Рассказы для детей

 На зелёной лужайке среди улицы маленькие ребятишки играли в «каравай». Тут был и Ваня Берёзкин, и Дёмушка — Алёнкин брат, и Катя Перепёлкина, и Костя Беляк... С ними была пионерка Ариша Родионова; она учила ребятишек петь:
 — Каравай, каравай,
 Кого любишь, выбирай!
 Пионеры часто устраивали всякие игры с маленькими ребятишками. Ариша увидела Таню и позвала её:
 — Таня, иди с нами в «каравай» играть!
 — Иду! — откликнулась Таня. — Вот только куклу посажу куда-нибудь.
 Таня хотела посадить куклу около двора, на брёвнышко, но тут из-под крыльца выскочил Снежок, молодой лопоухий пёс с озорными глазами.
 Он уже успел сбегать на скотный двор, сунулся в свиную кормушку, промчался на реку к ребятам, которые ловили рыбу, и ухитрился стащить у них из ведра плотицу. Вернувшись, доел в своей плошке вчерашние щи, улёгся в холодке и решил вздремнуть. Но увидел Таню — не вытерпел и начал прыгать вокруг неё, хватать её за платье то с одного бока, то с другого.
 — Отстань, Снежок! — прикрикнула Таня. — Отстань, говорят!
 Она оттолкнула Снежка и нечаянно выронила куклу. А Снежок словно этого и ждал — подскочил, схватил куклу и помчался по улице.
 Ребятишки засмеялись.
 — Держи его! — закричал Дёмушка.
 Таня бросилась за Снежком:
 — Отдай куклу! Отдай куклу, озорник!
 Но Снежок припустился ещё сильнее. Наверно, он думал, что Таня играет с ним. Он промчался по улице, распугал гусей и за вётлами возле пруда свернул на усадьбу. Таня бежала за ним — сначала по дорожке, потом по траве до самого перелеска. Снежок бросился в кусты и скрылся. Таня видела только, как метнулся за кустами его белый лохматый хвост.
 Таня остановилась.
 ТАНЯ ВЪЕЗЖАЕТ В ДЕРЕВНЮ
 Высокая трава со всех сторон окружала Таню. Тонкие лиловые колокольчики покачивались перед ней. Словно белые вырезные тарелочки, блестели в траве ромашки. Малиновая липкая дрёма легонько цеплялась за платье. Где-то внизу, в траве, на сто голосов стрекотали кузнечики.
 Таня оглянулась. Ничего не видно, только головки цветов пестреют перед глазами. Да ещё видны ольховые кусты, куда убежал Снежок, и ёлки вдали, высокие и хмурые...
 — Снежок! — позвала Таня. — Снежок, где ты?
 И пошла дальше, до самых кустов.
 Свежая зелёная тень лежала в кустах, и кругом было тихо-тихо.
 Тане стало страшно. Она повернула назад, попробовала бежать... Но куда побежишь, когда ни тропки нет, ни дорожки и дом неизвестно где! Таня вышла на бугорок, оглянулась и заплакала. Сначала она плакала потихоньку, а потом прибавила голосу. Ей казалось, что она теперь никогда не увидит мать, и бабушка больше не испечёт ей пирожка, и дед не встретит её у конюшни. И она закричала громко и отчаянно:
 — Мама-а! Мамушка-а!
 Но никто не отвечал ей, только орешник шептал что-то своими шершавыми листьями.
 Вдруг откуда-то издали сквозь кусты долетела к Тане песенка. Прозвенела и умолкла, словно ветерок унёс её. Таня обрадовалась: значит, где-то близко народ есть — и побежала туда, откуда донеслась песня. Пушистые пахучие цветы кивали Тане из-под кустов. На светлых полянках из травы поглядывали на Таню красные ягоды... Но Таня бежала не останавливаясь.
 Скоро берёзки и орешины расступились, и Таня вышла на широкий солнечный луг. Скошенная трава рядами лежала на лугу. А на дальнем конце луга колхозницы ворошили сено. И среди них Таня сразу увидела свою мамушку.
 Бежать по скошенному колко, и Таня тихонько пошла через луг.
 — Ты как сюда попала? — удивилась мать.
 — Снежок куклу утащил, — сказала Таня, — вот я за ним и побежала.
 — А где же кукла?
 — Не знаю. Он её спрятал где-то...
 — Вот какой негодный этот Снежок! — сказала мать. — Ну, мы ужо ему зададим!
 Мать разговаривала с Таней, а сама не переставала ворошить сено. Она шла в рядок с другими колхозницами; сено так и шумело под её быстрыми граблями.
 — Мамушка, — сказала Таня, — в кустах ягод много!
 — Ну вот, поди да посбирай.
 — А я одна боюсь... Пойдём с тобой?
 — Что ты, дочка! — сказала мать. — Да когда мне за ягодами ходить? Ведь я же бригадир. А наша бригада с Марьиной соревнуется. Что же, ты хочешь, чтобы твоя мамка отстающей была? Вон, посмотри, как в Марьиной бригаде работают, торопятся!
 Таня посмотрела на соседнюю делянку. Там колхозницы разбивали свежие, недавно скошенные валы. Таня оглянулась: у кого больше сена — у тётки Марьи или у матери? У матери, пожалуй, больше... Помочь бы, да граблей нет.
 — Иди-ка ты домой, Танюша, — сказала мать, — а то скоро жара начнётся.
 — А куда мне идти? — ответила Таня. — Я дороги не знаю.
 Тётка Наталья, которая шла рядом с матерью, засмеялась:
 — На край света зашла!
 А девушка Настя сказала:
 — Танюша, вот Серёжа Таланов с косьбы едет — он тебя подвезёт, беги к нему! — И закричала: — Серёжа! Подвези Танюшку домой!
 По дороге, по краю луга, шли две лошади, запряжённые в косилку. Металлические колёса косилки поблёскивали на солнце. Лошадьми правил парнишка. Он сидел, сдвинув на затылок рыжую кепку, и покрикивал:
 — Ну-ну, шевелись! Домой, на отдых — ну-ка!
 Серёжа посадил Таню на сиденье косилки, а сам пошёл рядом с вожжами в руках.
 И отсюда, с высоты косилки, Таня увидела вдали какие-то крыши, выглядывающие из-за кустов. Возле одной крыши стояли высокие берёзы, которые показались Тане очень знакомыми...
 — Это чей колхоз? — спросила Таня.
 — Вот так раз, — засмеялся Серёжа, — своей деревни не узнала!
 Тане стало очень весело. Оказывается, она совсем недалеко от дома. Ну конечно, это их деревня. И эти берёзки — их берёзки, которые у них во дворе растут. Таня подумала: вот как хорошо будет, когда она въедет на косилке в деревню! Только бы девчата были на улице.
 Всё случилось так, как хотелось Тане. Её подружки были на улице — и Нюра, и Алёнка, и маленькие ребятишки. Все они стояли и смотрели, как приехала на косилке Таня.
 НЕПРИЯТНЫЙ РАЗГОВОР
 Серёжа ссадил Таню среди деревни. Ребятишки окружили её:
 — Где была?
 Таня начала рассказывать: она зашла далеко от дома, заблудилась в лесу; два волка выглядывали на неё из-за деревьев, хотели напасть, да побоялись...
 Вдруг Алёнка спросила:
 — А кукла моя где?
 Таня сразу замолчала, забыла и про лес и про волков. Она глядела на Алёнку и просто не знала, что сказать. Алёнка почуяла недоброе.
 — Отдавай куклу! — сказала она.
 В это время на крыльцо вышла бабушка.
 — Татьянка! — закричала она. — Иди слазь на чердак — собери яички!
 Таня встрепенулась.
 — Я тебе её после принесу! — сказала она Алёнке и побежала домой.
 Вот спасибо бабушке, вот выручила Таню!
 Таня подошла к лестнице на чердак, взялась за перекладину и остановилась.
 — Ну, что же ты? — спросила бабушка.
 — Боюсь... А вдруг лестница упадёт?
 — Лестница-то не упадёт, — сказала бабушка, — а вот лукошко-то с яйцами ты, пожалуй, уронишь. Полезем-ка вместе — кто яйца собирать, кто лукошко держать.
 На чердаке было тихо, светло. Солнышко сквозило из-под застрех, и в слуховое окно падали широкие светлые лучи. Под крышей висело много берёзовых веников — это бабушка и мать их на зиму заготовили. От веников шёл крепкий горьковатый запах. Возле стенок ютились соломенные плетушки. Это гнёзда для кур. Сюда куры приходят класть яйца.
 — Ну, давай яйца собирать, — сказала бабушка.
 Таня держала лукошко, а бабушка снимала с гнёзд и складывала в лукошко яйца. Со всех гнёзд собрали, только по одному яичку оставили в каждом гнезде — это чтобы курам охотнее было нестись. Потом бабушка сказала:
 — А загляни-ка вон в то гнёздышко: есть там что-нибудь?
 Таня взглянула:
 — Ни одного!
 — А скорлупки возле гнезда валяются?
 — Нет. Никаких скорлупок нету!
 — Что такое! Какой-то зверь повадился яйца таскать — подследить надо!