Литературное чтение

 
Слон и Моська
 
(Басня)
 
По улицам Слона водили,
          Как видно, напоказ —
Известно, что Слоны в диковинку у нас —
      Так за Слоном толпы зевак ходили.
Отколе ни возьмись, навстречу Моська им.
       Увидевши Слона, ну на него метаться.
               И лаять, и визжать, и рваться,
               Ну, так и лезет в драку с ним.
               «Соседка, перестань срамиться, —
Ей Шавка говорит, – тебе ль с Слоном
                                                 возиться?
Смотри, уж ты хрипишь, а он себе идёт
                       Вперёд
И лаю твоего совсем не замечает».
    «Эх, эх! – ей Моська отвечает, —
        Вот то-то мне и духу придаёт,
             Что я совсем без драки
Могу попасть в большие забияки.
             Пускай же говорят собаки:
«Ай, Моська! знать, она сильна,
             Что лает на Слона!»
 
Лермонтов Михаил Юрьевич
 
(1814–1841)
поэт, прозаик, драматург
Сын армейского капитана Ю. П. Лермонтова и М. М. Лермонтовой, единственной наследницы состояния своей матери, принадлежавшей к влиятельному роду Столыпиных. После ранней смерти матери (1817 год) ребенка взяла к себе бабушка Е. А. Арсеньева, устранив от воспитания отца. Детство Лермонтова прошло в имении Тарханы Пензенской губернии. Он получил столичное домашнее образование, с детства свободно владел французским и немецким языками. В 1827 году семья переезжает в Москву, и осенью 1828 года Лермонтова зачисляют в 4 класс Московского университетского Благородного пансиона, одного из лучших учебных заведений России.
Уже в Тарханах определился острый интерес мальчика к литературе и поэтическому творчеству. Он много читает. В ранних стихах Лермонтова еще есть следы подражания А. Пушкину, Дж. Байрону. Шестнадцатилетний Лермонтов считает Байрона особенно близким себе поэтом, изучая не только его творчество, но и его жизнь.
В 1830 году Лермонтов поступает в Московский университет, но в 1832 году оставляет его, не удовлетворенный преподаванием в этом учебном заведении. По совету родных в 1832 году он сдал экзамены в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров.
В 1835 году, окончив Школу, Лермонтов начал службу в звании корнета в лейб-гвардии гусарском полку. В этом году в печати появляется его поэма «Хаджи-Абрек», драма «Маскарад» и др.
В 1837 году, потрясенный гибелью Пушкина, Лермонтов пишет стихотворение «Смерть Поэта». При дворе оно было воспринято как призыв к свержению власти царя. Автора арестовали, и началось политическое дело о «непозволительных стихах».
В марте 1837 года Лермонтов был сослан на Кавказ. Это была его первая ссылка и самое трудное для него испытание. Он познакомился с народной жизнью, увидел быт казачьих станиц, русских солдат, многочисленных народностей Кавказа. В 1837 году поэт записывает народную сказку «Ашик-Кериб».
Кавказская ссылка Лермонтова была сокращена хлопотами бабушки и влиятельных знакомых. В январе 1838 года он возвращается в Петербург. 1838–1841 годы были годами его литературной славы. На Лермонтова смотрят как на поэтического наследника и защитника имени А. С. Пушкина. В эти годы Лермонтов много работает. Он создает одно из самых блестящих своих творений – роман «Герой нашего времени» (1838–1840).
В марте 1840 года за дуэль с сыном французского посла Лермонтов был отправлен в действующую армию на Кавказ. В начале февраля 1841 года, получив двухмесячный отпуск, он приезжает в Петербург, где его представляют к награде за храбрость, но царь Николай I отклоняет представление. Поэт мечтает уйти в отставку, но 14 апреля 1841 года, не получив отсрочки, возвращается на Кавказ.
В Пятигорске Лермонтов находит общество прежних знакомых, среди которых был его товарищ по школе юнкеров Н. С. Мартынов. На одном из дружеских вечеров шутка Лермонтова задела Мартынова, человека неумного и самолюбивого, и ссора повлекла за собой вызов на дуэль. Лермонтов принял его, твердо решив не стрелять в товарища. Поэт был убит 15 июля 1841 года.
 
Осень
 
Листья в поле пожелтели,
И кружатся и летят;
Лишь в бору поникши ели
Зелень мрачную хранят.
Под нависшею скалою
Уж не любит меж цветов
Пахарь отдыхать порою
От полуденных трудов.
Зверь отважный поневоле
Скрыться где-нибудь спешит.
Ночью месяц тускл и поле
Сквозь туман лишь серебрит.
 
Бородино
 
«Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спалённая пожаром,
                Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые
Да, говорят, ещё какие!
Не даром помнит вся Россия
                Про день Бородина!»
– Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
                Богатыри – не вы!
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля…
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы!
Мы долго молча отступали,
Досадно было, боя ждали,
                Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
                О русские штыки?»
И вот нашли большое поле.
Есть разгуляться где на воле!
                Построили редут [2]
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки —
                Французы тут как тут.
Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
                Постой-ка, брат, мусью:
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдём ломить стеною,
Уж постоим мы головою
                За родину свою!
Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
                Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи: