Свидание по приколу

Я поймала себя на том, что время от времени озираюсь по сторонам и отвечаю невпопад на вопросы ребят.
Они что? Издевались?
– Где Данька? – я не выдержала.
Генка пожал плечами и как-то заметно поскучнел.
– Он обещал прийти, – отозвался Вовка.
– Да…
– Мы хотели поиграть сегодня. Он должен свою гитару принести, – объяснил Вовка.
– Здорово, – я оживилась.
Даньки все не было. И вот, когда ожидание стало невыносимым, он, наконец, появился. Даня шел с гитарным кофром за спиной. Издали махнул нам. Но я сразу поняла, что это какой-то чужой парень, не тот, с кем мы вчера гуляли.
Он слегка кивнул. Снял кофр, бережно поставил его на сиденье, уселся рядом. У него было усталое лицо, он то и дело тер глаза и смотрел на нас равнодушно, как на малознакомых людей.
– Не выспался, – он усмехнулся.
Вовка почему-то тоже.
– Я недолго сегодня, – Данька зевнул, в мою сторону он даже не смотрел.
Наташка появилась неожиданно, и вид имела победный, хотя и несколько взъерошенный. Она громко поздоровалась со всеми, причем расцеловалась с ребятами, чем развеселила Даньку, хотя и ненадолго.
– Все, – сказала Наташка, – арест снят, я оправдана по всем статьям. И ты тоже, – она посмотрела на меня, но, заметив мое сумрачное настроение, запнулась.
– Что-то не так?
– Нет, просто все сонные, как мухи, – съязвила я.
Данька снова усмехнулся:
– Мы не спали всю ночь, правда, Вовка?
Вовка смутился и опустил голову.
– Разве ты не домой пошел? – ничего глупее я спросить не могла.
– Это ты пошла домой. Я в общем тоже… но, по дороге встретил одних знакомых, они затащили в гости, нужна была гитара, я позвонил Вовке, и он, как настоящий друг, выручил, пришел с гитарой.
Они засмеялись каким-то своим воспоминаниям.
– Ты когда ушел-то? – тихо спросил Данька. – Я тебя потерял…
– Да утром, часов в шесть, – отозвался он.
– Как на меня вахтерша орала! – Данька покрутил головой и добавил шепотом: – Мы кровать сломали…
Генка кашлянул.
Данька и Вовка тихонько засмеялись, но быстро смолкли. Наташка сидела с вытянувшимся лицом.
Данька потянулся к кофру, достал свою гитару:
– Ну, что, Вовка, повеселим девчонок?
– Давай…
Они попытались играть вместе, но все время сбивались, начинали заново, то принимались петь, но обрывали песню. Перебрасывались между собой непонятными нам шутками, говорили о неизвестных людях. Генка нервничал, мы с Наташкой сидели с каменными лицами. Так продолжалось примерно с час. Мне все время хотелось встать и уйти, но я все еще надеялась.
– Мне пора, – Наташкин голос прозвучал довольно резко. Данька и Вовка оборвали невнятное бренчание. Данька положил гитару в кофр, потянулся.
– Не получается что-то сегодня, – он снова зевнул. – Отложим до другого раза.
Провожать Наташку пошли короткой дорогой. Едва спустились с железнодорожного моста, как Данька сказал:
– Ну, вам туда, а мне – туда, – он махнул рукой в сторону заводского клуба. – Пока!
У Наташки отвалилась нижняя челюсть. Я прятала глаза и злилась так, как никогда еще в своей жизни.
– Что это значит? – я почувствовала, что мой голос дрожит как натянутая струна.
– Брось, Кира, – ответил Вовка – Данька хороший парень, но по отношению к своим бабам он – просто дерьмо.
Он так и сказал «бабам».
– Я не баба! – мой взгляд был прикован к удаляющейся спине парня, в которого я имела несчастье влюбиться, и который записал меня в свои «бабы».
– Вот и не становись ею, – посоветовал Вовка.
Он что? Раскусил меня? Понял? Неужели так заметно?
– А по-моему, мы все тут «бабы», – подвела итог Наташка. Она брезгливо сморщила нос, – Что он о себе воображает? Что вообще за поклонение такое?
Она фыркнула и отвернулась, бросив через плечо:
– Надеюсь, вы проводите Киру?
– Конечно, – поспешно ответил Генка.
– Я позвоню тебе завтра, – голос Наташки смягчился, она чмокнула меня в щеку, сделала ребятам ручкой и гордо удалилась.
– Может, погуляем еще? – робко предложил Генка.
И я подумала, что он ни в чем не виноват. Ведь мы знакомы тысячу лет, мы тысячу писем написали друг другу.
Я взяла Генку и Вовку под руки, и мы пошли, медленно удаляясь от моста, от заводского клуба, от общежития, куда наверняка отправился Данька.
@int-20 = – Все, с меня хватит, – заявила я Наташке.
– Ура! Наконец-то! – крикнула она, и от избытка чувств кинулась обниматься.
– Да, но ты уверена?
– Вполне.
– Я знала, что ты справишься, – заверила она меня. – Итак, раз уж мы освободились от влияния этого злополучного Даньки, что будем делать сегодня вечером?
– Пойдем пугать местных обывателей, – в тон ей ответила я.
Мы снова сидели у нее дома. Наташина мама прибегала на обед и как-то слишком бурно обрадовалась мне. Конфликт, видимо, был исчерпан. Я снова приобрела незапятнанную репутацию. Точнее, пересмотрела свои ошибки, сделала выводы и исправилась.
– Не сидите целый день взаперти, – крикнула Наташкина мама, уходя на работу.
Но в такую жару выползать на улицу не хотелось, да и незачем. Мы перебирали Наташкины диски с фильмами, посмотрели новую японскую анимашку. В очередной раз перемыли Даньке кости. Решили вечером погулять вдвоем, а завтра с утра пойти позагорать на поляну, недалеко от моего дома. Там обычно все загорают.
Потом Наташка уселась за фортепиано, и мы на два голоса принялись петь все, что приходило в голову. Пели мы очень громко. Но в какой-то момент нам послышалось, как кто-то выкрикивает наши имена под окном.
– Кто бы это мог быть?
Наташка подошла к окну и отдернула штору. Солнечный свет хлынул в комнату вместе с жаром летнего полдня.
– Полюбуйся-ка, – позвала меня Наташка.
Я выглянула на улицу.
Данька стоял под окном, задрав голову – все-таки третий этаж. Его глаза скрывали солнцезащитные очки, на смуглом лице широкая улыбка.
– Ну, вы и лажаете, девочки! – крикнул он.
– Что ты понимаешь в музыке! – надменно бросила Наташка.
– Куда мне!
Наташка быстро шепнула мне:
– Так я и знала, изо всех окон высунулись.
– Кто?
– Да соседи! Теперь разговоров будет!
Наша довольно громкая беседа, естественно, привлекла внимание всех, кто в этот час находился дома.
– А я вас везде ищу, – ничуть не смущаясь любопытных глаз и ушей, сообщил Данька.
– Соскучился? – хохотнула Наташка.
– Подняться можно? – он сделал вид, что не заметил ее сарказма.
Наташка посмотрела на меня. Я лишь слегка пожала плечами.
– Поднимайся, – крикнула она.
– Не хватало еще, чтоб он орал на всю улицу, – сказала мне подруга и пошла открывать дверь.
Данька предстал перед нами с совершенно невинной, счастливой улыбкой, как будто не было вчерашнего вечера. Он снова стал другим, прежним.
– Ты выспался? – уколола его Наташка.
– Сном младенца, – подхватил он. – Встал в одиннадцать, и никого не могу найти. Хорошо, бабушка Киры сказала мне, что она у тебя. Вот я и пришел.
Он по-хозяйски развалился в кресле и рассматривал нас вполне доброжелательно.
– Вы мне не рады? – спросил.
– Честно говоря, мы тебя не ждали.
– Тоже мне – друзья, – он сделал вид, что обиделся. – Человек, можно сказать, погибает, а им хоть бы что.
– Чем же мы можем тебе помочь? Ты только скажи! – Наташка все так же насмешливо говорила с ним, но, видимо, это даже доставляло ей удовольствие.
– Дайте попить, – просто ответил Данька.
– Это – всегда, пожалуйста. Тебе воды или чаю? – Наташка направилась на кухню, как заправская хозяйка дома.
Я стояла у окна, отвернувшись.
Он подошел ко мне бесшумно, я вздрогнула, когда почувствовала его ладони на своих плечах.
– Обиделась? – негромко спросил он.
Я резко повернулась к нему и ответила, глядя прямо в глаза:
– Не надо меня очаровывать! Знаю я твои чары по приколу.
Он поднял руки, сделал шаг назад: