Горькая сладость

— Откуда ты знаешь, как воняет дерьмо летучей мыши?
— Я помню запах на чердаке у моей тетки Лил.
— Наверху пять спален, — сказала миссис Мунн. — Мистер Хардинг держал их все, кроме одной, запертыми.
Спальня, которой пользовался Хардинг, оказалась помещением бельведера. Мэгги вошла и растерялась. Ни отсыревшие обои, ни покрытый плесенью ковер, ни скопление изгрызенной мышами старомодной мебели не могли скрыть очарования комнаты. Из высоких окон с широкими наружными подоконниками открывался вид на озеро. Как заколдованная, Мэгги распахнула дверь и вышла наружу. Она прижалась коленями к деревянным перилам и посмотрела на запад, где солнце украсило поверхность Зеленой бухты. Внизу лежала заброшенная лужайка, прогнившая деревянная пристань наклонилась так, что одна ее половина находилась в воде, а другая — снаружи. Везде росли древние кружевные клены. Бельведер был изящным, но крепким: наверное, именно отсюда женщины когда-то высматривали пароходы, на которых их мужья возвращались домой.
Мэгги вдруг остро ощутила утрату своего мужа. Он никогда не пройдет по этой длинной лужайке, никогда не разделит с ней эту комнату, не сбежит шумно с той великолепной лестницы.
Но в то же самое время Мэгги уже знала наверняка, как знала и то, что много раз еще пожалеет о своем безрассудном поступке: она будет жить в доме Хардинга.
— Покажите мне остальные спальни, — распорядилась она, вернувшись.
На самом деле то, как выглядят спальни, не имело никакого значения. В каждой из них чувствовалось свое очарование, но все они меркли рядом с привлекательностью бельведера. Вернувшись с чердака, где опасения Мэгги подтвердились — она должна будет делить это помещение с сотней летучих мышей, она вошла в полюбившуюся комнату еще раз.
«Я вернулась домой», — подумала она безрассудно и содрогнулась.
Спускаясь следом за Алтией вниз по лестнице, Мэгги сказала:
— Я размещу в доме гостиницу типа «Ночлег и Завтрак». С этим могут возникнуть какие-нибудь проблемы?
Бруки с выпученными глазами и широко разинутым от удивления ртом схватила ее сзади и развернула.
— Ты серьезно? — прошептала она.
Мэгги приложила ладонь к животу и тихо сказала:
— Я внутри вся дрожу.
— «Ночлег и Завтрак»... — пробормотала Алтая, добравшись до нижнего этажа. — Не уверена. Мне нужно в этом убедиться.
— Еще я хотела бы осмотреть постройку с архитектурно-инженерной точки зрения, дабы удостовериться, что конструкция прочная. Здесь есть подвал?
— Поскольку здесь скальное основание, то подвал маленький.
Пожалуй, это помещение могла бы выбрать для себя испанская инквизиция, настолько оно было сырым и темным. Но здесь стояла печь, и Алтая утверждала, что она работает. Повторный осмотр кухонной стены и помещения для прислуги, которое с ней граничило, показал, что водопроводная система, несомненно, дала течь, а саноборудование верхнего этажа вот-вот провалится сквозь потолок. Пока Мэгги соображала, Бруки позвала ее из гостиной:
— Мэгги, иди сюда! Ты должна увидеть это!
Бруки стояла на четвереньках возле откинутого ветхого коврика. Она оттирала пол влажной салфеткой. Плюнула, опять потерла и воскликнула:
— О! Это паркет!
Эмоции вновь захлестнули Мэгги.
Стоя на четвереньках в купальных костюмах и пляжных жакетах, женщины обнаружили то, о чем Алтая и не догадывалась: пол маленькой гостиной был вымощен кленовыми рейками шириной в дюйм, уложенными в узор в виде птичьего гнезда. В центре комнаты они нашли идеальный квадрат, от которого рейки расходились к стенам, становясь длиннее и длиннее. Все это годами покрывалось коркой пыли и грязи.
— Черт! Представь, что он отчищен и обработан полиуретаном, — сказала Бруки. — Он будет светиться, как новая скрипка.
Мэгги не нужно было больше убеждать. Прежде чем уйти, она опять поднялась наверх, чтобы еще раз взглянуть на помещение бельведера.
Спустя час с того момента, как Мэгги и Бруки вошли в контору по продаже недвижимости, они мчались во взятой напрокат «тойоте», удивляясь друг другу и с трудом сдерживая возбуждение.
— Ради всего святого, что я делаю? — спросила Мэгги.
— Лечишься от депрессии.
— О Боже! Бруки, это безумие.
— Я знаю! Но я так взволнована, что готова описаться.
Они засмеялись.
— Какой сегодня день? — спросила Мэгги.
— Четверг.
— У меня есть два дня, чтобы быстро поработать ногами, даже всего полтора, если я иду на свадьбу. Черт, я жалею, что обещала Лайзе прийти. Ты не знаешь, где мне выяснить, в каких районах разрешено открывать такие гостиницы?
— Мы можем попытаться узнать что-нибудь в мэрии.
— В городе есть архитекторы и инженеры-строители?
— В Систер-Бее есть архитектор.
— А как насчет юриста?
— «Карлстром и Невис». Бог мой, Мэгги, а ты серьезно настроена. По-настоящему серьезно!
Мэгги прижала руку к груди.
— Знаешь, сколько времени прошло с тех пор, как я переживала такое состояние? Я дышу полной грудью!
Бруки засмеялась. Мэгги стиснула руль, откинула голову назад и вжалась спиной в мягкую обшивку сиденья.
— О, Бруки, это просто здорово.
— Привести в порядок этот реликт стоит больших денег, — запоздало предупредила Бруки.
— Я миллионерша, я могу себе это позволить.
— Но вдруг ты не сможешь изменить законы?
— Я постараюсь! В Америке есть фешенебельные жилые кварталы, в которых стоят такие второразрядные заведения. Как же они справляются?
— Ты вынуждена будешь жить с тем же трехзначным телефонным кодом, что и у твоей матери.
— Ох, — простонала Мэгги. — Не напоминай мне.
— И с чего мы начнем?
Мэгги, улыбаясь, прибавила скорость и ощутила, что к ней возвращается вкус к жизни.
— Поедем, расскажем моему отцу.
Рой просиял:
— Я буду помогать тебе чем только смогу.
Вера нахмурилась:
— Ты, девочка, сошла с ума.
Мэгги предпочла довериться мнению отца.
Мэгги успела побывать в мэрии и выяснила, что Коттедж-Роу, как и ожидалось, был отведен под жилищную зону и требовалось подавать специальное прошение. Клерк объяснил, что зональность контролируется округом, а не правлением города. После этого Мэгги связалась с Бертом Невисом и попросила его составить документы, необходимые для внесения денежного задатка. Она поговорила с архитектором из Систер-Бея Имесом Гиллардом, у которого все время оказалось расписанным на две недели вперед и который направил ее к инженеру-строителю по имени Томас Чопп. Тот сказал, что может обследовать дом и сказать свое мнение,но не хотел бы давать письменных заключений: и ни один инженер или архитектор не сделает этого, учитывая, что зданию девяносто лет. Под конец она позвонила Алтай Мунн.
— У меня завтра к пяти часам вечера будет готов денежный задаток и условный договор на покупку.
После ужина Мэгги вместе с Роем составляли список: печь, водопроводная система, электропроводка, обследование земли и пробы воды, если есть отдельный источник, который мог находиться там с тех пор, когда в Рыбачьей бухте не было городского водопровода.
Затем он составил перечень консультантов, у которых Мэгги могла бы получить информацию.
Все это время Вера ворчала:
— Не понимаю, почему бы тебе не купить красивый дом на вершине скалы или не переселиться в один из новых кооперативных домов? Они быстро растут по всей стране. У тебя, таким образом, рядом будут соседи, и тебе не придется страдать от протекающих батарей и термитов. А сдавать комнаты постояльцам — ради всего святого, Мэгги, это не достойно тебя! К тому же одинокая женщина не должна заниматься таким делом. Кто знает, что за извращенец может вдруг прийти? И они будут спать под твоей крышей! Да одна мысль об этом заставляет меня содрогнуться!
К удивлению Мэгги, Рой, опустив голову, исподлобья взглянул на жену и спросил:
— Почему бы тебе не помыть что-нибудь?