Свет! Больше света! Викторианская медицина с доктором Ватсоном

– Подумаешь, – фыркнул Второй. – Меня вообще убийцей называют.
– Вы не виноваты, доктор Гиббон, – сказал Морс.
– Никуда я не пойду, – решительно заявил тот, кого назвали Гиббоном. – У меня больше нет сил. Проведу остаток своих дней здесь и, клянусь честью, это будет куда лучше, чем все время доказывать пациентам, что руки надо мыть, зубы – чистить, что прикрывать рот рукой при кашле или чихании – не пижонство, а насущная необходимость, и что вообще я не верблюд!
Шерлок Холмс постучал в дверь своей тростью.
– Доктор Уильямсон! – крикнул он в щель. – Вы еще не так стары! Вы уверены, что хотите сидеть здесь лет, например, двадцать?
– Да! – последовал ответ.
Доктор Ватсон тоже встал на четвереньки и позвал в щель:
– Коллега! Вам будет скучно!
Теперь и Шерлок Холмс, и доктор Ватсон прилипли ухом к щели и ждали, что будет. Изнутри слышался шепот.
«Он сказал “коллега”. – Значит, свои? – Что, еще один? Еще что-то случилось? – Вот, вот, я так и знал!»
– Как вас зовут? – спросили по ту сторону.
– Мое имя – Шерлок Холмс! А этой мой друг Ватсон!
– Ну, заходите к нам! – отозвался голос Морса. – Расскажете, что новенького.
Ватсон обернулся на Холмса.
– Что вы на меня смотрите? Просите, чтобы открыли дверь! – зашипел тот.
– Тогда откройте дверь, – послушно сказал доктор Ватсон.
Дверь приоткрылась – очевидно, заговорщики решили, что этого хватит. На чердак с трудом протиснулся Ватсон, за ним прошмыгнул Холмс, а аптекарь Арчибальд пролезть не смог, да еще едва не получил дверью по носу.
– Нам предатели не нужны! – заявил голос Уильямсона.
– Я же как лучше хотел! – воскликнул аптекарь.
– Ничего не знаю, – сказал ему голос из-за двери.
Затем на дверь накинули крюк, подперли шкафом и разными другими предметами мебели.
Закончив все эти приготовления – в частности, пододвигание к двери старого тяжелого сундука, Морс – это был полный, приятный, румяный человек, – достал платок и вытер пот со лба.
– Мистер Холмс, – произнес он, – у этих людей нет терпения. Они жалуются, что вакцинация наносит вред их здоровью вместо того, чтобы предохранять от болезней. А сами при этом не соблюдают элементарных правил гигиены и бессовестно пренебрегают указаниями врача! Кому было сказано: «пожалуйста, никаких повязок и компрессов на место вакцинации»? Кому объясняли? Кого предостерегали? А? Я вас спрашиваю!
– Доктор Гиббон, – прокашлялся Ватсон, – а не может ли быть, что это вы допустили ошибку? Пренебрегли чем-нибудь, что посчитали мелочью?
– Никогда! – с негодованием отверг доктор это предположение.
– Но ведь родители мальчика утверждают, что выполнили все ваши указания.
Гиббон схватился за голову. Голова была самой выдающейся частью этого джентльмена. К тому же, ее украшали сверхъественные рыжие, сколько можно было увидеть в темноте, бакенбарды. Они панически торчали в разные стороны. Сам доктор Гиббон был маленьким нервным субъектом с изящными ручками и ножками.
– Наука все еще несовершенна! Это необъяснимый случай, с которым придется много работать! – он воздел руки. – Что я могу сделать, что? Я предпринял все, что только было возможно. Но вы попробуйте объяснить это родителям, потерявшим ребенка! Попробуйте сказать им, что случай с их мальчиком, возможно, спасет тысячи других детей! Мы исследовали бы его! Мы узнали бы, что пошло не так!
– Не кричите, – Холмс похлопал измученного санитарного врача по спине. – Полагаю, что вам нужно разговаривать с населением. Объяснять. Рассказывать. Демонстрировать занимательные опыты.
– Опыты! – фыркнул Уильямсон. – Хороши же мы будем со своими опытами после всего, что случилось!
Он был человеком лет тридцати пяти и отличался какой-то удивительной правильностью: правильного, не слишком высокого и не слишком низкого, роста, с правильной, хорошо постриженной головой, правильным прямым носом и правильной, не слишком толстой и не слишком тонкой, фигурой. Пожалуй, его можно было назвать красивым человеком, вот только правильная физиономия его была удивительно мрачной.
– Это будет большая работа, – тихо сказал Ватсон. – Но придет время и…
И тут окно чердака вдребезги разлетелось. На пол упал камень.
Все вскочили. В окно влетел еще один камень. Потом еще один. Затем камни посыпались дождем, а санитарные врачи забились в дальний угол.
– Граждане! – донеслось с улицы. – Братья и сестры! Требуйте отмены закона, разрешающего убивать ваших детей!
– Это Лига Антивакцинистов! – вскричал Морс.
– Помогите! – завопил доктор Гиббон.
– А что я говорил! – Уильямсон пожал плечами. – Эти обыватели – совершенно дикие люди!
Началась суета, все забегали, затолкались и запаниковали. Доктор Ватсон попробовал высадить дверь, но Холмс оттащил его за шиворот.
– Вы что, не понимаете? – прошептал он. – Это опасно! Вас могут убить.
– Небось не убьют, – пробормотал решительно настроенный Ватсон, но знаменитый сыщик нечаянно пихнул его слишком сильно и бедный доктор отлетел в угол. В темноте раздался грохот.
– Ватсон! – спросил Шерлок Холмс. – Что вы там уже уронили?
– Здесь какие-то ящики, – пробормотал сконфуженный доктор Ватсон.
– Много ли ящиков? – спросил Холмс.
Но тут он опять загрохотало, выругались голосом Морса и Холмс обрадовался.
– Скорее ставьте ящики один на другой! – закричал он. – Будем выбираться через слуховое окно на крышу!
И добавил для бодрости:
– Свистать всех наверх!
Тут доктор Уильясон кстати вспомнил, что на стене, как на всяком уважающем себя чердаке, должен висеть моток веревки для белья. Толкаясь и переругиваясь, все принялись его искать. Наконец, веревка нашлась и знаменитый сыщик зажал ее в зубах. Он был самый легкий и ловкий. Ящики поставили один на другой, Холмса подсадили – и немедленно он грохнулся на пол.
– Это никуда не годится, – прокомментировал ситуацию детектив. – Вы что, ящики подержать не могли?
– Нам никогда раньше не приходилось карабкаться по ящикам, – заметили три санитарных врача.
– А еще образованные люди, – Холмс усмехнулся. – Давайте-ка еще раз.
Его опять подсадили. На этот раз, к счастью, удачно. Он добрался до слухового окна, выбрался на крышу и там привязал веревку к трубе.
Теперь его товарищи могли выбраться по веревке.
– Готово! – закричал Шерлок Холмс.
Со своего места он заметил, что возле дома аптекаря собралась толпа, вооруженная вилами, граблями и палками. Тогда Холмс засунул голову в слуховое окно и сказал:
– Дорогие друзья, у вас нет времени. Публика разбушевалась. Если вы сейчас же не придумаете, как образумить этих ваших местных жителей, дело пахнет керосином.
Он высунул голову назад и принюхался. Керосином не пахло. Зато пахло неприятностями.
– Горите в аду! – кричали жители Беркли. – Коновалы! Нахлебники! Убийцы!
– Скорее! – закричал товарищам Холмс.
В сарае завозилось, закопошилось и вскоре через слуховое окно выбрался доктор Морс. Он протянул руку к бесновавшейся толпе и прогремел:
– Леди и джентльмены! Знаете ли вы, что такое иммунитет? Понимаете ли, какое это нелегкое дело?
В него полетели камни.
– Да какие вы, к черту, леди и джентльмены! – прошипел сквозь сжатые зубы доктор Морс. Но продолжал:
– Это же надо понимать, что такое была наша жизнь пятьдесят лет назад! Только что совершен невиданный прорыв. Не прошло и полувека, как одно за другим совершились величайшие открытия в медицине! Великий Пастер научил мир прививке от бешенства! Кох научил нас распознавать бациллы и победил сибирскую язву! Ру и Беринг положили начало противодифтерийной вакцине и научились ослаблять вирусы! Буквально на наших глазах страшные болезни, столетиями державшие в страхе человечество, оказались преодолимы! Вот-вот любая вакцина станет защищать безукоризненно! Это висит в воздухе, я чувствую это! Ошибок все меньше, а успеха все больше! Иммунитет – запомните это слово!