Компасу надо верить

На дворе я увидел Настю. Она растерянно посмотрела на меня.
— Юра, я ничего не говорила… Честное слово… Мама сама узнала. Почему ты молчишь? Дядя тебя ударил? Да? — Настя бросилась в дом.
В дверях Настя столкнулась со своей мамой.
— А ты зачем пришла? Макарий, я ухожу. Дочка за мной пришла. Пойдем, Настя.
— Мама!.. Макарий Ксенофонтович! — отчаянно крикнула Настя. — Юра ни в чем не виноват! Мы хотели… должна быть справедливость. Шестой «Б» не собирал старое железо. Не собирал. Мы с Юрой помогали грузить балку Алеше Звездину. Пусть нам вернут балку. Это нечестно. Начальник гаража приказал шоферам собирать металлолом. Это все знают. Тарлыков заставил!
— Настя, успокойся. Тише…
— Не надо останавливать, — сказал громко дядя Макарий. — Говори, Настя. За правду надо воевать. А вы молодцы!
— Нам пора, дочка! — Настина мама через силу попробовала улыбнуться. — Идем!
Настя растерянно переводила взгляд с матери на дядю Макария, а с дяди Макария на меня. Она пыталась понять, что происходит.
— Настя, идем!
— До свидания, Юра! Ты не обижайся!
Я подошел к дяде Макарию. Он прислонился к косяку двери. Плечи опущены, как будто он устал от тяжелого груза.
— Родителей Насти Вяткиной тоже вызвали в школу.
— Вяткиной? Их фамилия — Вяткины? — удивленно переспросил дядя Макарий.
— А вы разве не знали?
— Нет… С Валей мы росли вместе… Учились вместе, но тогда у нее была другая фамилия!
— Ясно.
— Ничего тебе, брат, не ясно! — вздохнул дядя Макарий и заходил по комнате. — Дела… Эх ты, правдолюбец!
— И пускай правдолюбец!
— Петушишься? А зря… Лучше расскажи, что у вас там происходит, в школе вашей, в отряде вашем?
Голос у дяди был добрый. Я почувствовал доверие и выложил все как есть, без утайки.
Дядя Макарий задумчиво смотрел на меня, иногда кивал головой, как будто одобрял.
— Ну, орел, придется идти к директору. Поговорим!
 
2 октября
 
Ура! Дядя Макарий настоящий молоток! Прав Алешка — молоток! Достал атлас Луны и изучает лунные моря! Среднее расстояние от Луны до нашей планеты 384 386 километров. На скором поезде можно доехать за год. А самолет ТУ-104 долетит за двадцать суток. Сделают еще скоростные самолеты, поставят пять турбин! Я буду на них летать!
 
Надо учиться определять характер людей по глазам. Н. умеет. У дяди есть душа. А я думал, что он бумажно-чернильно-карандашный.
 
Сегодня открылись удивительные вещи. Я прямо обалдел. Первое: дядя раньше был знаком с мамой Н. Второе: дядя совсем не рад этой встрече. Почему? Не могу понять. Надо определить по глазам!
 
4 октября
 
Убедился, что я трепач. Каждый день принимаю решения: не смотреть в сторону Н., заниматься физкультурой, решать все примеры и задачи, не сдаваться перед дядей. День проходит, а я ничего не выполнил. Нахожу уважительные причины. Почему я не занимаюсь физкультурой? Если твердо решил стать летчиком-истребителем, надо тренироваться. Сегодня я проявил волю. Ходил на стадион. Баскет с Колькой Силантьевым катали мяч. Постучал с ними по воротам. Колька здорово колотит. А у меня плохой удар левой.
 
Пробежал стометровку. Для тренировки. Прыгал через планку. Нельзя написать, какую я взял высоту.
 
Читал в газете. В Варшаве Юрий Власов здорово толкнул штангу. Недаром он наш, авиатор. Станет чемпионом мира и Европы! Точно!
 
Н., надо зубрить историю. Как она мне надоела!
 
  
ГЛАВА 7 
 
Дядя Макарий показывает боевые ордена
 
А дальше все произошло, как в сказке. Добрый волшебник взмахнул рукой. В комнате появился стройный, подтянутый майор-летчик. На парадном кителе с голубым кантом — золотые погоны. На груди — слева и справа — разноцветье ленточек от разных орденов и медалей.
Я удивленно разглядывал военного. Не мог отвести глаз от его боевых орденов. Сколько их! Сразу и не сосчитать. Если майор пришел из сказки, должен назвать себя и представиться. Надо спросить, зачем он явился. Глупый вопрос чуть не сорвался у меня с языка.
— Я готов!
Я с трудом узнал дядю Макария. Смотрел на него с восхищением, не веря своим глазам.
— Сколько орденов! Три ордена Красного Знамени, — загнул пальцы на руке, — два ордена Отечественной войны, орден Красной Звезды, медаль «За отвагу».
— Есть малость.
Я не понимал, как дядя Макарий мог так спокойно говорить о своих боевых орденах. Надо гордиться ими, носить каждый день! Папа так и делал! Его орден постоянно висел на пиджаке. Я знаю, кого награждали на фронте. Самых смелых и самых храбрых!
— Папа был награжден орденом Отечественной войны, — сказал я с гордостью. — Показать?
Папин орден я храню в картонной коробке. Дно выстелил ватой, а сверху положил красную шелковую ленту.
— Вот он!
Дядя Макарий осторожно взял папину награду. Не торопясь разглядывал орден, как будто хотел отыскать что-то скрытое в серебряном пучке лучей, рубиновой звезде и золотом серпе и молоте.
С лица дяди Макария сошла улыбка, оно стало суровым. Глубокая складка пересекла лоб. Густые, кустистые брови двумя крыльями сошлись на переносице.
— На звезде эмаль отбита.
— Так и было… В танке папа ударился.
…С гордостью я шагал по неширокой улице Встреченке рядом с дядей Макарием.
«Дядя молодец! Не носит колодочек с ленточками, — подумал я, не сводя глаз с орденов. — Правильно делает! Ленточки есть ленточки! Носить надо ордена! Это сила!»
Нас догнал Федя Зайцев. Прошли улицу, и пристала к нам Маша Шустикова. Очень скоро собрался почти весь класс. Ребята толкались и шумели.
Федя Зайцев сжимал в руке свой черный резиновый мячик.
— Тренируешь руки? — спросил дядя и улыбнулся.
— Да. — Заяц покраснел.
— Зарядку делаешь по утрам?
— Нет.
— Зря. Рост у тебя хороший. Мог бы стать летчиком.
— Правда?
«Ну и дурак. Поверил, — подумал я с усмешкой, — простой шутки не понимает. Скорей меня примут в летную школу. Я выше ростом. Сильнее. Почему дядя не предлагал мне стать летчиком? О себе ничего не рассказывает. Каждое слово из него клещами вытаскивай. Столько орденов, а никогда не показывал!»
Перед школой я приосанился, выгнул грудь колесом. Пусть Колобок посмотрит, какой у меня дядя!
Деревянные ворота школы были широко распахнуты. Во дворе ползал трехосный ЗИЛ с подъемным краном. У основания длинной стрелы прилепилась кабинка маленькая, как скворечник. Из окошка скворечника выглядывал шофер.
Длинная стрела крана то и дело описывала полукружья, перенося тяжелые части разных машин.
— Без слона не обошлись, — я довольно засмеялся. — Кран притащили, увозят железо!
Около высокой кучи железа суетились Колобок и Эля Березкина.
Директора школы я привык видеть всегда в отглаженном костюме и белой рубахе. Галстуков у него целый набор, меняет каждый день. А сейчас его нельзя было узнать. На руках брезентовые рукавицы. Темно-синий шевиотовый костюм в рыжей окалине. Галстук сбился в сторону. На лбу капли пота.
Кран поднял красный от ржавчины каток трактора и понес его бережно к высокому ЯАЗу.
Тяжелый каток гулко ударил по широкому кузову грузовика.
— Отвязывайте! — зло крикнул шофер автопогрузчика. — Провозишься здесь неделю. Свалили металлолом на школьном дворе. Развернуться негде. Того и гляди, угол дома снесу!
— Так вышло! — оправдывался заискивающе перед шофером Колобок. Тяжело вздохнул.
Стрела автопогрузчика неторопливо проплыла выше деревьев и снова повисла над горой ржавого металла.
Андрей Петрович потащил колючий стальной трос к погнутой раме трактора.
— Разве дети притащат такую раму! — Шофер в скворечне громко засмеялся. — Я так думаю: надо еще один кран вызывать. Мне такую вагу не поднять. Правда, майор?