ТетушкаГеография

Давно хотелось мне собрать имена тех, кто раздвигал горизонты, кто создавал славу России. Тех, кто выбирал самую трудную дорогу. Вот что у меня получилось.
Тебе, наверное, давно надоели всякие таблицы? Понимаю. Только эта – не «всякая». О многом задумаешься. Хочу поделиться – может, и ты задумаешься. Может, на заметку возьмешь.
 
Открытия, путешествия и путешественники
В конце XVI – начале XVII века в Сибирь устремляется население русского Севера – жители Великого Устюга. Устюжане, желавшие попытать счастья за Каменным поясом, продвигались совместно с казаками. Все они назывались «землепроходцами». В отряде (ватаге) Ермака было чуть больше пятисот казаков и триста «охотников», то есть русских добровольцев.
Уже в 1585 году, всего через четыре года после экспедиции Ермака, в Сибири начинают возникать русские города. Воевода Мансуров заложил городок в устье Иртыша. Вскоре появились Тюмень, Тобольск, Пелым, Берёзов, Сургут, Тара, Нарым. Устюжане в основном двигались на северо-восток, казаки – в Забайкалье. Через 50 лет появляются Томск, Енисейск, Якутск, Красноярск, Иркутск.
В 1817 году английская газета «Куотерли ревью» опубликовала статью, в которой было написано вот что:
«С некоторого времени мысль о свободном проходе в Америку волнует русских. Будет унизительным для нас, если новоявленная морская держава сделает в XIX веке открытие, к которому англичане стремятся с XVI века».
Вот так: «новоявленная морская держава», которая не желает признавать авторитета морской владычицы – Англии. Вот тебе и «rule the Waves!». [35] К XIX веку Россия вышла на просторы мирового океана.
Это факты известные. А теперь главное.
Во-первых: «Россия легко и быстро закрепилась на огромном пространстве от Урала до Тихого океана», при этом не было никакого сопротивления со стороны коренных народов. Почему так, а не иначе? Почему не было колонизации по-европейски и по-американски, то есть изгнания и уничтожения целых народов? Ответ дадут этнография, история и география: русские не выходили за пределы привычного ландшафта. Они селились на берегах сибирских рек, как селились на берегах Днепра, Дона и Волги. Они не нарушали традиционного уклада – ни своего, ни чужого.
Во-вторых: среди первопроходцев, исследователей были люди разных наций (украинцы, поляки, немцы, шотландцы). Значит, было что-то общее? Что-то привлекало их в службе новому отечеству – России? Те, что уходили в плавания и отправлялись в экспедиции, рисковали жизнью ради воли или науки, богатств не наживали.
В-третьих: вплоть до XIX века главным направлением для поисков новых земель оставался восток.
В-четвертых: никакой государственной программы по заселению Сибири не было триста лет. Инициатива исходила от купцов и промышленников, а вовсе не от царя. А вот южное направление: на Царьград-Константинополь-Стамбул – было «государственным». Поэтому Крым и Кавказ надолго стали заботой русских императоров. Екатерина II мечтала видеть своего внука на престоле возрожденной Византии. Не случайно назвали наследника Константином. Даже в 1916 году, в разгар Первой мировой войны, Россия вела переговоры с союзной Великобританией о предстоящем разделе Турции (союзницы Германии и Австро-Венгрии), передаче во владение турецкой территории и контроле над Босфором и Дарданеллами. Государство всегда нуждается не только в географических, но и политических картах. Иметь хочется козырные.
 
Козырная карта
«Государство – это сверхиндивидуальное органическое существо», – считал шведский ученый Рудольф Челлен, который ввел термин, знакомый сейчас каждому, – геополитика. Ученые стали исследовать географические факторы в политических событиях, стали анализировать прошлое и пытаться прогнозировать будущее. Начали с древнейших времен. Появилась, например, «теория усыхания», которая объясняла нашествие монголов и других кочевников изменением климатических условий: пустыни поглотили пастбища, поэтому скотоводы шли за отступающими травами. Вот и пересекли чуть не всю Евразию, до Адриатического моря «докочевали».
Геополитики привыкли «мыслить континентами». Особый интерес ученых XX века к взаимоотношениям государств, народов и географической среды (политической географии) – это следствие войн и революций. Всё чаще диссертации геополитиков (в 20–30 годы XX века) стали использовать для оправдания и аргументации агрессии и территориальных захватов. Главный аргумент (козырь в политической игре) – численность населения. Так в Германии доказывали право 70 миллионов немцев на более обширное государство. А в качестве примеров «геополитических законов» приводили такие:
– стремление континентальных стран к морю (Пруссии – к Балтийскому и Северному в XVII–XVIII вв., Польши – к Балтийскому, Сербии – к Адриатическому, России – к «теплому морю»);
– стремление к завоеванию противоположного берега или захвату целого морского бассейна (греко-турецкая война на Эгейском море, охват Римской империей всего Средиземного моря);
– перерастание через океан (этапное продвижение Англии к Индии, США – к Филиппинам);
– овладение морскими путями и проливами (английская военно-морская база в Гибралтаре, борьба разных государств за Босфор, Па-де-Кале);
– реки как основа исторического развития (Волхов-Днепр в России, Дунай в Австро-Венгрии);
– большие реки как национальные или государственные границы (Висла в Польше, Янцзы и Хуанхэ в Китае).
Вроде бы всё логично, как ты думаешь? Открой атлас, вспомни историю… Но вот совсем недавно один такой геополитик заявил, что гигантские просторы Сибири, ее огромные сырьевые богатства должны принадлежать всему миру. Мол, плотность населения в регионе мала. Такие же аргументы приводили в гитлеровской Германии, объясняя свой «Натиск на Восток».
Куда может привести такое «мышление континентами»?
А мыслить надо. Может быть, для начала в масштабе своего дома. Улицы. Города. Своей страны.
Когда уберем свою комнату,
Когда в квартире не будет склок,
Когда на улице напевно, синично и празднично,
Когда не будет тупиков,
Когда «окружающая среда» снова станет природой,
Когда дожди станут чистыми, а леса не будут гореть,
Когда в солнечных бликах заплещется рыба, а не консервные банки,
Когда заводы перестанут травить людей,
Когда очень далекий Владивосток – станция пригородной электрички,
Когда…
Когда…
Когда…
К нам будут приезжать в гости – учиться Географии. По нашей карте.
 
Карта облачного неба
Every cloud has a golden line.
Каждое облако имеет золотую каемку.
«А над городом плывут облака. Городу две тысячи лет…» О чем это, как думаешь?
О тебе. Во времени.
Помнишь, когда ты в первый раз увидел небо? Помнишь эту «дорогу лебедей»? Аргонавты и викинги, конкистадоры и поморы, великие командоры и нищие пилигримы – все открывали карту облачного неба. География – всегда – с первого взгляда. Начинается под облаками, потому что они все – Магеллановы.
Ах, темен, темен мир, и чувствуют лишь дети,
Какая тишина и радость в белом цвете.