басне „Музыканты“, которую он закончил словами: „По мне, уж лучше пей, да дело разумей“. Не потому он это сказал, что хотел похвалить пьянство, но потому, что заболела его душа при виде, как некоторые, набравши к себе на место мастеров дела, людей бог весть каких, еще и хвастаются тем, говоря, что хоть мастерства они не смыслят, зато отличнейшего поведения. Он знал, что с умным человеком все можно сделать и не трудно его обратить к хорошему поведению, если сумеешь умно поговорить с ним; но дурака трудно сделать умным, как ни говори с ним».
8
Басня непосредственно связана с заметкой, появившейся в 1812 г. в журнале «Сын Отечества»: «Очевидцы рассказывают, что в Москве французы ежедневно ходили на охоту стрелять ворон и не могли нахвалиться своим soupe aux corbeaux (супом из ворон. – В. К.). Теперь можно дать отставку старинной русской пословице: „Попал, как кур во щи“, а лучше говорить: „Попал, как ворона во французский суп“. К тому же номеру журнала была приложена карикатура И. И. Теребенева „Французский вороний суп“».
9
Смоленский князь – М. И. Голенищев-Кутузов, которому титул князя Смоленского был присвоен после победоносного сражения под поселком Красным Смоленской губернии (5–6 ноября 1812 г.).
10
Вандалы – группа германских племен; в 455 г. они разграбили Рим и уничтожили многие памятники античной культуры; вандализм – обозначение непросвещенной, невежественной и агрессивной дикости.
11
Как голодом морить Смоленский стал гостей… – Кутузов считал голод одним из решительных средств борьбы с Наполеоном. Михайловский-Данилевский привел следующий разговор Кутузова с полковником Шнейдером после совета в Филях. На вопрос полковника: «Где мы остановимся?» – фельдмаршал ответил: «Это мое дело, но уж доведу я проклятых французов, как в прошлом году турок, что они будут есть лошадиное мясо». По мнению историка Отечественной войны 1812 г. Богдановича, к этой же цели Кутузов направлял действия партизанских отрядов.
12
Так часто человек в расчетах слеп и глуп. – Речь идет о Наполеоне.