Всё про наш класс. Наташины рассказы

Из моего звена трое неважно читают: Гоша, Коля Ступин и Рита, она в нашем доме живёт, в четвёртом подъезде.
Вчера Нина Ивановна вызвала Колю рассказ читать. Так, честное слово, стыдно было слушать — на каждом слове спотыкался. Точки, запятые, тире — ничего не видит. Какое уж тут выразительное чтение!
После уроков Нина Ивановна остановила Марину в коридоре и попросила, чтобы она принесла свою тетрадь с записанными книгами. Марина еще в первом классе показывала ей эту тетрадку.
Марина, конечно, принесла. И вот сегодня, по-моему, ей было даже неудобно, когда об этой тетрадке Нина Ивановна говорила почти весь классный час.
— Ребята, — спросила она, — а кто ещё ведёт такую тетрадь, как у Марины?
Оказалось, что никто не ведёт. Я тоже не веду, но это оттого, что моя тетрадка куда-то пропала. А ведь в первом классе и ещё до школы я записывала все книги, какие прочитала. А тут, пожалуйста, хоть бы кто-нибудь, одна Марина ведёт.
— Напрасно, — сказала Нина Ивановна. — Это очень полезная тетрадь. Из неё я, например, узнала, с какого времени Марина начала читать книжки, сколько уже прочитала, а главное — какие эти книги. Как вы думаете, сколько книжек записано в Марининой тетради?
— Сорок, — сказал Гоша.
Марина только улыбнулась. Столько книг она прочитала ещё, наверное, до школы. Конечно, те книжечки были совсем тоненькие. Я сама такие читала, когда шесть лет исполнилось. Но всё равно, нельзя же их не считать. Это сейчас легче толстую книжку прочитать, чем тогда тоненькую.
После Гоши Андрюша попробовал угадать:
— Сто книг!
Марина опять улыбнулась, а Нина Ивановна покачала головой:
— Маловато ты, Андрюша, назвал, маловато.
Тогда Витя Зайцев — командир нашей «звёздочки» и отличник — с удивлением посмотрел на Марину и спросил:
— Толстые книги? Или по десять страничек?
— Всякие. — Нина Ивановна стала листать тетрадь. — Вот — шестьдесят страниц, эта — двести семнадцать и, смотрите, даже четыреста пятьдесят три страницы!
Алеша нахмурился и уверенно сказал:
— Сто пятьдесят книг. Больше она не могла прочитать.
— Ошибся, Алеша, мало.
— Двести? — Алеша даже привстал с места.
— Ладно, спрашивать бесполезно, не угадаете. Последняя книга в этой тетрадке записана под номером «338».
Ученики в классе ахнули. И я вместе с ними. «Эх, — думаю, — куда же задевалась моя тетрадка? Интересно, сколько бы у меня было?.. Но все-таки меньше, наверно…»
Вдруг Гоша хихикнул и поднял руку.
— Нина Ивановна, а может, Марина эти книжки и не читала вовсе? Полистала только да картинки посмотрела.
Гоша еще раз хихикнул и сел на место. А Марина покраснела, и в глазах у нее блеснули слезы. Повернулась к Гоше, губы кусает и от обиды не знает, что сказать. Нина Ивановна пришла ей на выручку:
— А теперь я хочу тебя спросить, Гоша. Скажи, пожалуйста, для какой цели Марина стала бы сама себя обманывать?
Тут уж Гоша глазами захлопал: и правда, зачем она будет себя обманывать?
— Можно проверить.
Это Коля Ступин подал голос. Сказал будто бы просто так, даже зевнул при этом. Но все сразу поняли: специально сказал — вдруг удастся поймать Марину. Ему ведь, конечно, стыдно было, что сам-то он за свою жизнь и несколько книжек не одолел, оттого и читал так плохо вчера в классе.
— Пожалуйста, проверь, — сказала Марина.
— Двести двадцать два! — И Коля победоносно засмеялся: сейчас, мол, оскандалится хвалёная отличница.
Нина Ивановна нашла в тетрадке номер «222» и прочитала:
— «Приключения Тома Сойера».
— В этой книжке, — сказала Марина, — рассказывается о жизни и приключениях американского мальчика Тома Сойера и его лучшего друга Гека Финна. Книжка начинается с того…
Я уверена: Марина могла бы целый урок рассказывать об этой книжке, но учительница не дала ей долго говорить.
— Достаточно. Видно, что ты внимательно читала книгу. А не помнишь, кто написал ее?
— Марк Твен.
— Хорошо, — похвалила Нина Ивановна и посмотрела на ребят. — Ещё будете спрашивать или хватит?
— Номер «300»! — торопливо сказал Витя.
— «Четвертая высота», — прочитала Нина Ивановна в тетради.
Ну, о жизни Гули Королёвой можно говорить сколько угодно. Я тоже читала эту книгу. Очень интересная…
Ребятам понравилась игра. Они хотели называть ещё и другие номера, но Нина Ивановна не позволила — сказала, что довольно мучить Марину таким трудным экзаменом.
— А мне ничуточку не трудно. Хоть весь день спрашивайте, — сказала довольная Марина.
Потом Нина Ивановна посоветовала всем ребятам завести такие тетради.
Ребята обещали завести.
А я здесь же, в классе, достала из портфеля чистую тетрадь в линеечку и на обложке написала: «Тетрадь № 2. Для книг, которые я прочитала».
Ведь старая тетрадь может и не отыскаться. Так пусть это будет новая тетрадь, номер два.
  
Первый снег
 
На втором уроке пошёл снег. Да так неожиданно! Вдруг замелькали белые хлопья. Чаще, чаще. И пошёл валить, и пошёл!
А мы уже столько времени не видели снега! С прошлой зимы. Все, конечно, обрадовались, зашумели.
Нина Ивановна видит, что сейчас нас трудно заставить писать в тетрадках упражнение, и говорит:
— Уберите книги и тетради. Будем смотреть на снег.
Мы ещё больше обрадовались. Ну до чего же хорошая наша Нина Ивановна! На всём свете нет такой учительницы! А Нина Ивановна даже позволила нам выйти из-за парт.
— Только чур — не шуметь! — предупредила она.
Когда все собрались возле окон, она показала на улицу и спросила:
— Красиво?
— Красиво, — зашептали все ребята.
— А почему красиво?
Мы стоим и молчим. В самом деле, почему красиво, когда идёт снег?
— Снег белый и пушистый, — сказала Марина.
— Верно. А ещё?
— Можно в снежки играть, — сказал Андрюша.
— Можно крепость построить из снега, — сказал Игорь.
— И на лыжах кататься с гор, — добавил Витя Зайцев.
— А мы зальём во дворе ледяное поле и будем играть в хоккей! — радостно сообщил Гоша.
— А думаешь, мы не будем! — усмехнулся Саша.
— Ещё снежную бабу можно слепить, — сказала Рита.
Нина Ивановна взглянула на меня:
— Ты, Наташа, что скажешь?
— Я не знаю, почему красиво, — ответила я. — Просто когда идёт снег, мне хочется улыбаться. И всё кругом становится будто новое — белое-белое. И будто наступил праздник.
— Ну, молодцы! — сказала Нина Ивановна. — Очень хорошо про всё рассказали. И про снег, и про зиму, и какие она радости дарит вам… А кто может придумать какую-нибудь загадку о снеге? Свою загадку, новую.
Минуты три в классе стояла тишина.
— Я, я придумал! — сказал Петя Зорькин. — Летом — чёрная, зимой — белая.
— У тебя получилось не про снег, а про землю, — усмехнулся Алёша.
— Всё равно я хорошо придумал! — настаивал Петя.
— Конечно, хорошо, — подтвердила Нина Ивановна. — Ну, а кто ещё?
— Вчера, — черно, сегодня — бело, — сказала Марина и смутилась. — Первый снег… Но это как у Пети.
— А вот моя загадка, — сказал Игорь. — Белым зерном все поле засеяно.
— А вот — моя, — следом за ним сказал Андрюша. — Тысячи пуль летят, а все люди живы.
— Мою послушайте, — воскликнул Гоша. — Футбольное поле зеркалом накрыли, клюшки застучали.
— И это не про снег, — заметил Витя.
— А ты и такой не придумал! — Гоша показал командиру язык.
— Я не придумал? А это что! Почему белый дождь до весны не тает? Не знаешь? Потому что это снег.
Наконец и я придумала загадку. Смотрела, смотрела кругом и заметила, что на тротуаре, под ногами прохожих, белый снег превращается в серую грязноватую кашицу. И сочинила загадку: