Роберт — хранитель железа

Тим был горд, что отважился прийти сюда и что ему можно не торопиться домой. У бабушки сегодня и без того дел хватает. К ней в гости пришла Мийна. Это была живая, разговорчивая старушка с вечно пылающими щеками, которая жила на Лесной улице в другом конце города. Мийна и бабушка когда-то вместе ходили в университет культуры. Раза два-три в год Мийна непременно являлась к бабушке в гости, «взглянуть на школьную подругу», как она говорила. Они без конца варили и пили кофе, вели всякие беседы, и Тим мог проводить время как ему вздумается. Кофепитие его абсолютно не интересовало.
Обогнув гору матрасных пружин, Тим свернул налево. Пришлось перелезть через выкрашенную в синий цвет железную кровать, иначе было не пройти — рядом валялись обрезки кровельного железа, которые начинали прогибаться и грохотать, едва только на них наступишь. А шуметь не стоило. Если тебя заметят, всегда найдётся какой-нибудь взрослый, который скажет: ты что здесь, мальчик, околачиваешься, ну-ка, мотай отсюда. Тим же хотел пробраться дальше, к зелёной кабине грузовика, из окошка которой виднелась и манила его чёрная баранка руля.
И минуты не прошло, как Тим уже стоял в кабине и крутил руль. Сиденья, к сожалению, там уже не было, но ведь ехать можно и стоя. Тем более, что на арматурном щитке сохранилось несколько циферблатов со стрелками. Тим попробовал ударить по одному из циферблатов кулаком, и стрелка чуть-чуть подпрыгнула. Кабина, разумеется, неподвижно стояла на месте, но когда в руках у тебя руль и ты смотришь в окно, она вроде бы движется. Поворот направо, поворот налево, а вот и мост. Тим нажал на тормоз. Послышался скрип. Тим ещё раз нажал, снова заскрипело.
Внезапно Тим почувствовал: тут что-то неладно. Он остановился, внимательно посмотрел вниз и увидел зелёную траву. Никакой тормозной педали не было. Тим немного подумал, посильнее оперся, удерживая равновесие, на руль, приподнял с земли правую ногу и с силой опустил её, как бы нажимая на тормоз.
Снова скрип!
Тим в испуге отдёрнул ногу. Тормоза не было. Ничего не было. Что же там могло скрипеть?
Он вылез, наклонился, встал на четвереньки и внимательно осмотрел кабину снизу.
— Чего глазеешь, помоги лучше выбраться! — послышался вдруг тонкий, немного скрипучий голос.
Тим подполз к другому краю кабины и увидел под ней человечка. Тот лежал прямо на земле. Тело его походило на тонкий металлический цилиндр и блестело, руки — железные палочки, вместо суставов железные шарики. Человечек повернул свою круглую железную головку и блестящими, как бусинки, чёрными глазками уставился на Тима. Ноги человечка были придавлены кабиной и под её тяжестью ушли в землю.
— Ты кто? — решился спросить Тим.
— Не задавай глупых вопросов! — фыркнул человечек. — Лучше помоги мне отсюда выбраться.
Перепуганный Тим вскочил и попытался приподнять угол кабины, но это оказалось ему не под силу.
— Поищи рычаг, иначе ничего не выйдет, — посоветовал человечек.
— А ты ещё потерпишь? — засомневался Тим.
— Думаешь — нет? — самоуверенно ответил человечек.
Тим стал поспешно искать рычаг. Он больно ударился головой о край какой-то раковины, когда пролезал между грудами жестяных обрезков, чтобы добраться до куска трубы. Но оказалось, что это тяжёлая чугунная сточная труба, и ему её не поднять. Наконец, чуть подальше, Тим нашёл прямую цинковую трубу, которая вполне могла послужить рычагом.
Но вот беда — конец трубы никак не пролезал под край кабины.
— Сделай подкоп, — скомандовал человечек. — Да пошевеливайся, у меня уже ноги немеют!
Тим до тех пор скрёб ногтями затвердевший дёрн, пока не показался песок. Песок забился под ногти. Наконец трубу удалось просунуть под край кабины. Двумя руками Тим приволок кусок рельса и подложил его под рычаг. Теперь, когда Тим поднатужился и изо всех сил нажал, край тяжёлой кабины чуть-чуть приподнялся.
Человечек под кабиной ожесточённо забарахтался.
— Ещё хоть один милли-миллиметр, если можно, — попросил он. — Мне никак не повернуть правую ступню, чтобы вытащить пятку.
Тим оторвался ногами от земли и всей своей тяжестью повис на рычаге. Кабина стала со скрипом покачиваться вверх-вниз.
Раз! — и человечек выскочил из-под кабины, сел на землю и обеими руками начал поворачивать правую ступню, которая почему-то с трудом поддавалась. Взгляд его скользнул по Тиму.
— Теперь можешь слезть, — заметил человечек. — Только обезьяны раскачиваются целый месяц, пока не шлёпаются вниз.
Тим опустил ноги и разжал руки, сжимавшие рычаг. Кабина встала на своё место, рычаг вторым концом так ударил по дверце, что она загрохотала, и со стуком упал на землю. Тим наклонился, чтобы поднять его.
Человечек в недоумении посмотрел на Тима.
— Ты что — собираешься ещё что-нибудь поднимать? — спросил он.
— Да нет. Отнесу его туда, где взял, — объяснил Тим.
— Зачем? — удивился железный человечек.
— Затем, что там я его взял и, значит, там его место, — ответил Тим.
Человечек перестал вертеть ступнёй.
— Может, с мягкими вещами так и надо поступать, — поучительно сказал он. — А с железом — по-другому, железо куда упадет, там его и место. Думаешь — нет? Оставь лом и больше его не трогай. Раз он захотел туда упасть, пусть там и лежит.
И Тим оставил лом лежать там, куда он упал.
— Здесь только он передвигает вещи, — показал человечек на стоявший под крышей подъёмный кран. — И большей частью делает это глупо. Знаешь, как я оказался под кабиной? Думаешь, такой уж я растяпа, что сам лезу куда не следует?
— Не думаю, — смущённо произнёс Тим.
— Однако мог подумать, потому что ничего ты про эти дела не знаешь, — наставительно сказал человечек.
— Как же ты там очутился? — осведомился Тим и присел, чтобы поближе разглядеть собеседника.
Человечек блестел с головы до ног, словно был из полированного железа. Круглая голова его проворно вертелась на тоненькой палочке-шее. Пальцы тоже были тоненькими, с маленькими загнутыми ноготками. Человечек складывался и распрямлялся на шарнирах и его движения были, пожалуй, несколько резковаты, как у птицы. Время от времени он шевелил правой ступней — она поворачивалась с трудом.
— Придётся, видимо, чуть-чуть отпустить гайку, а то плохо двигается, — показал человечек на ступню.
Только сейчас Тим заметил на ноге человечка, примерно у щиколотки, крошечные блестящие гайки.
— Хочешь знать, как я там очутился? — спросил человечек. — Во всем виноват вот этот, — махнул он рукой в сторону крана.
— Крух, крух! — в свою очередь произнёс кран. Ему было ни жарко, ни холодно от того, что о нём думают. Он как раз набрал полную пасть полос белой лужёной жести, высоко поднял их и швырнул в пустой металлический вагон. Раздался прямо-таки небесный перезвон, который ещё долго звучал под крышей.
— Шёл сюда и грохотал до тех пор, пока рельсы его несли, — продолжал человечек. — В зубах держал этот вот, гляди, обломок корабля. В вагон эта махина не влезла, так он решил, стало быть, в сторонку её кинуть. Мог бы и посмотреть, куда бросает! Думаешь — посмотрел? Швыряет как дурной, куда попало, будто не видит, этак недолго другому и в голову угодить. Как запустил, так все вещи, что полегче, и разлетелись в стороны. Я как раз проходил здесь, когда это случилось. Вот тут-то эта кабина взлетела в воздух, опрокинула меня на землю и придавила.
Тим посмотрел туда, куда указывала рука маленького железного человечка. Совсем рядом стояла каюта корабля, вся в ржавых разводах, с дырами вместо иллюминаторов. Дыры были чёрными и круглыми. Падая, каюта одним краем вошла в землю и от этого немного скособочилась.
— А тебя не ушибло? — участливо спросил Тим.
— Хе-хе, со мной это не так-то просто, я ведь из железа! — с гордостью воскликнул он.
— Как тебя зовут? — спросил Тим.
— Этого ни одна душа не знает, — ответил человечек. Быстро огляделся по сторонам и добавил: — Но если ты дашь кровавую клятву, что никому не проболтаешься, я тебе скажу.