Укрощение гиперпегнона

Я сразу почуял что-то неладное. И точно. В середине урока в класс вошла Анна Владимировна — директор школы. С ней была мама Вовки и Кирилла и ещё незнакомая нам женщина. Незнакомая женщина оказалась мамой Тимки.
Анна Васильевна сообщила, что куда-то пропали Вовка, Кирилл и Тимур.
— Ребята, может кто-нибудь знает, где они могут быть? Рябинин, вы, говорят, вчера вместе из школы выходили. Они ничего не говорили о своих планах? Может, они вчера ещё договорились прогулять уроки?
— Нет, — говорю, — не собирались они ничего прогуливать. Мы после школы в парк ходили, а потом все вместе пошли домой.
— Вчера они домой не пришли. Саша, вспомни, может всё-таки, они что-нибудь говорили о своих планах?
— Не знаю, ничего они такого мне не говорили. И вообще, они в школу собирались. Говорили, что надо успеть уроки сделать.
— Да, неважные дела, — сказала Анна Васильевна.
— А в милицию заявили? — спросила Вероника Ивановна.
— Да, конечно, — говорит мама Муравкиных, — и муж к этому делу подключился.
Муж — это отец Муравкиных. Он, как и их мама, работает следователем в прокуратуре.
— И фотографии мы в милицию отнесли, чтобы по ним искали, — добавила Тимкина мама.
— Даже не знаю, что и думать, — сказала мама Муравкиных.
— Вы не волнуйтесь, — пыталась успокоить её Анна Васильевна. — Может, просто прогулять школу решили. Тем более, что завтра выходной. Может, куда поехали. Это бывает, были уже такие случаи.
— Мои так никогда не поступили бы, — ответила мама Муравкиных.
— Давайте подождём немного. Милиция работает, надеюсь, всё обойдётся.
Прозвенел звонок с урока. Вероника Ивановна, директор и обе мамы пошли в учительскую. Класс стал обсуждать случившееся. Я вышел из класса в коридор. Мне было не по себе. Даже не просто не по себе — мне было очень плохо.
Тот сон. «А если мне не наврали про Мир Снов? — подумал я. — Нет, точно не наврали. Значит, это правда. И штаб был разгромлен и я… сбежал, как предатель. Хотя… почему сбежал? Я же их найти пытался, а потом проснулся… из-за будильника».
Прозвенел звонок на урок. Вероники Ивановны в классе почему-то не было. Она пришла минут через пять… с милиционерами. Один из милиционеров был тот, вчерашний, из того отделения, где мы побывали. Нет, не капитан, а другой — нормальный, которого Кирилл «погулять» отправил. Он осмотрел класс, увидел меня и говорит:
— Вот он, голубчик. Это тот, третий.
— Рябинин?! Не может быть! — воскликнула Вероника Ивановна.
— Вот теперь всё понятно, — сказал милиционер. — Совершили правонарушение и скрываются, — а Вероника Ивановна:
— Ну, так скажи, Рябинин, куда Арчибасов и Муравкины спрятаться могли от правосудия?
— Никуда они не прятались! — сказал я, со злостью. — И ничего мы не совершали! Это те бритоголовые совершали, только им Тимка и Вовка до конца совершить не дали. Они нас убить хотели! У них даже нож был! Они сначала к Тимке пристали, обозвали его черноза… ну сами знаете, как скинхеды всех, кто «не их породы», обзывают!
— А ты не кричи, — говорит милиционер. — Свидетели были, которые всё видели.
— Чего они видели?! Когда к нам те трое пристали, так они мимо шли и притворялись, что ничего не видят! А как Тимка и Вовка их на землю уложили, так сразу и свидетели нашлись!
— Так! Хватит кричать! — сказал милиционер — тот, что тогда нас пас. — Ты сейчас отправишься в отделение, пригласим твоих родителей. Ты всё нам честно расскажешь. Расскажешь, где твои подельники скрываются, как вы с африканским террористом связались. В общем, всё расскажешь.
— Это Вы про того террориста, который капитан милиции? Ну, того, которого Кирилл превратил в негра?
— Кого превратил? Ты чего выдумываешь? — сказал другой милиционер.
— А что, забыли, как ловко он вас двоих из кабинета «гулять» отправил?
Милиционер, тот который был тогда в кабинете, притих — значит, он помнил. А другой милиционер говорит мне:
— Собирайся. Там в отделении разбираться будем, вместе с родителями. Вот там и узнаем, кто кого превратил, кто кого и куда отправил.
— А вы, случайно, не слуга Тьмы? — спросил я. И кто меня за язык тянул? — А как здоровье Самохвалова? Того, которого я с воздуха гранатой укокошил в Мире Снов?
— Рябинин, что ты за чушь несёшь?! — закричала Вероника Ивановна. — Перестань паясничать! Вставай и иди, куда говорят!
А милиционеры смотрели на меня, как на ненормального. Они ничего не понимали. Значит точно — не слуги Тьмы.
«Чтобы летать, надо поверить в себя, поверить, что ты можешь летать», — вспомнил я слова Кирилла. И я поверил. Я встал из-за парты.
— Идёмте, — говорю. Ну и мы пошли.
Ну, короче, вышли мы на улицу. Один милиционер справа, другой слева. Вышли со двора, и… я побежал. Они за мной, а я подпрыгнул и… Нет, сразу я не полетел, но и не упал назад. Я чуть приподнялся над тротуаром, но и это придало уверенности, что я могу полететь. Приподнялся, значит, и несусь над ним со скоростью велосипедиста. Потом с огромным трудом я, всё-таки, стал медленно подниматься выше. Вы не представляете, какое это чувство, когда летишь, даже так, около земли.
Милиционеры несутся за мной, но отстают всё больше и больше. Ещё немного и… я стремительно полетел вверх. Чувство дикого восторга — только так можно назвать то, что я почувствовал в этот момент. Смотрю сверху и вижу: милиционеры стоят, рты разинули от удивления; прохожие тоже останавливаются, смотрят…
…Я поднимался всё выше и выше. Страха не было, но было холодно. Дождь уже прошёл, но тучи кое-где ещё закрывали небо. В общем, лечу и чувствую, что стало темно, а я весь промок. Оказывается, я уже в туче. Снижаюсь, вылетаю из тучи, смотрю вниз. Вы когда-нибудь летали на самолёте? Если летали, то можете представить себе открывшийся мне вид.
В общем, лечу и… слышу Вовкин голос:
— Стой, летун! Притормози! Мы за тобой не угонимся!
Я думал, померещилось. Сделал разворот и увидел… Вовку и его брата. Это получается, что и Вовка умеет летать! Они подлетают и останавливаются в воздухе. Я тоже зависаю на месте.
— Вы живы?! — удивился я.
— Естественно, — ответил Кирилл, удивлённо.
— А что ли помереть должны? — спросил Вовка.
— Давайте на посадку, — говорит Кирилл. — А то тут «не очень жарко». Спустимся на землю, обо всём и поговорим…
…— Где Тимка, — спросил я, как только мы приземлились около каменного кольца в парке «Швейцария».
— Сейчас придёт, — ответил Вовка, а потом говорит:
— Сань, ты нас прости, что мы не смогли тебя предупредить. Всё так быстро произошло. Мы просто не успели. А тебе надо было сразу проснуться. Что ли ты сам не мог догадаться?
— А что там случилось? — спрашиваю.
— Гиперпегон вырвался из заточения, совсем вырвался. Но почему ты не проснулся? Это же так просто.
— Ничего, — сказал Кирилл, — он отлично справился. Он смелый, как Тимка.
Это я-то смелый? Знал бы он, как я боялся, и вообще, какой я трус. Кирилл будто прочитал мои мысли:
— Сань, смелый, это не тот, кто не знает страха, а тот, кто, несмотря на страх, делает то, что ему предназначено. А ничего не боится только полный идиот.
— А я-то чего сделал, предназначенного? — спросил я.
— Как это чего?! Ты отнял у гиперпегона все силы. Понимаешь? ВСЕ! Он сейчас ничего не может нам сделать. У нас есть немного времени, чтобы подготовиться. Эх, если бы мы в тот момент были там… Ты представляешь? Гиперпегон был бы уже пленён.
Я удивился:
— Когда это я у него силы отнимал?
— Что ли забыл? — говорит Вовка. — Там, на кухне. Он тебя хотел в камень превратить. Он всегда силы теряет… ну, когда у него не получается, если не знаешь. А у него не получилось. Вот он все силы на тебя и потратил.
— Это у него из-за будильника не получилось. Будильник зазвенел, и я проснулся.
— Нет, дело не в том, что ты проснулся, — сказал Кирилл. — Ты не успел бы проснуться, ты превратился бы в камень моментально.