Барсук выслеживает тигра

Крошка мама, дружелюбно и немного насмешливо поглядывая на Расса, поставила перед ними на стол тарелку с ранней малиной и большой кувшин сливок. Она заметила, каким восторженным взглядом ее Бадж смотрит на своего взрослого брата, который казался ему героем. Улучив минуту, когда Бадж один проходил мимо окна, она знаком подозвала его и спросила:
— Ну, как он?
— Доволен! Фотографирует птиц. Цветные снимки будут, мама!
— Это каких же птиц? Твоего ручного Джо Уитти и малиновок?
— Да. Джо сидел у меня на руке и клевал корм. Расс отыскал его в какой-то своей книге и сказал, что называется он вовсе не Джо Уитти, а дрозд.
— Ну что ж, ему виднее. Скажи ему, что это птица летняя. А где он сейчас?
Крошка мама выглянула в окно, вытирая мокрые руки о холщовый фартук.
— Там. — Бадж указал назад и добавил задумчиво: — Он спросил у меня, где у нас «туалет».
— Что ж, не так трудно догадаться, что это такое.
— Я ему показал. Но, когда сказал, чтобы он не задел гнездо малиновки над дверью, он стал смеяться. Не пони маю, что тут смешного? В гнезде четыре яичка, и малиновка вот уже сколько лет возвращается в свое гнездо каждую весну!
— Может, там, где живет Расс, не бывает птичьих гнезд над уборной. А вы с ним, кажется, подружились, сынок?
— Да, он меня любит, — сказал Бадж простодушно. — Он позволил мне самому сфотографировать Джо Уитти. А снимок пришлет из Америки, когда вернется туда. Как бы мне хотелось… — Он замолчал.
— Чего хотелось бы, сынок?
— Иметь такой аппарат, как у Расса…
— На что он тебе? — сурово сказала Крошка мама. — Ведь ты живешь здесь и видишь всё своими глазами. А Рас-су нужны снимки, потому что он больше никогда сюда не приедет. Аппарат, ишь чего захотел! Аппарат стоит уйму денег.
Крошка мама ушла готовить чай, а Бадж все стоял под окном, глубоко задумавшись. Он в эту минуту был далеко отсюда, среди лавровых деревьев в лагуне, и ждал, чтобы маленький утконос появился из норы. Потом снимал его, улучив минуту, когда мамаша-утконос, а за ней два малыша выскользнули на свет божий, чтобы поплавать.
Бадж тяжело вздохнул. Интересно, сколько это — «уйма денег»?
Следующие дни, радостные, полные впечатлений, не прошли, а пролетели для Баджа. Разведывательная партия — отец, Игги и Ланс — еще не вернулись, и впервые в жизни Бадж не ждал с нетерпением Игги, его интересовали только новые друзья. Он, правда, бегал домой и исполнял свои обычные обязанности, но старался сделать все как можно скорее и сразу возвращался в лагерь.
Вечера стояли чудесные. Полная луна сияла на безоблачном небе, и было так светло, что один раз на привале американцы, не зажигая фонарей, читали свои книги о животных. Впрочем, они скоро перестали брать с собой эти книги, полагая, что узнают больше, если будут задавать вопросы, наблюдать и прислушиваться ко всему.
Но в дождливую погоду или в те часы, когда они сидели вечером у костра, слушали не они Баджа, а он их. Слушал и узнавал много нового. Они рассказывали о своей стране. А после того как Расе показал ему серию цветных фото графий, то маленький городок в Монтане стал Баджу ближе и знакомее, чем даже Хобарт, столица его родного штата.
— Что это? — спросил Док в один удивительно ясный вечер, когда, понаблюдав, как утконос плавал в Большом озере, разбивая отражения звезд в воде, они уже собирались лечь спать. — Кто это стучит у нас над головами? Я уже не в первый раз слышу.
— Это белка, — пояснил Бадж и, недоумевая, уставился на американцев — оба они смеялись.
— Учти, друг Батч, в Австралии белок нет. И что за привычка у здешних жителей называть животных чужими именами?
— Ага, знаю! — закричал Расс, поднося ближе к огню потрепанную книгу. — Батч имеет в виду летучего опоссума, мелкую его разновидность… Вот, нашел!
— Совершенно верно, дружок, — отозвался Бадж, повторяя любимое выражение Расса, чем вызвал новый взрыв веселья у своих знакомых.
— Мальчик уже кое-чему научился, — сквозь смех выговорил Расс. Потом добавил: — А не вскрыть ли нам какую-нибудь из жестянок — ну, скажем, с томатным соком? Завтра нам предстоит отправиться за почтой, и после этого весь вечер будет не до разговоров. Вы, Док, будете растирать ноги, а Батч, может быть, захочет побывать дома… Тсс, слышите? Опять опоссум… А откуда эта зарубка на стволе дерева, Батч?
— Здесь он садится, — пояснил Бадж и сладко зевнул, так как давно уже прошел тот час, когда он привык ложиться спать.
— «Когда он хочет перебираться с одного дерева на другое, то растягивает перепонку как крыло», — прочел вслух Док.
— Я раз видел это — они летели, как листья… — Бадж не договорил и прислушался.
— Ну, чего ты? Проснись! Что ты там услышал?
— Это далеко отсюда. Тасманский дьявол охотится.
— Кстати, ты еще до сих пор не показал нам этого тасманского дьявола. Ты только хвастать умеешь, Батч! — стал поддразнивать его Расс. — Мог бы, по крайней мере, добыть для нас хоть один экземпляр Тhylacinus cynocephalus'а!
— Как ты сказал? Тила-цин…
— Брось, Расс, — вмешался Док. — Мальчик не знает, что это за зверь.
— А вот и знаю! Это тигр. Тасманский тигр.
Минута удивленного молчания. Подняв глаза, Бадж по лицу Дока увидел, что тот поражен. Но Док только спросил небрежно:
— Вот как? Тебе это известно?
— Конечно, известно, — с гордостью подтвердил Бадж. — Ведь я же видел… — Он вдруг замолчал.
— Ну-ка! Выкладывай всю правду! — Расс вскочил и, схватив Баджа одной рукой за плечо, наклонился к нему. — Неужели ты хочешь сказать, что в самом деле видел тасман-ского тигра? И почему мы не спросили тебя о нем раньше! Ну, говори же — где ты его видел? — В волнении Расс все сильнее тряс Баджа за плечо. — И когда?
— Я… я хотел сказать… — мямлил Бадж, ошеломленный этим настойчивым допросом. И вдруг выпалил: — А вы не сможете его увидеть.
— Почему? Почему не сможем? Ну, говори же!
— Он был вот здесь, в долине? — воскликнул Док.
— Нет. — Бадж кивнул на запад и задумался, вспоминаятигра. Но, когда оба американца принялись настаивать, просить, умолять его рассказать все толком, он подумал: «Ну что ж, если скажу им, беды никакой не будет. Дня через два-три они уедут за сотни миль отсюда. Всей правды не скажу, и они никогда его не увидят».
— Он приходил напиться к одному озеру вон там. — Бадж указал на темневшие вдали горы и добавил: — Вы его не увидите.
— А место это ты мог бы найти?
— Пожалуй, мог бы. Но это слишком далеко, вам не дойти.
Однако они безжалостно забрасывали его вопросами: в какое время дня это было? Какой он с виду, этот тигр? Спугнул ли его Бадж?
В конце концов Расс посвятил Баджа в их тайну:
— За этим мы сюда и приехали, Батч, чтобы узнать и доказать, что он еще существует.
— Существует, не сомневайся, Расс. Но он водится только в наших лесах, он — наш.
— Понимаю, понимаю. Может, даже сфотографировать его не удастся. Впрочем, если ты проводишь нас на то место, я установлю аппарат так, что снимок все равно получится сам по себе…
— А земля там, вокруг озера, сырая? — допытывался Док. — Грязно, говоришь? Так, может, след его остался? След лапы? Слушай, Расс, надо непременно сделать слепок!
— И слепок сделаем, и сфотографируем, если Батч нам поможет. А что скажут остальные… Вот так удача! — Расс вдруг, не договорив, шлепнул себя по колену. — А ты уверен, что тебе все это не приснилось, Батч?
Воодушевленный их восторгом и уважением, которое он читал в их глазах, Бадж забыл обо всем. Он решительно тряхнул головой и подтвердил, что, разумеется, видел тигра не во сне, а наяву.
— В таком случае, — Расс схватил свой любимый фотоаппарат и положил его Баджу на колени, — этот аппарат и весь запас пластинок я оставлю тебе, если ты сведешь нас на то место и мы что-нибудь там добудем — хотя бы слепок следа. Ну как, по рукам?
— А я добавлю еще несколько долларов на новые пластинки, — сказал Док, глядя, как Бадж сначала жадно вцепился в фотоаппарат, но затем вернул его Рассу.