Мятные леденцы

— Яичный шампунь. Волосы от него становятся как шёлк! — читал Китаец этикетки.
— Давайте вымоем им, — сказал Кике. — Тем более, здесь написано: «Гарантирует пленительный блеск и сохраняет естественный тон волос». Какой у Дракона тон?
— У него их три или даже четыре, не видишь, что ли?
Курро нашёл какой-то пузырёк, а когда надавил на него, то из него брызнуло тоненькой струйкой что-то липкое.
— А это что?
— Не знаю, — ответил Пепито. — Мама смачивает этим волосы после того, как причешется.
— Здесь и духи есть!
— Чем же его сначала?
Дракон, которому стало неуютно в холодной воде, старался выскочить из ванны.
— Шампунем!
— С такой шерстью, как у Дракона, придётся вылить на него всё… — засомневался Пепито, не зная, что скажет мама, если они выльют всё.
— Придумал! Сначала мы вымоем его мылом, а потом под конец польём шампунем для пленительного блеска, — предложил Кике, который, как всегда, был непревзойдённым и руководителем и исполнителем.
Они вылили в ванну всё жидкое мыло. Волна «очищающей пены», как говорилось в рекламе, поглотила бедного Дракона. Убедившись, что избежать мытья и удрать с места пытки не удастся — ведь его держали четыре пары рук, — он решил показать зубы. И грозно, как только умел, зарычал.
Несмотря ни на что, мальчики весело продолжали тереть, скрести, массировать собаку. Тогда Дракон завыл так, будто наступил его последний час.
— Может, вытащим? — забеспокоился Курро.
— С ума сошёл! Массаж — самое главное. Мой отец говорит, что это укрепляет корни волос.
— У Дракона они и так крепкие.
И действительно, шерсть Дракона была очень похожа на иголки кактуса.
— Неважно. Чем больше массируешь, тем лучше.
После купания Дракона освежили специальным шампунем, что довело его до белого каления, а когда его стали обливать из кувшина уксусом, он завыл так, будто из него вынимали душу. Кике уверял, что так делают его сёстры-близнецы, хотя и не смог объяснить, для чего это нужно. Вынув Дракона из ванны, ребята стали вытирать его большим полотенцем.
— И духами обязательно, чтобы хорошо пахнул!
Дракон не сумел понять и оценить такие тонкости и начал чихать. Один раз, другой, ещё раз… Казалось, он никогда не прочихается.
— Ясно, — понимающе сказал Китаец, — он заразился чумой.
— Да ты что, эти духи мама получила в подарок на именины.
— Неважно что на именины, они всё равно заразные. Люди стараются заработать на всём…
Но зато брильянтин Дракону очень понравился. Он лизнул его пару раз и слизал бы весь, если бы ребята не остановили пса.
— Сиди спокойно, дай причесать тебя! — Кике обрабатывал пса с расчёской в одной руке и щёткой в другой.
Курро и Пепито отошли, чтобы со стороны оценить это произведение искусства. Так только художник смотрит на свою картину.
— Он стал красивым.
— Да, но…
— Что ещё?
— Борода. Уж очень она длинная и жёсткая. Что, если её постричь?
— Оставь, — вступился Кике. — В конце концов, борода придаёт ему некоторую оригинальность.
Чтобы успокоить Дракона, ему отдали остатки брильянтина, которые он вылизал с удовольствием.
— Я думаю, что мы должны привязать ему бант, — высказался Курро.
— Нашей собаке такие вещи ни к чему! — с презрением посмотрел на него Китаец.
— А мне вот нравится. Когда хотят, чтобы что-то выглядело красиво, всегда привязывают банты. Вы что, никогда такого не видели?
Все согласились, никто не стал спорить. Пепито пошёл искать что-нибудь подходящее для банта.
— Хвост плоховат, — Кике продолжал критически осматривать Дракона.
— Как ты его сделаешь другим? Может быть, ты можешь заменить его?
— Мы могли бы подрезать его.
— Не будь извергом! — возмущённо закричал Китаец.
— Теперь давайте привяжем ему бант, — вошёл в ванную Пепито с разноцветными лентами в руках.
С большим трудом ребята привязали собаке два банта: один на шею, а другой на кончик хвоста.
— И всё же лучше было бы подкоротить ему хвост, — настаивал Кике. — Когда у собаки вот такой хвост, обрубить его — значит, осчастливить пса.
Дракон стал неузнаваем; он понимал это и не решался шевельнуть даже ухом.
— На выставке собаки сидят в ящиках на ножках, — вдруг вспомнил Курро.
— Тогда мы возьмём наш.
Всё было сделано как надо. Оставалось лишь показать Дракона на выставке и получить за него премию.
  
XI
 
В Эль-Ретиро по территории, отведённой под собачью выставку, шествовали ребята с ящиком в руках. На одной из стенок ящика под именем собаки было написано: «Особая порода». Внутри ящика сидел Дракон, блестящий от брильянтина, с двумя большими бантами, похожий на дешёвую базарную куклу.
— Ни одна из них нашей в подмётки не годится, — заявил Курро, внимательно оглядев остальных собак.
— Куда бы нам его поставить? — спросил Китаец, нёсший ящик.
Они остановились возле одного пустовавшего домика в самом конце аллеи.
— Давай его сюда. Здесь ему будет удобнее, чем в ящике.
Они поместили Дракона в домик, на верхней части которого прочли: «Милорд». Гигантский афганец».
Странно было видеть скромного Дракона под таким блестящим именем.
Знатоки и завсегдатаи собачьих выставок, прохаживаясь между домиками, с любопытством останавливались перед Драконом.
Какой-то сеньор, надев очки, подошёл поближе и стал внимательно рассматривать его.
— Настоящий? — спросил он Пепито.
— Безусловно, — мальчик гордо выпятил грудь.
Сеньор пошёл дальше, удивляясь, что, как оказалось, ему известны не все породы собак.
В противоположном конце аллеи мальчики увидали белокурую девочку, очень худую, всю в кружевах, лентах, оборках, воланах, которые, казалось, вот-вот поднимут её на воздух.
— Смотрите — Кети! — испуганно зашептал Китаец. — Только бы она нас не узнала!
И тогда ребята, чтобы, избежать лишних разговоров, решили спрятаться за домик, но сделали они это не так быстро, как следовало: через две секунды они услыхали голос Кети у самых своих ушей.
— Привет, мальчики. Что вы здесь делаете?
— Мм… мм… смотрим, нет ли в домиках сырости с этой стороны, — придумывал на ходу Пепито. — А ты?
— Я пришла с тётей.
— А! Я твою тётю знаю.
— Не говори «знаю», ведь ты её не знаешь, — заметила девочка и по своей глупой привычке начала опять накручивать локон на палец.
— Да ведь я знаю её. Моя мама шьёт ей платья. Она приходила с тобой к нам домой, когда…
Ему не хотелось вспоминать о неприятных вещах, но Кети всё-таки разбередила старую рану.
— Да, да, когда взорвалась кислородная бомба. И дыру ещё она сделала в навесе над лавкой… А мне вовсе тогда не было весело от ваших игр. Да я тебе не про ту тётю говорю, а про другую… Эта тётя мне со стороны мамы, и, кроме того, она моя крёстная мать. Её и зовут так же, как и меня.
— Помню… помню. Теперь знаю. Тебе дали её имя потому, что она богатая и она тебя сделает своей наследницей… Знаю… Знаю.
Пепито не хотелось с ней спорить, тем более что появилась тётя Энрикета. Она была похожа на запряжённый фургон, вся была увешана драгоценностями, а на голове у неё была широкополая шляпа с огромным пером посередине. Она мельком оглядела ребят. Её внимание было приковано к домику, внутри которого сидел Дракон и лапой добросовестно чесал за ухом.
— Чей это пёс?
— Наш.
— Он не имеет права находиться здесь! Сейчас же уберите его отсюда.
— Почему?
— Домик мой.
Ребята вдруг представили себе тётю Энрикету в этой деревянной конуре, всю увешанную драгоценностями, с пером в шляпе, если только она, конечно, сможет влезть при своём солидном объёме. И тут ребята увидали шофёра в ливрее, который шёл по дорожке и вёл собаку на поводке.