Арколола (Вода). Странствие

— Ларана, — подтвердил абориген.
— О'кей, я помогу тебе. — И он засуетился около аборигена.
Мэри наблюдала за ними, сидя в сторонке на камне. Она снова почувствовала ревность, смешанную с завистью. Питер совсем забыл про неё. Ах, если бы она могла стать хоть ненадолго мальчишкой!
Питер преданно ходил за аборигеном, копируя все его движения. Острыми обломками камней они расчистили площадку, выкопали яму в земле, потом начали искать дрова. Им попался сухостой дерева якка. Невысокие стволы деревьев как нельзя лучше подходили для костра. Мальчики наломали дров, а среди камней абориген осторожно раскопал натёки смолы, похожей на воск.
Сложив дрова в яму, он растёр смолу в порошок, насыпал горкой внутри костра и прикрыл тоненькими сухими веточками. Все приготовления были закончены. Осталось самое важное и ответственное дело — зажечь огонь.
Абориген выбрал ровную щепку якки, аккуратно высверлил обломком камня небольшое углубление и обсыпал его смолистым порошком. Затем выстрогал из ветки тоненькую палочку и вставил её в углубление на щепке. Второй конец он зажал между ладоней и начал быстро крутить палочку. Прошло минут десять. Чернокожий мальчик усердно трудился, всё быстрее и быстрее вращая палочку. Наконец, смолу охватило кроваво-красное свечение, в воздухе задрожали струйки дыма. Абориген осторожно подложил к отверстию пучок сухих прутиков, легонько подул, и в маленьком очажке заплясали язычки пламени. Огонь был добыт.
Костёр весело разгорался. Затрещали сучья, столб дыма повалил в чёрное небо. Абориген повертел кенгуру над огнём, чтобы опалить шерсть, а когда огонь начал догорать, выгреб палкой из ямы угли, положил на дно кенгуру и завалил горячим песком и золой.
Через час дети уже ели. За ними подсматривали лишь одинокая динго да тонкий серп месяца. Кенгуру отлично запёкся. Шкура снималась легко, мясо было сочное и вкусное. Его хватило всем.
Перед сном абориген развёл вокруг площадки несколько маленьких костров, так как ночью в пустыне становится холодно. Разморённые теплом и едой белые дети быстро уснули, а абориген ещё долго стоял, всматриваясь в пустыню, различая звуки, доступные зверям да птицам. Потом он улёгся около детей и заснул.
Полоска облаков закрыла луну. Спустя некоторое время из кустов вышла динго и крадучись подобралась к площадке. Она поискала остатки еды, но ничего не нашла. В холодном воздухе просвистела летучая мышь. Священная гора Уби-Нулимади оделась в лёгкие волны тумана. Дети крепко спали.
  
8
 
Девочка проснулась рано, в тихий предрассветный час, когда уже достаточно светло и пустыня особенно спокойна. Она лежала на спине и смотрела, как гаснут одна за другой звёзды и бледнеет небо. Милые мама и папа, вы, наверное, тоже смотрите на эти звёзды и думаете о нас. Боже праведный, как нам плохо без вас. Найдите нас, пожалуйста, поскорее, а то мы умрём в этой страшной пустыне! У неё выступили на глазах слёзы. Она проглотила комок, подступивший к горлу, повернулась на бок, посмотрела на голого аборигена и закрыла глаза. Один господь бог знал, как она хотела быть мальчиком.
Девочке было ясно одно — абориген может спасти их. Он привык жить в пустыне. Они будут живы, пока будут с ниггером. Но как попасть домой? Может быть, он и не знает, где Аделаида? И почему бродит по пустыне один, далеко от семьи и племени? Всё это очень загадочно и непонятно.
В пустыне были свои законы. Правила и ценности того мира, из которого пришли белые дети, здесь ничего не значили. Дома Мэри хорошо представляла разницу понятий «добро» и «зло». Она никогда не позволила бы себе даже близко подойти к негру или не послушаться родителей. Она прилежно училась, при случае могла отчитать хулиганивших мальчишек и уже знала, какую силу имеют деньги. Ведь их семья имела три автомобиля и яхту.
Всё это осталось в Гринвуде. А как быть здесь? Как себя вести и что делать? Мэри тяжело вздохнула. Она будет просто ждать, ни во что не вмешиваться и наблюдать за событиями.
От этой мысли ей стало легче. Она перевернулась на спину, закрыла глаза и погрузилась в глубокий освежающий сон.
Мэри проснулась часа через два от плеска воды. Привстав, она увидела, что мальчики купаются в маленьком озерце под скалой. Они весело толкали друг друга под маленький водопад, который каскадами спадал со скалы.
— Иди к нам, Мэйми, — крикнул Питер.
Она помахала рукой: потом, когда станет потеплее.
Питер открыл рот, чтобы ответить, но тут же получил порцию воды и захлебнулся. Он замолотил руками по воде, поднял фонтан брызг и обрушился на своего противника. Абориген прикинулся побеждённым. В притворном ужасе он выскочил из воды и зашлёпал по берегу вокруг озерца. Вдруг он остановился и присел. Его внимание привлекли бугорки на прибрежном песке. Он осторожно расковырял своими длинными цепкими пальцами верхний слой и вытащил мягкий коричневый клубень, размером с кокосовый орех.
— Ворвовра! — прошептал он взволнованно.
Питер вылез из воды и подбежал к чёрному другу. Он с любопытством посмотрел на клубень и потом с надеждой прикоснулся к нему.
— Ямара?
Абориген кивнул, и мальчики дружно принялись выкапывать удивительные клубни. Это был один из парадоксов природы: растение росло вверх ногами. Клубни были плодами, ствол и листья росли не вверх, как обычно, а вниз, в землю. В пустыне живительную влагу можно получить только из глубины земли.
Постепенно, в поисках ворвовры абориген и Питер вышли из оазиса и углубились в пустыню. Когда они скрылись из глаз, Мэри быстро спустилась к воде и вскоре тоже с удовольствием плескалась под водопадом. Но она была начеку и внимательно прислушивалась, ожидая возвращения мальчиков. Как только стали слышны их голоса, она вылезла из воды и быстро оделась.
Мальчики тащили по крайней мере по дюжине клубней. И только тут Мэри заметила, что Питер тоже голый. Она подняла с песка шорты и рубашку брата.
— Питер! — строго проговорила она. — Поди сейчас же ко мне. Это ещё что?
Он неохотно поплёлся к ней.
— Ну, зачем мне шорты, Мэйми, ведь очень жарко. Почему чёрному можно, а мне нельзя?
— Оденься немедленно.
Неделю назад Питер и не подумал бы спорить. Но здесь, в пустыне, он чувствовал, что можно не послушаться.
— О'кей, — наконец сказал он. — Я надену только шорты.
Дома или у дяди Роджера девочке и в голову не пришло бы повторять свой приказ. Но здесь она тоже почувствовала, что обстоятельства изменились, и легко согласилась на уступку.
  
9
 
Через некоторое время собранные клубни запеклись в золе костра. Получилось очень вкусно, нечто среднее между картофелем и артишоком. Во время завтрака девочка украдкой посматривала на аборигена. Они были обязаны ему своей жизнью, это бесспорно. Его поведение пока было безупречно, он был чист и, по-видимому, здоров. Она была согласна со всем этим. Но нагота мальчика пугала и смущала её. Ведь это было так безнравственно, так неприлично. Ей было не по себе. Неужели он не понимает этого? Мама часто ей рассказывала о диких народах, живущих в далёких жарких странах. Она рассказывала, как миссионеры шли к этим людям, несли им знания и опыт цивилизованного мира, учили добрым делам. Они одевали тех, кто ходил голым, мальчикам давали брюки, девочкам — юбки. Они терпели несправедливости и лишения ради своего дела. Они молились в церквах за этих несчастных людей.
Внезапно её осенила идея. Она тоже станет миссионером, она поможет несчастному чернокожему, и нравственность восторжествует. Пока мальчики копались в золе, она отошла в сторонку и сняла с себя рубашку, отделанную кружевами. Потом тихо подошла к аборигену и тронула его за плечо. Как важный сановник, который награждает слугу драгоценным подарком, она торжественно протянула свою рубашку голому мальчику.