Рассказы для детей

 Девочки уже плескались в речке, брызгались и визжали на весь луг. Таня очень любила свою речку. Да и как было не любить её — такая она тихая, светлая, все камушки и раковинки на дне видны сквозь воду!
 Тут, где вода еле достаёт до колен, хорошо. А вон у того берега, под густыми вётлами, вода тёмная, и на дне шевелятся косматые водоросли. И, как нарочно, жёлтые бубенчики растут именно там. Из их стеблей можно делать очень красивые цепочки, а среди жёлтых лепестков у них есть твёрдые тёмно-зелёные кувшинчики, которые годятся для кукол. Но попробуй достань их!
 Вскоре на реку пришли ребята. Они прошли мимо девчонок на омут — не будут же они здесь, на мели, барахтаться! А Серёжа Таланов взял да и приплыл с омута, залез в осоку и начал рычать, будто какой-нибудь зверь. Девочки сначала испугались. А потом увидели, что это Серёжа, и пристали:
 — Достань бубенчиков!
 Серёжа стал на самом глубоком месте — там ему было чуть-чуть выше пояса.
 — И купаются тоже! — усмехнулся он. — Тут и окунуться-то негде. Эх, мелюзга!
 Но бубенчиков достал, бросил их на берег. А сам уплыл обратно на омут.
 Мать подоила корову, подошла к реке.
 — А ну-ка, вылезайте! — сказала она. — Ведь посинели, а всё-таки будут в реке сидеть, пока не выгонишь!
 ДЕДОВА ГАЛОША
 После обеда мать снова ушла на покос. Бабушка легла на лежанку отдохнуть, а дед взял дерюжку и отправился куда-то искать холодку.
 Таня сунулась было к бабушке:
 — Бабушка, что же ты, про куклу-то забыла?
 Но бабушка отмахнулась от неё, как от мухи:
 — Да не забыла, сделаю... Уйди, дай отдохнуть!.. — и отвернулась к стенке.
 Тихо и сонно стало в избе. Таня вышла на улицу.
 Стояла жара. Солнце так припекало, что на дорожке у крыльца босыми ногами горячо было стоять. Птицы примолкли... Куры попрятались в тень под сиренью и лежали, раскрыв клювы от жары. Гуси столпились возле таза с водой, ныряли головами в воду, булькали. Потом гусак придумал: влез в таз и уселся. Вода полилась через край, а он, очень довольный, плескался и встряхивал крыльями. Когда он вылез, воды в тазу осталось на донышке, да и та была грязная-прегрязная.
 Таня заглянула под крыльцо:
 — Снежок, ты тут?
 Снежок лежал неподвижно, вытянув лапы. Он открыл один глаз, посмотрел на Таню и снова закрыл: не до тебя, пропадаю от жары!
 Таня встретила на улице Алёнку:
 — Пойдём за цветами на луг? Венков навьём!
 — Пойдём, — сказала Алёнка.
 Девочки пошли на луг. Но только дошли они до околицы, как вдруг вдоль деревни пролетел вихрь. Зашумели ветлы над прудом, закружились по дороге соломинки и клочки сена. Чёрная туча поднялась из-за сарая и надвинулась на небо.
 Мимо околицы к большим сараям, одна за другой, промчались грузовые машины, чуть не до облаков нагруженные сеном. Машины круто затормозили у раскрытого сарая. Из кабин торопливо вылезли колхозницы, приехавшие с покоса. Шофёры тоже выскочили. И все, с опаской поглядывая на тучу, принялись развязывать верёвки, которыми было перетянуто сено.
 Торопливо подошёл председатель колхоза Степан Петрович.
 — Давай скорей! — закричал он. — Туча близко!
 Сено свалили с машин, и все бросились убирать его. Сено поддевали вилами и таскали в сарай. И сам председатель таскал — он самые большие охапки поднимал на вилах.
 Около скотного двора доярки мыли бидоны.
 — Глядите, туча-то какая! — крикнул им учётчик Петя Дроздов. — А у сараев сено не убрано... Девчата, бросай бидоны, побежим помогать! Сено намочит!
 Доярки сунули под навес вёдра и бидоны и побежали вслед за Петей к сараям убирать сено.
 — Алёнка, а мы-то что стоим? — спохватилась Таня. — Давай и мы помогать!
 Они прибежали к сараю, схватили прислонённые к стене грабли и принялись сгребать сено, которое ветер уже успел разнести по лужайке.
 — Молодцы, молодцы, девчатки! — сказал им Степан Петрович. — Так и надо! Привыкайте о колхозном добре заботиться.
 И только убрали сено в сарай, только втащили последнюю охапку, как снова рванул вихрь, загудел и помчался по усадьбам.
 — Буря идёт, — сказала Алёнка. — Бежим скорее домой!
 Девочки побежали. Ветер трепал их платья и волосы. И только успели они вскочить на крыльцо, как по крыше застучали крупные капли дождя.
 Дождь хлынул сразу, густой, шумный, хлынул так поспешно, что солнышко и спрятаться не успело. И оттого, что светило солнце, дождь блистал и сверкал, будто звонкое серебро падало с неба.
 Сразу по двору побежали ручьи, а возле коровника разлилась большая лужа.
 Перестал дождь так же сразу, как и начался, будто опрокинули на землю огромный ушат воды. Ещё ярче засияло солнце, ещё душистее запахла цветущая липа. По всей деревне звонко запели петухи.
 — Ух, и лужу нахлюпало! — сказала Таня. — Вот бы лодку пустить!
 — А лодка-то у нас где? — возразила Алёнка.
 На крыльце стояли большие дедовы галоши. Таня сбегала и принесла одну галошу:
 — Вот тебе и лодка!
 Галоша поплыла. Но вскоре в неё набралась вода. Галоша отяжелела, а потом вдруг повернулась набок, хлебнула воды, булькнула и утонула.
 В это время на крыльцо вышел дед.
 — Эй, бабка, — закричал он, — а где моя галоша?
 — Здравствуйте! — ответила бабушка. — Галоши растерял!
 — Да тут же они стояли! Одна здесь, а другой нет. Мне идти надо, а они куда-то галошу задевали!
 Таня и Алёнка торопливо шарили по дну лужи. Галошу вытащили, вылили из неё воду. Но как её подать деду, такую мокрую?
 А дед поворчал-поворчал и пошёл на конюшню в одной галоше.
 Тогда Таня потихоньку пробежала на крыльцо и поставила галошу. Потом они вместе с Алёнкой сели на бревно под солнышком сушиться.
 Немного погодя вышла бабушка, увидала галошу, покачала головой:
 — Совсем чудной старик становится: битый час галошу искал, а она на месте стоит!
 Тут Таня не выдержала.
 — Бабушка, — сказала она, — ты не говори на дедушку «чудной старик»! А как же он найдёт свою галошу, когда она у нас в луже утонула?
 Бабушка только руками развела. А Таня схватила дедову галошу и поставила её к печке — у печки она поскорее высохнет.
 МАЛЕНЬКИЙ СОКОЛИК
 Солнышко сошло с полуденной высоты, но пригревало ещё очень горячо. Так горячо, что видно было, как над землёй дрожит и струится знойный воздух.
 Таня с Алёнкой сидели на брёвнышках и слушали, как под навесом щебечут молодые ласточки. Вдруг на задворки прибежала Нюра.
 — Вы тут сидите и ничего не знаете, — закричала она, — а на конюшне жеребёнок родился!
 Все побежали на конюшню. Конюшня стояла на самом краю деревни, возле пруда. Она была большая, со стеклянными окошками. Лошадей в конюшне не было — все работали. Только в одном стойле стояла рыжая Зорька. Дед подстилал ей чистую солому. Он увидел ребятишек и заворчал:
 — Ну, чего пришли? Не видали вас!
 Но девочки всё-таки подошли поближе и увидели, что возле Зорьки стоит маленький жеребёночек.
 — Ух ты миленький! — воскликнула Таня. — Ух ты хорошенький! А на лбу звёздочка!.. Дедушка, дай я его поглажу.
 — Нет уж, не гладь, — сказал дед. — Видишь, он и так боится.
 Жеребёнок поводил ушами, косился на Таню, прижимался к матке. А дед ласково уговаривал его:
 — Ну-ну, Соколик, не пугайся! Мы тебя не обидим.
 Прихрамывая, шёл мимо конюшни счетовод Иван Сергеевич. Он пришёл с войны раненый, с тех пор с костылём ходит.
 — Эй, Мироныч! — крикнул он деду. — Говорят, у тебя прибыль сегодня?
 — А то как же! — гордо ответил дед. — Иди полюбуйся.
 Счетоводу жеребёнок понравился:
 — Ишь ты долгоногий какой! У нас в кавалерии такие были.
 Шла на пруд тётка Марья. Поставила вёдра среди дороги и тоже зашла в конюшню.
 — Вот и хорошо, — сказала она, — хозяйство наше прибавляется.
 Потом пришёл старик сторож. Ему тоже хотелось жеребёнка посмотреть. Но дед увидел, что много народу собралось, замахал рукой: