Алешка, Аленка и Баран-Бурундук

Мама вздохнула.
- Дети, - сказала она. – Мы с папой не будем слишком строго вас наказывать. Нам не жалко персиков – рынок рядом и мы в любой момент можем купить еще. Просто мы не хотим, чтобы вы вот так ели их - ночью, втихую, как воришки! И уж тем более не хотим, чтобы вы нам врали! Скажите – кто это сделал?
- Может быть, в дом действительно залезли воры?! – предположила Аленка.
Мама вздохнула.
- Воры не охотятся за персиками, - ответила она. - Воры берут деньги, иногда – ценные вещи… В общем так – не знаю, что решит папа, когда придет с рыбалки, а я запрещаю вам сегодня купаться в море. И в тир мы сегодня не пойдем. И персиков с виноградом мы сегодня не купим. Да, кстати – когда в следующий раз будете рыться ночью в холодильнике, не забудьте закрыть дверцу. Дверца в холодильнике должна быть всегда закрытой – иначе холодильник портится. А он все-таки чужой!
Мама закрыла дверцу холодильника и вышла из кухни.
- Возьмите веник и уберите кухню! – донесся из коридора ее расстроенный голос.
- Ты ел персики? – спросила Алешка брата.
- Я не люблю персики, - ответил тот. – Ты же знаешь! Я съел бы виноград, а к персикам не притронулся бы!
- И я не ела, - вздохнула Аленка. – Честное слово – не ела!
Алешка вгляделся в глаза сестры и понял – она говорит правду.
- Обидно, когда незаслуженно наказывают, да? – пробормотала Аленка.
- Знать бы, кто это так с нами учинил, - сказал Алешка. – Уж я бы его…
- Я бы тебе помогла! – заверила девочка.
- Давай убирать! – сказал Алешка и взялся за веник.
Весь день Алешка и Аленка вынуждены были просидеть на берегу, завистливо поглядывая на плещущуюся в море детвору. И мама, и папа с ними почти не разговаривали. Дети уныло собирали ракушки и кормили хлебом чаек.
Только к вечеру папа и мама разрешили детям выкупаться в море. И, конечно же, они купили им фруктов – наказание наказанием, а детей без витаминов оставлять нельзя.
Вечером случилась новая напасть.
Только вся семья села ужинать, как прибежала квартирная хозяйка.
- Вы опять оставили калитку открытой! – прокричала она. - Я же просила вас не оставлять! Теперь Тайсон выскочил – как я буду его ловить?!
- Я поймаю! – закричал Алешка, вскакивая со своего места.
 - Сиди уже! – сказал папа и встал. – У нас есть колбаса или какие-то кости? – спросил он у мамы.
- Нет, - ответила та. – Колбасу как раз доели!
- А что есть?
- Сырые яйца, - ответила мама.
Папа подошел к холодильнику, достал оттуда два яйца и выбежал на улицу.
- Тайсон, Тайсон, - донеслось издалека. – Гляди, что ту у нас есть! Тайсон – иди сюда! Иди, иди, хорошая собака! Это тебе яйцо, да, тебе! На, Тайсон! Вкусное яйцо!
- Дети, вы заходили последними, - сказала мама. – Кто из вас не запер калитку?
- Я был последним, - сказал Алешка. – И я калитку запирал!
- Тогда кто и зачем открыл ее потом?
- Я не открывал!
- И я не открывала!
В это время на кухню влетел папа.
- Вот скотина избалованная – не есть яйца! – едва переведя дух, пожаловался он на Тайсона. – Что у нас еще может быть интересное для собаки?
- Ничего, - ответила мама растеряно. – Разве что…
Папа поник головой.
- А больше ничего нет? – спросил он расстроено.
Мама молча покачала головой.
Тогда папа открыл холодильник и со вздохом вытащил оттуда три малюсенькие рыбки. Три бычка – вот все, что осталось от сегодняшнего улова. Сегодня утром у папы был рекордный улов - целых шесть рыбешек, и он решил три из них не жарить, а засолить. Теперь ему предстояло отдать их прожорливой, капризной собаке.
- Дети, кто открыл калитку? – спросил он, сверля Алешку и Аленку взглядом.
- Не я!
- И не я!
- Опять начинается! Какая бы шкода не случилась, виноват кто угодно, только не вы! Да что с вами такое сегодня! – вздохнул папа, махнул рукой и побежал на улицу.
- Тайсон, смотри - рыбы! На! Тайсон, на! Иди сюда, Тайсон! – донеслось оттуда.
От рыбы Тайсон не отказался, но он был не дурак – вернулся в свой двор только тогда, когда папа скормил ему последнюю рыбешку.
День был окончательно испорчен, и вскоре все легли спать.
2.
Алешке не спалось.
- Ален, ты спишь? – спросил он.
- Нет, - ответила сестра. – Все думаю о том, кто съел персики с виноградом, и кто открыл калитку.
- Я тоже, - сказал брат. – И мне думается вот что – если этого не делал никто из нашей семьи, то это сделал тот, кого мы не знаем. И этот кто-то может наведаться в холодильник и этой ночью – там ведь и сейчас есть фрукты. Если завтра мама увидит ту же картину, что и сегодня – она опять будет думать на нас – верно?!
- А давай тихонечко пойдем туда и спрячемся – может, поймаем вора, а?! – предложила брату Аленка.
Дети тихонечко встали со своих кроватей, тихонечко оделись, тихонечко вышли.
На кухне было темно, но просто так сидеть на стульях и ждать было глупо – уж раз устраивать засаду, то по-настоящему! Кухонный стол был накрыт большой скатертью, которая свисала со стола чуть ли не до пола. Алешка и Аленка залезли под стол, и скатерть скрыла их – при дневном свете дети были бы видны, но темной ночью – нет.
Ждать пришлось долго. Под скатертью оказалось пыльно, и дети едва сдерживались, чтобы не начать чихать. К тому же, у них скоро затекли ноги.
- Алешка, может, пойдем, а? - прошептала Аленка. – Может, никто и не придет? У меня уже ноги болят!
- У меня тоже болят! – сказал Алешка тихо. – Давай так – просидим час, если никто не появится, то пойдем спать.
- А как мы узнаем, что прошел час? – спросила Аленка. – У нас ведь нет часов!
Алешка задумался.
- Я читал, - сказал он, наконец, - что человек считает от единицы до тысячи за пятнадцать минут. Предлагаю - сначала я считаю до тысячи – один, два, три, и так далее. Потом, как просчитаю свою тысячу, начинаешь считать ты. Досчитаем до четырех тысяч – час прошел!
- Хорошо! – согласилась сестра.
- Один, два, три, четыре… - начал тихим шепотом считать Алешка.
Так шли минуты. Сначала считал Алешка, затем свою тысячу отсчитала Аленка. На кухне никто не появлялся. Алешка начал жалеть о том, что не предложил сестре просидеть в засаде пол часа. Но – договор есть договор. Алешка отсчитал свою вторую тысячу. Пришло время Аленки.
- Алешка, может, хватит? Я спать хочу! – взмолилась сестра.
- Не ной, не маленькая! Я тоже хочу спать. Но еще больше хочу поймать вора. Так что – не раскисай. Договорились – значит считай.
- Один, два, три, - обреченно зашептала Аленка. – Сто, сто один, сто два, сто три, сто четыре…
Внезапно дверь кухни скрипнула.
Дети застыли. Аленка перестала считать.
На кухню вошел не человек.. Какая-то маленькая, размером с крупную кошку зверушка, аккуратно подошла к холодильнику, встала на задние лапки, передними потянула за ручку…
В одно движение Алешка выскочил из-под стола и прыгнул к выключателю.
Клац! Кухню залил яркий электрический свет.
Выскочила из-под стола и Аленка. Она стала у окна, чтобы вор не мог выскочить в него, а Алешка закрывал собою дверь.
- Мама моя, кто это?! – воскликнул Алешка, разглядывая ночного гостя.
Зверь действительно был невиданный – большая полосатая белка, но со шкурой кучерявой, как у барашка. У зверька были острые беличьи ушки, а рядом с ними - маленькие, закрученные в бублик рожки! Зверек заметался рядом с холодильником, затем, видя, что бежать ему некуда, вжался спинкой в стену и затрясся от страха. И тут произошло то, что заставило детей ахнуть еще раз – из острых ушек зверька повалили огромные, яркие, невесомые шары – настоящие мыльные пузыри!
- Кто это?! – повторил изумленно Алешка.
Внезапно лицо Аленки вытянулось – она вспомнила один памятный разговор.
- Я знаю - кто ты! – сказала она зверьку. – Ты – Баран-Бурундук, верно?! Нам о тебе Крокобряк рассказывал!