Неразлучные друзья

— Есть! — закричали девочки.
У всех отлегло от сердца. Таня, смахивая рукой слёзы и смущённо отворачиваясь от подруг, распаковывала пакет.
В пакете были и яблоки, и большой золотистый апельсин, и «мишки», а письма от мамы не было. Таня растерянно посмотрела на девочек.
— Ну что ты, чудачка какая! — подошла к ней Ольга Ивановна. — Может, твоя мама прямо на работе посылку собирала, вот и не успела написать.
— Правильно! На работе! — дружно подтвердили девочки.
Таня успокоилась и, не скрывая радости, начала угощать подруг.
Вечером она завернула в толстую синюю бумагу грибы, коробку с конфетами и написала на пакете: «На завод, мастеру по вязальным машинам Смирновой (маме)».
В подарок она положила письмо: «Здравствуй, дорогая мамочка! Мама, как ты живёшь, а я скучаю. За подарок спасибо, мамочка. Мама, нас кормят хорошо, было кино. Мама, у нас в отряде девочки хорошие и тётя Оля тоже хорошая. Мам, помнишь, ты хотела купить мне платье, не надо мне никакого платья. Есть у меня старые — и хватит. Больше кушай и поправляйся хорошенько. Мама, посылаю тебе грибы и конфеты. Тётя Оля сказала, что завтра можно идти за орехами. Наберу тебе много-много орехов. Целую тебя, дорогая мамуля.
Таня».
Перевязав шпагатом свёрток, Таня отнесла подарок в машину, дяде Коле.
Утром девочки собрались за орехами. У Тани не нашлось никакой сумочки, и она, вспомнив, что вчера ей Лиза предлагала мешочек, побежала к ней.
— Не дам я тебе никакого мешочка, — сказала Лиза, — сама пойду за орехами. Я и так тебе вчера апельсин дала.
— Какой апельсин? — удивилась Таня. — Когда?
— А вот тогда… Когда девочки тебе посылку собирали.
Таню словно ударили. Она покраснела, закрыла лицо руками и выбежала в коридор.
Вечером из города приехал начальник лагеря и привёз Тане большой синий пакет — подарок от мамы. Мама писала, что она только сегодня вернулась из командировки.
  
Неразлучные друзья
 
В деревне все ребята ещё спали, а Тимка и Колька уже побежали на речку. Тимка и Колька всегда вместе: пойдёт Тимка в лес за ягодами — зовёт с собой Кольку. Отправится Колька в магазин за леденцами — бежит за Тимкой. Жить друг без друга не могли!
Они даже и похожи были друг на друга: у Тимки серые глаза и у Кольки — серые; у Тимки волосы от солнца белые, как лён, и у Кольки — белые; Тимке в речке «с ручками» и Кольке — «с ручками». И бегали они одинаково: Тимка не мог обогнать Кольку, а Колька не мог обогнать Тимку. Словом, Колька и Тимка — неразлучные друзья.
Когда они прибежали к речке, на берегу не было ни души. Только носатая гусыня соседки тёти Маши ходила и щипала траву. А неподалёку от неё кучкой лежали гусята. Крайним гусятам было холодно, и они прямо по головам лезли в середину. А те, которых выталкивали, поднимались и тоже карабкались в середину.
Но холодно было только гусятам, Тимке и Кольке — жарко.
Колька на ходу отстегнул лямки, снял штаны и, подскочив к берегу, пощупал ногой воду.
— Ух ты! — отдёрнул он ногу. — Тёплая!
Тимка тоже разделся, вошёл в речку и, отчаянно стуча зубами, сел.
— И п-правда, т-тёплая…
— Нет, а я не так. Посмотри, я сейчас с горки! — сказал Колька.
Он отошёл назад, разбежался и шлёпнулся животом об воду. Вскочив на ноги, Колька задом наперёд вышел на берег, чтоб Тимка не видел его покрасневший живот, и, приложив к уху ладошку, запрыгал на одной ноге:
 
 
Мышка, мышка, вылей воду
 
На дубовую колоду!..
 
 
Потом Колька подошёл к Тимке и сел рядом с ним по пояс в воду.
— А где наши ноги?
— Нет ног!
Они оба начали болтать ногами.
— А я с бородой! — сказал Колька. Он достал со дна целую горсть синей глины и вымазал себе подбородок.
— И я с бородой и с усами! — сказал Тимка и запел:
 
 
Сами с усами,
 
С бородой, с ушами!..
 
 
— А я нашёл, смотри! — Колька показал Тимке ракушку.
— Чур, на двоих! — крикнул Тимка и забрал у Кольки ракушку.
Колька отполз ещё подальше и, вытянув шею, чтобы не наглотаться воды, стал опять шарить руками по дну.
— А я ещё нашёл! Во! — Он вытащил из воды стекляшку, глянул в неё и замер: кругом всё было красное! И лес на той стороне речки красный, и гусята красные, и небо красное. Колька, не помня себя от радости, выскочил на берег и стал кругом всё смотреть.
— Тимка, вся деревня красная! И наш дом красный, и ваш красный!
Тимка тоже выскочил из воды и, подбежав к Кольке, протянул руку к стекляшке. Но Колька отвернулся от него. Тимка опять забежал. Колька опять отвернулся.
— Дай! — попросил Тимка.
Но Колька ещё сам не насмотрелся. Он навёл стекляшку на белое облако, и облако стало красным. Убрал — белое, навёл — красное. Белое — красное, белое — красное. Как в кино! Ух ты!
Такой стекляшки у Кольки ещё никогда не было.
— Дай хоть одним глазком глянуть! — снова затянул своё Тимка.
Колька ещё раз посмотрел на облако, на свой дом, на гусят и, не выпуская из рук стекляшки, поднёс её к Тимкиным глазам.
Тимка чуть глянул и хотел вырвать стекляшку, но Колька вовремя отдёрнул руку.
— И не давай, не давай! Смотри теперь один! — обиделся Тимка и побежал в деревню.
— Тим! Тим! — закричал Колька и, догнав Тимку, отдал стекляшку.
Тимка, не отнимая стекляшки от глаз, долго смотрел во все стороны, так долго, что Кольке снова захотелось посмотреть в свою стекляшку, и он сказал:
— Хватит, давай назад!
Но Тимка отскочил от него и спрятал руки за спину:
— А вот и не отдам! Не отдам! Что в руки берётся, назад не отдаётся! — Он повернулся и хотел бежать, но Колька вовремя схватил его за руку, и они кубарем покатились по траве.
— Отдай стекляшку! — крикнул Колька, очутившись верхом на Тимке.
— Не отдам!
— Отдай!
— Нет, не отдам!.. На! — Тимка разжал кулак и бросил стекляшку в траву.
Колька кинулся за ней, но, только нагнулся, — откуда ни возьмись, гусыня.
Колька отступил. Он знал эту гусыню: эва носище-то какой! А шишак на лбу! Позавчера она Нюрку-соседку так отщипала, что Нюрка по сей день сидеть не может.
— Теперь давай стекляшку… Всё равно давай! — сказал Колька.
— Бери! — засмеялся Тимка. — Возьмёшь — твоя будет!
Колька, чувствуя, что его стекляшка пропадает ни за грош, стал подкрадываться. Шагнёт — и постоит, шагнёт — и постоит. Сам одним глазом на гусыню косит, а другим — на стекляшку. Только подкрался, протянул руку, а гусыня как зашипит, крылья как распустит — и на него!
Колька — бежать. Гусыня догнала его да как хватанёт за ногу!
— Ма-ма! — во всё горло заорал Колька и припустил ещё быстрее.
Когда Колька скрылся за поворотом, Тимка взял палку, прогнал гусыню и забрал стекляшку.
  
Вовкин самокат
 
С тех пор как Вовкина сестра Люся стала учиться в первом классе, дела у Вовки пошли неважно.
Делали они с папой самокат и уже совсем было доделали, а теперь всё остановилось…
Пришла Люська в первый день из школы и сразу заставила папу работать: