Все будет хорошо, или Свободный плен

– Главное, чтобы падишах этот был тебе по сердцу, – сказал отец, прервав внутренний монолог матери.
– Да, да, – затараторила она. – Только, Лита, милая, чем же угощать такого человека?
– Из кожи вон лезть не надо. Не всю жизнь он омары и паюсную икру ел. Не будем пускать пыль в глаза. Он пальцы веером не держит. Нормальный мужик, не надо перед ним заискивать. Жених он, обыкновенный жених.
– Дожили мы, отец, все честь по чести, как у нас было, – глаза Киры Сергеевны повлажнели.
– Досталось мне тогда от Елены Петровны, царство ей небесное. Только батя сразу стал на мою сторону.
– Да, понравился ты ему с первых минут.
– Как же я мог не понравиться? Институт закончил, диссертацию писал. Красавец, умница. Примерно как Георгий, только без больших денег, но с наполеоновскими планами.
Владимир Петрович действительно легко вошел в семью жены. Он с самого начала очень бережно относился к своему новому положению. Для него обрести семью означало гораздо больше, чем он мог передать словами. У него наконец было то, чего он был лишен с детства. Сокровенная мечта сбылась. Сам он вырос в детдоме и всего, чего добился, достиг своим трудом и умом. Он всегда знал, что никто не будет ничего делать за него. Это помогало, не давало расслабляться и почивать на лаврах, когда определенные успехи были очевидны. Молодой, подающий надежды ученый уверенно шел выбранным путем. Его не пугали временные неудачи, трудности. Когда знаешь, для чего живешь, уже не имеет значения как. В том смысле, что он не боялся спать на раскладушке в коридоре у товарища, снимать крохотный угол и питаться скромнее не придумаешь. Надо сказать, что как ученый Богданов состоялся. Сначала кандидатская, потом докторская. Несколько научных трудов, учебник по физике для школьников, для учащихся вузов.
Благодарные ученики, большинство из которых уехали жить и работать за границу. Богданова то, как он жил, устраивало. У него никогда не появлялись мысли о том, что со своими талантами в другой стране он мог бы жить более обеспеченно, пользоваться многими благами цивилизации. Постепенно прогресс коснулся и его. С появлением в доме компьютера он воспрянул духом. Отпала масса обременительной работы и, как результат творческого подъема, вышла его новая книга. Владимир Петрович был по-своему счастлив. У него, как у человека без нереальных претензий к жизни, было для этого все. Главное, любимая жена, посвятившая себя семье, дому, и единственная красавица дочка. Золотые руки Киры, могли все: заменить прокладку текущего крана, разобрать и починить газовую колонку. Затеять ремонт и, привлекая неизвестно откуда взявшихся личностей, завершить его в кратчайший срок, как раз за время командировки мужа. Она успевала работать, отдыхать, одаривать окружающих своим вниманием. Если бы не плохое состояние здоровья, Кира, наверное, согласилась бы на второго ребенка и ее неуемная энергия нашла бы выход в заботах об еще одном дорогом существе. Полиартрит, заработанный в студенческие годы как осложнение после жесточайшей простуды на колхозных работах, не давал забывать о себе ни на один день. Просто было или терпимо, или нестерпимо. С годами прибавились проблемы с сердцем. Пришлось уйти с любимой работы и находить себя только в домашних заботах. Кира не привыкла сокрушаться и, принимая такое положение вещей, быстро научилась шить, вязать. Ее время должно было быть максимально заполненным. Ведь чаще она физически не могла ничем заниматься. Поддержка мужа была важнее всех заокеанских лекарств, которые по просьбе Владимира привозили его друзья и знакомые из-за границы. У нее была крепкая семья, любящий муж и прекрасная дочка. Немного здоровья не помешало бы, но не стоит гневить Бога. Кира твердо знала, что она гораздо счастливее многих женщин с отменным здоровьем. Ведь у нее было то, что ценится во все времена – душевный покой и поддержка близких. А рождение дочки сблизило их еще сильнее. Малышка была не по годам серьезной и понимала все без слов. Когда мама перестала ходить на работу, девочка сначала обрадовалась: ведь теперь она не будет целыми долгими днями одна, ей будет с кем поиграть, почитать. Но на деле присутствие мамы дома сводилось к тому, что часто она просто не могла встать с постели. Так что Лита с детства научилась ценить то сладостное время, когда, после очередного обострения, мама становилась веселой, подвижной, нежной, улыбающейся. Принималась шить очередные наволочки, пододеяльники, брюки под заказ.
Еще тогда девочка решила стать врачом. Идеалистические мечты избавить мир от болезней прочно засели в ее голове. Кира Сергеевна пыталась отговорить ее от этого. Она, как никто другой, знала, насколько ранима ее девочка. Чувствительная, бледнеющая при виде крови, готовая зареветь рядом с пострадавшим, Лита не подходила на роль бесстрашного врача. Оставалась надежда, что это все пройдет во время учебы в институте. Тщетно. Занятия по анатомии Литу доводили до дурноты, жалобы больных воспринимались слишком близко к сердцу. Словно назло самой себе, имея возможность остаться в интернатуре, она стала работать кардиологом в реанимационной бригаде «скорой помощи». Она добровольно устроила себе испытание на прочность. Ежедневные ежовые рукавицы, состязание со страхами. Борьба была обречена на провал. Нервное напряжение на работе плюс неудавшаяся личная жизнь со Скользневым – такого никто долго не выдержит.
Мать и отец болезненно воспринимали происходящее с дочерью. Они всякий раз спрашивали себя: что упустили, что не сумели объяснить? Не их ли вина в том, что Лита каждый раз загоняет себя в тупик, пытается сделать противоречащее ее натуре? Не из этой ли серии и предстоящий брак с Мартовым? Она хочет показать, что способна на лучшую жизнь. Может, ей даже противен ее избранник, и только для того, чтобы подняться в их глазах, она идет на этот шаг. Владимир Петрович внимательно посмотрел на жену, дочь. Обе взволнованны. Кажется, ни одна, ни другая до конца не осознают предстоящих перемен.
Только прозвучала фамилия Мартова, родителям сразу стало ясно, что речь идет о влиятельном человеке, крупном бизнесмене, чье имя часто мелькает на страницах газет и на телевидении. Его жизнь настолько отличается от окружающего мира. При всем благополучии семьи Богдановых было понятно, что уровень возможностей и притязаний седовласого бизнесмена несравнимо выше. Он на вершине горы, а они пусть не у подножия, но гдето на середине пути. Трудно представить себе его в быту. Что может быть общего у него и их дочери? Владимир Петрович по-новому увидел Литу. Ее чувствительность и ранимость отошли на второй план, уступая место невостребованной жажде любви, женского счастья рядом с сильной личностью. Дочка давно выросла, а он все еще помнит их первую встречу, когда в крошечном розовом комочке он увидел самого прекрасного ребенка в мире. Она казалась ему необыкновенной, он дал себе слово, что всегда и во всем будет помогать ей. Тогда его переполняло чувство благодарности к жене, подарившей ему это чудо. Столько лет прошло, малышка давно сама могла стать матерью. Много потеряно времени, а впрочем, не было бы этого Скользнева, не повстречала бы Лита и Мартова. Какие повороты делает судьба, игра Божественного Провидения.
Богданов почему-то отчетливо вспомнил одну светскую вечеринку, которую громко освещали средства массовой информации. Городская элита праздновала Новый год и день рождения Мартова. Телевизионщики на всех каналах старались показать хоть небольшой отрывок праздничного шоу. Простые смертные созерцали великосветскую тусовку, прикрытую для приличия маской благотворительности. Щедрость денежных взносов превзошла все ожидания. Переводы на счета детских домов, адресные вложения в начинающих творческий путь, средства на строящуюся в ***нске церковь. Мартов тогда говорил что-то о колокольном звоне, в котором хоть один тон будет содержать и его вклад. Атмосфера праздника царила в огромном фойе местного Дворца спорта, где и проходил праздник.
Владимир Петрович вспомнил, как часто камера останавливалась на Мартове и его супруге. Интересная блондинка средних лет с красивыми зелеными глазами. Немного располневшая, но все равно выглядевшая прекрасно в серо-черном длинном вечернем платье. Сияние бриллиантов довершало ее великолепие. Светлана Мартова, ее звали именно так. Ослепительная улыбка этой женщины не осталась незамеченной даже Кирой Петровной. Как и то, что она слишком часто меняла пустой бокал с шампанским на полный. Буквально вскоре телевидение и газеты муссировали ее трагическую гибель. Речь шла о жене влиятельного бизнесмена, и ее смерть обросла невероятными слухами. Судя по одним, автомобильная катастрофа стала местью за крупную сделку, совершенную Мартовым, без участия рассчитывавших на нее лиц. По другой – Светлана последнее время часто садилась за руль в нетрезвом состоянии. В тот зимний вечер она просто не справилась с управлением, врезавшись на полном ходу в дорожное ограждение, пытаясь уйти от столкновения лоб в лоб. Одна областная газета, падкая на дешевые сенсации, вскоре напечатала статью «Жизнь в золотой клетке». В ней приводились факты якобы невыносимого существования жены крупного коммерсанта, поправшего все человеческие нормы во имя процветания бизнеса. Фамилии не назывались, в свете случившегося материал явно указывал на семью Мартовых. Публика любит посмаковать такое, порыться в чужом белье. Мартов не стал снисходить до мнения какой-то газетки. Грязная статейка осталась без комментариев, но ее главного редактора быстро сменили. А дело по прошествии времени закрыли, сделав заключение о несчастном случае.