Загадка новой ученицы
– Мы пошли на чердак, потому что Пенни, пингвиниха Робекки, убежала, – выпалила дочь растительного монстра.
– Что? – не подумав, возмущенно вскричала Робекка, но тут же сообразила, что это лишь предлог, призванный оправдать их прогулку на запретную территорию. – Это… происшествие очень сильно на меня подействовало. Я не могла найти мою дорогую, чудесную любимицу целых… двадцать минут.
– Наверное, со стороны кажется, что это не так уж и долго, но на самом деле это ужасно долго, – добавила Рошель. – Особенно для девушки, у которой напрочь отсутствует чувство времени.
– Что ж, хорошо. Тролли, можете их пропустить, – проворчала мисс Сью Нами. – Несовершеннолетние сущности, имейте в виду: если я снова поймаю вас на лестнице, ведущей на чердак, следующий семестр вы проведете в не-темнице.
– Да, конечно, мисс Сью Нами, – виновато кивнула Рошель, потому что больше всего на свете не любила врать.
– Ах да… Мне не нравится эта фотограф-призрак… совсем не нравится, – сварливо добавила мисс Сью Нами.
– Вы думаете, она dangereuse [38]? – нервно хмурясь, спросила Рошель.
– Нет, просто раздражает. Примерно как бобр, – процедила замдиректора сквозь зубы.
– Как что? – с любопытством переспросила Рошель.
– Знаешь, такие мерзкие маленькие животные с длинными зубами, со склонностью к постройке плотин, из-за которых разливаются реки, – пояснила мисс Сью Нами, потом без лишних слов умчалась прочь.
СиСи Тру начинала каждый сеанс одинаково бесцеремонно: оглядывала монстра с ног до головы, дергала за одежду, критиковала прическу, время от времени стирая или накладывая макияж. Стоило ей посмотреть на девушку или юношу, она уже знала, под каким углом их лучше снимать, как распределить свет, стоит ли им показывать клыки и так далее. Однако при всем своем таланте СиСи была нетерпеливой, помешанной на своей персоне, а порой и грубой.
– Расстегните куртку, посмотрите налево, расслабьте плавник, поднимите правую бровь, разгладьте чешую, улыбку меньше, улыбку шире, замрите, – отбарабанивала СиСи, потом пару раз щелкала фотоаппаратом. – Хорошо, вставайте! Идите! Следующий!
– Здравствуйте, мисс Тру, знакомство с вами – большая честь. Я – Фрэнки Штейн, сопрезидент общества «Кусоловей»…
– Садитесь, неограненный изумруд. Вас нужно отполировать. Немедленно. Уберите волосы назад. Сотрите блеск с губ.
– Но…
– Они отвлекают взгляд от вашего зеленого цвета лица, а лучше зеленого цвета только золотой. Сдвиньтесь на пять сантиметров вправо. Теперь на сантиметр влево.
– Что?
– Не разговаривайте. Закройте рот. Улыбнитесь. Вот так, хорошо. Готово. Теперь идите! – твердо приказала СиСи, жестом подзывая следующую жертву.
– Это так клево: встретить фотографа вашего калибра, или хоть какого-то калибра. Понимаете, когда я была демонтирована, камеры еще даже не изобрели, – сказала Робекка, усаживаясь на табурет.
– Уберите эту медную штуку.
– Медную штуку? А, вы имеете в виду Пенни. Только она вовсе не «медная штука», она мой друг и просто обожает, когда ее фотографируют. Конечно, по ней этого не скажешь, потому что она вечно хмурится, но поверьте, это правда.
– Отпустите металлическую штуку. Вытрите нос. Закрутите посильнее заклепку на правом колене. Обопритесь подбородком о левую руку.
– Что это было? Вы так быстро говорите, что я вас с трудом понимаю! – потрясенно забормотала Робекка.
– Правую руку на бедро, левая под подбородком, глаза широко открыты. Вот так. Готово. Следующий!
Хотя прошло всего несколько минут, Робекка уже забыла о Пенни. Вообще-то, если бы она не споткнулась о механическую птичку, слезая с табурета, то, скорее всего, так и ушла бы без нее. А Пенни ужасно не любила, когда ее где-то забывали.
Крепко зажав Пенни под мышкой, Робекка пошла к ждавшим ее Рошель и Венере. Однако не успела она подойти к подругам, как заметила табличку с аббревиатурой «Накабпогазнеход» («На каблуках по газону не ходить»). Все ее поршни интенсивно заработали, потому что ей в голову пришла одна идея. Что, если «ДОМЭ» вовсе не имя основателя тайного общества и даже не само название, а аббревиатура названия?
– Девушки! А вдруг «ДОМЭ» – это тоже аббревиатура? – выпалила Робекка, вприпрыжку подбегая к Рошель и Венере.
– Конечно, это возможно, – сказала Рошель. – Но нам от этого мало проку, если только ты не знаешь, как она расшифровывается.
– Батюшки мои, а я-то думала, на меня снизошло озарение! – разочарованно пробормотала Робекка.
– Больше похоже на половинку озарения, – пошутила Венера. – Как прошла фотосессия?
– Может, СиСи Тру и знаменитый фотограф, но она начисто лишена чувства такта, – покачала головой Робекка. – Прямо как дикобраз с воздушным шариком.
– Может быть, у СиСи нет чувства такта, потому что она в свое время не получила музыкального образования и не знает о тактах и нотах? – вступилась за фотографа честная Рошель.
– Рошель, Рошель, – вполголоса пробормотала Венера.
– Да, Венера, Венера? – откликнулась Рошель, но тут СиСи поманила ее рукой.
Оглядев каменную девушку с ног до головы, СиСи подняла табурет и отодвинула на пару метров.
– Вы будете стоять. Горгульи вечно ломают мои табуреты. А теперь расслабьте плечи. Потрите щеки. Ну же, девушка, поживее, – рявкнула СиСи на одном дыхании.
– Боюсь, я не могу быть поживее, потому что я неживая. Вообще-то я думала, для вас это будет очевидно, ведь вы и сама призрак, а не живое существо, – ответила Рошель.
– Накройте рот обеими руками, – велела СиСи болтливой девушке.
– Вот так? – спросила Рошель, зажимая рот ладонями, так что ее голос звучал приглушенно.
– Отлично. Готово. До свидания.
– Силь гуль пле, мадам Тру. Нельзя, чтобы на фотографии в школьном альбоме я закрывала рот руками, – умоляюще обратилась Рошель к фотографу.
– Следующий!
– Мадам Тру…
– Следующий!
– Согласно Этическому кодексу горгулий клиент всегда прав, разумеется, кроме случаев, когда он ошибается, а в данной ситуации это не так. Поэтому, пожалуйста, не могли бы вы сфотографировать меня заново?
– Следующий!
– Хорошо, в таком случае вы не оставляете мне выбора. Мне придется написать очень нелестный отзыв в «Смертелист»!
Некоторое время спустя девушки ужинали в «Пожиральне» и болтали, как вдруг в дальнем углу помещения раздалось какое-то бормотание. И если сначала говорящий был спокоен, к тому времени как голос донесся до Робекки, Рошель и Венеры, он сорвался на истерический визг.
– Мисс Подлетыш нашла под своей дверью письмо с предупреждением о том, что в следующий раз ей не уйти! И что нас всех переловят после того, как построят стену! – в ужасе взвизгнула Фрэнки, обращаясь к Дракулауре.
– Что же нам делать? Ни у Школы монстров, ни у всего города Сейлем недостаточно сил, чтобы противостоять нормалам! Мне наплевать на то, что говорят мои родители. Мне кажется, шериф Фред не понимает, в какой мы оказались опасности! – воскликнула Дракулаура, нервно дергая себя за собранные в хвостики волосы.
– Мне очень жаль, что приходится это говорить, но, думаю, ты права, – добавила мисс Подлетыш в своей обычной спокойной манере. – Чтобы сражаться с нормалами, нам понадобится помощь.
– Мои волосы! Мои прекрасные волосы! Они уже никогда не будут сиять, как прежде! Нормалы ни за что не позволят нам доставать хорошую краску для волос!
– Pardonnez-moi, мадам Подлетыш, – обратилась Рошель к драконице, как всегда одетой с иголочки. – Нельзя ли нам взглянуть на письмо?
– Мне ужасно жаль, но я уже передала его шерифу Фреду, – ответила мисс Подлетыш, поворачиваясь, чтобы уйти. – Ой, и на вашем месте я была бы осторожнее, девушки, ведь, как я и сказала шерифу Фреду, они следят за нами… готовятся нанести следующий удар…
