Тени прошлого

– А мы их будем искать? – удивился я.
– Конечно, будем и обязательно найдем, – уверенно ответил Минар.
– Но как?
– Столько людей не могут исчезнуть бесследно. Кто-то их где-то увидит, пойдут слухи. За годы моей службы я понял, что не так-то трудно найти человека, если этого очень хочешь, по крайней мере, в Нордении.
Минар произнес это уже перед входом в храм. На пороге он затих. Мы тоже замолчали, вслушиваясь в свист ветра и вглядываясь в причудливые тени. Увы, дальнейшие поиски были недолгими и бесплодными. Спустя десять минут, еще более подавленный, я вновь стоял во дворе. В голове роились плохие мысли. Но от них меня отвлек оклик Айка.
– Что такое? Что случилось? – крикнул я, пытаясь понять причину всеобщего возбуждения.
– Вот, гляди! – Айк протянул мне прямоугольный предмет, завернутый в грязную коричневую тряпицу.
Я бережно взял его и развернул. Находкой оказалась небольшая книга. На кожаной обложке была выгравирована картинка – мужчина в длинном одеянии, стоящий рядом со стройным деревом с широко раскинутыми ветвями без листьев. Уголки книжки были укреплены потемневшим серебром, а в центре красовался металлический замок. Я осторожно вынул дужку из шарниров и открыл обложку. Тонкие, слегка пожелтевшие страницы были все исписаны темно-синими чернилами. Пытаясь сдержать непонятную дрожь в руках, я перевернул первую страницу, потом вторую, третью…
Языка, на котором был написан текст, я не знал.
– Это еще что такое? – удивился я.
– Понятия не имею, – принялся оправдываться Айк.
Я взглянул на Арка:
– Может, ты знаешь?
– Нет, – коротко ответил друг. Не дожидаясь вопроса, Роб усиленно замотал головой. В этот момент Минар аккуратно взял книгу и принялся ее изучать.
– Похоже на уру, – сказал он после паузы.
– Ты о чем? – не понял я.
– Вы что, историю древности не изучали?
– Изучали, – ответил я, – но про уру не слышали.
– Это один из древних языков Этории.
– Да-да, я что-то припоминаю, – вставил Арк, – до Великой войны Этория была поделена между несколькими людскими империями, в каждой из которых имелся свой язык.
– Верно, – улыбнулся Минар, – на уру говорили в империи Тайтул, что расположилась на севере. Когда орда уничтожила Тайтул, вместе с империей умер и язык.
– Откуда ты все это знаешь? – спросил Айк.
Минар перевернул еще несколько страниц и сказал:
– Сир Рои заставляет всех своих юных подданных изучать историю древности, как и географию и основы грамматики. Вы что у себя в Виллонской школе этого не проходили?
– Нет, – начал было я, но Арк перебил:
– Да проходили мы все, только мало кто такое стал запоминать.
– Верно, – подхватил Айк, – откуда нам было знать, что такие познания пригодятся.
– А вот и пригодилось! – усмехнулся Минар.
– Может, ты и прочитать эту книжонку сможешь? – спросил я.
– Увы. Я лишь знаю, что это уру, а как его читать, не ведаю.
Минар глубоко вздохнул, мое лицо помрачнело.
– Да ладно, ерунда! – Айк махнул рукой. – Какая-то книжка на древнем языке. Небось, братья оставили за ненадобностью.
– А вдруг там что-то важное? – возразил Арк. – Вдруг в ней есть что-то новое? Минар, в замке у сира есть кто-нибудь, кто знает уру?
– В Сироне мудрецов такого уровня отродясь не было… слишком мелкий город. Но отчаиваться не стоит, я знаю одного человечка. Если кто и сможет нам помочь, так это он.
– Кто такой? – спросил Роб.
– Отшельник один, живет в лесу, к югу отсюда.
– Что ж, вперед к отшельнику, – я несмело улыбнулся.
– А как же братья Ордена? – поинтересовался Айк. – Разве мы не собирались их искать?
– Разумеется, – ответил Минар, – вот только с книгой разберемся и за ними…
Возражений не было.
Перекусив под защитой высоких стен обители, мы покинули безлюдный оплот Ордена Духов и направились по еле видной извилистой тропинке на юг. Минар ехал впереди, мы следовали за ним быстрым размеренным шагом. К заходу солнца мы весьма подустали, остановились в поле, развели костер и соорудили в траве пять мягких лежанок. Все вокруг казалось тихим и мирным, но мы-то знали, что тишина обманчива. Помня о недавнем нападении, мы по очереди охраняли лагерь. Когда закончилась моя смена, я улегся рядом с Айком и тут же уснул. Передо мной вспыхивали картины далекого прошлого, навевая грустные, но теплые воспоминания о тех, кого я любил и кто остался в родном городе. Эти образы грели сердце, и я погрузился в безмятежное блаженство.
На следующий день мы не сбавляли темп. Утро сменилось днем, задул ветер, принеся с собой тяжелые облака. Небо потемнело, в воздухе почувствовался скорый дождь. Погода продолжала портиться, и в конце концов тучи начали ронять тяжелые капли. Очень быстро дождь перешел в ливень, который бушевал весь день, отдав нас во власть холодной воды, ветра и молний, то и дело разрывающих черное небо. Земля под ногами стала жирным месивом, грязь налипала комьями на сапоги и так тянула вниз, что нам пришлось сойти с тропы, чтобы хоть как-то продвигаться вперед. Но и в мокрой траве спасения мы не нашли. Она превратилась в трясину, и каждый новый шаг давался с огромным трудом. Казалось, вода хлестала сразу отовсюду. В довершение всего пейзаж вокруг становился все безрадостней, куда ни кинь взгляд – грязный бурьян и осока.
Мокрые, голодные и уставшие, мы тащились через лужи и ручьи грязной воды до самой ночи. Когда темнота двигаться дальше не позволила, мы упали под деревья небольшой рощицы, наслаждаясь долгожданным отдыхом после изнурительной ходьбы. Из всех нас один только Минар не выказывал видимых признаков усталости, остальные же просто не могли пошевелиться и лежали на траве, не обращая внимания на промокшую насквозь одежду. Мы не разжигали костра и не готовили горячей еды. Скудная пища, сыр и черствый хлеб, казалась безвкусной, но мне было все равно. Даже не доев, я провалился в сон, перенесший меня в таинственное место, которого я никогда раньше не видел.
…Я шел по темному коридору, в конце его виднелся бледный свет. Я двигался медленно, вглядываясь в темноту, пытаясь понять, что ждет меня впереди. Постепенно блеклый свет стал ярче, потом приблизился и окутал меня со всех сторон. Глаза заболели. Я зажмурился и тут же почувствовал, что куда-то плыву. Когда я наконец-то решился открыть глаза, то обнаружил, что стою в центре зеленой лужайки, залитой солнцем. Лужайка была покрыта мягким травяным ковром и усыпана мелкими цветами самых разных расцветок. Цветы испускали сладкий аромат, делая дыхание приятным и легким.
Непроизвольно я глубоко вдохнул и тут услышал женский голос. Со мной кто-то говорил, но я не мог разобрать слов. Я огляделся. Вокруг никого не было.
– Кто здесь? Что вам нужно? – выкрикнул я.
Голос зажурчал еще громче, невидимая пелена отступила, и мне стало понятно каждое слово.
– Дарольд, – мягко говорила незнакомка, – следуй за лиловыми цветами к деревьям. Там будет тропа, она приведет тебя ко мне.
Я глянул вниз. У меня из-под ног убегала к лесу узкая полоска лиловых цветов. «Странно, – подумал я, – раньше их не было».
– Не бойся! – продолжал голос. – Ничего плохого с тобой не случится. Это славное место, здесь нет ни опасностей, ни забот.
Не знаю почему, но я поверил голосу и пошел за цветами. У края лужайки, в живой зеленой стене мне открылся проход. Еще раз оглядевшись, я переступил невидимую границу и очутился на другом ковре, теперь из опавших листьев, сохранивших каким-то образом свежий зеленый цвет. Меня окружал лес, но это только на первый взгляд. На самом деле я стоял в огромном зале, где живые деревья и вьющиеся стебли сплетались в сложную мозаику, образующую внутреннее убранство просторного атриума. Переплетения темно-зеленых листьев создавали бархатные занавеси, спускающиеся с высокого потолка, сотканного из толстых ветвей. Хотя в зале не было ни окон, ни дверей, все пространство заливал свет, который струился ниоткуда и отовсюду одновременно. В дальнем конце с особенно ярким освещением в высоком ажурном кресле, сплетенном из тонких черных ветвей, сидела молодая особа. Ее длинные золотые волосы спадали на плечи, свободно опускались на грудь и на зеленое платье из тончайшего шелка, отделанное по краям гирляндами свежих цветов. На голове ее светился тонкий серебряный обруч, а в руках сверкал жезл белого цвета.